Япона осень (СИ) - Сухов Лео. Страница 20

— Носами снег перекопает, чтоб найти под ним остатки былой роскоши… — выдвинул версию я. — Те, кто весну в Алтарном встречал, говорили, что под снегом никаких трав не было. Одни короткие огрызки. А уже потом, по теплу, новая поросль вылезла.

— Когда мы с Дунаем уходили из города, там вовсю строили планы по распашке полей. Мне вот интересно… Как они себе это представляют с такой-то фауной? — Кострома кивнула на неспешно двигающееся мимо стадо. — Таких ведь заборчиком не удержишь…

— Этих и частоколом, наверно, не удержать! — усмехнулся я. — Честно говоря, раз уж в доступе есть такая чудесная слюна, я бы прямо в городе еду растил…

— Я уже говорил об этом мэру города. Повторю и вам! — неожиданно встрял инструктор. — Расчёты показывают, что если изъять из природного оборота слишком много слюны гигантских форм жизни, начнётся постепенная деградация местной флоры и фауны.

Всё многообразие существ на данный момент полностью зависит от циклов миграции гигантских форм жизни. Не могу гарантировать, что расчёты верны… Просто раньше мы таким не занимались. Но общие выводы достаточно точные.

— Не прошло и года, как вы всё же решили повнимательнее изучить местную природу? — полным иронии голосом уточнил я.

— Ну это же логично! Если тут всё превратится в пустыню, ваш вид вряд ли выживет! — тоном взрослого, который объясняет ребёнку прописные истины, заметил СИПИН.

— Ты слишком плохо о нас думаешь! — хмыкнул я. — Выживем мы… Люди и не в таком дерьме выживать умудрялись.

— Если ты так думаешь, тебе обязательно стоит посетить местную пустыню на экваторе! Не думаю, что там тебе по-прежнему захочется со мной спорить.

— Пустыня на экваторе — это, конечно, прекрасно. Но там, на экваторе, всегда очень жарко — это норма, СИПИН! — не согласился я. — А тут и прохладно бывает, и дожди идут.

— И всё-таки я бы на вашем месте учитывал опасность деградации живой природы в этом регионе! Если перестараетесь со сбором слюны, это может привести к вымиранию местной фауны. И самих гигантских форм жизни, в том числе. А без них вы тут сельское хозяйство не поднимете! — СИПИН всем тоном показывал, что дальнейшие споры бесполезны, а он лучше знает.

Так что я не стал ему отвечать. Вместо этого повернулся к Костроме и развёл руками:

— Вот так… Вместо полей — в лучшем случае, огороды, которые мы будем охранять всем городом! Ну хоть всегда будет, где мясо добыть… — я указал на стадо животных. — С голоду пока не помрём.

А знаете, что ещё было обидно? То, что нашу факторию уже можно было увидеть в бинокль — если, конечно, над травой подняться. А вот добраться до неё мы никак не могли…

Живность шла мимо почти сплошным потоком. Поэтому нам то и дело приходилось делать остановки, пропуская очередное стадо. А потом ещё смотреть, нет ли больше кого на горизонте, и можно ли уже двигаться вперёд.

Поспешишь — и будут все шансы, что попадёшь под чьи-нибудь большущие ножищи. Всё-таки, что ни говори, а путешествие по реке — штука хоть и скучная (когда крокодиллы нет), зато гораздо более удобная. И если меня не обманывала память, то в древности именно речные торговые маршруты связывали разные страны и народы… А мы тут, считай, в древности и живём. Даже вон, динозавры имеются…

Дорога, правда, тоже нужна. Конечно, страшно представить, сколько глины, воды и танина мы за прошедшие дни извели. Зато теперь западную факторию и Алтарное связывала незарастающая полоска земли, ещё и более-менее ровной. Можно сказать, тропинка! Пусть и узкая — всего в метр шириной — но в нашей ситуации и она, считай, что магистральное шоссе.

А стадо всё шло и шло вперёд…

Ничего удивительного, что в этот день мы не достигли пункта назначения. На ночёвку устроились на скалистом образовании, которое чудом не заросло зелёной осенней порослью. Зато, пустое и лысое, оно ни капли не интересовало местную фауну.

На этом же месте последняя бригада рабочих решила ставить последнюю дозорную вышку. На пути миграции животных в озёрный край это было, наверно, единственная более или менее безопасная точка в округе.

А я очень надеялся, что дежурные на других вышках догадаются облить всё вокруг дубильным раствором. Или хотя бы засыпать солью. Иначе наши вышки рано или поздно сожрут — вместе с травой! И хорошо ещё, если не с дежурными в качестве белкового прикорма…

Дневник Листова И. А.

Двести четырнадцатый день. Наконец-то добрались!

Фактория успела неплохо так измениться. По краю горного уступа построили частокол. Не самый надёжный и плохо вкопанный — а вы попробуйте копать камень! — зато укрывавший от всяких альтернативных атак.

Например, таких как ядовитые плевки, метание игл — ну или хотя бы попытка испортить аппетит путём внимательного наблюдения за процессом поглощения еды.

Последний вид атаки был самым частым. Особенно среди мелких хищников, у которых глаз видел, а зуб не дотягивался.

Возможно, они рассчитывали на то, что нежные двуногие создания всё-таки устыдятся и спустятся к ним в качестве добровольного обеда. Правда, не прокатывало, но зверьё ещё долго не теряло надежды взять измором. А вот из-за частокола подглядывать оказалось не так удобно. Поэтому, обиженные и разочарованные в людях, они вскоре ретировались.

Сам частокол был временным укреплением, а за ним уже строили вполне себе основательную каменную стену. По плану, ширина у неё была в три с половиной метра. Покоиться стена должна была на скальном основании. А состоять — из крупных валунов, которых в округе, к счастью, хватало.

Но это всё по плану. А на практике её сооружение могло занять неизвестно сколько времени. Нормального скрепляющего раствора у нас не было. А камни приходилось подгонять по технологии Намжалдоржо друг к другу, обтачивая в трёх плоскостях. И, надо сказать, это небыстрый процесс. Даже если использовать для кладки достаточно мягкую породу.

И уж точно не стоит скидывать со счетов высоту стены… Нам нужна была, как минимум, трёхметровая.

А лучше — пятиметровая. И тогда можно было надеяться, что за неё не переберутся даже очень крупные любители мясного ассортимента. Вместе с обрывом получалось препятствие больше, чем десять метров в высоту. И это в самой низкой части.

Единственный удобный подъём на уступ сейчас был полностью завален. Но, опять же, по плану, должен был превратиться в мощную надвратную башню, способную потягаться в упрямстве и твёрдости с тиранозадом. Мы пока точно не знали, как это осуществить… Но верили, что всё получится.

Вот такие мы оптимисты!.. Просто самых заядлых пессимистов давно уже съели, поэтому оставшиеся твёрдо знали одно: надо пробовать, тестировать, экспериментировать… И авось что-нибудь выйдет.

В общем, в теории у нас был мощный защищённый форт с башнями, а по факту — кривой частокол и куча планов, на которые банально не хватало рук. Постоянно в фактории находилось всего несколько десятков человек. И большинство из них были ежедневно заняты добычей мяса и шкур.

А вот этот процесс был более-менее налажен! И не только в теории, но и даже на практике.

На другом берегу реки, около озёр, было несколько «волчьих ям», на дно которых вкопали острые деревянные колья. Вся ямы расположили так, чтобы рядом имелся обрыв метра на три-четыре, с которого удобно метать тяжёлые валуны на пойманную жертву.

Если бы не такие жёсткие технические условия, ловушек бы наделали куда больше. Правда, сами собой животные в них попадали редко. Они предпочитали ходить у озёр, поедая сочную траву и листья. И редко кто забредал выше к горам.

Но эта проблема тоже была решаема! А всё благодаря человеческой вредности и изобретательности.

Обнаружив подходящую зверюгу, охотники её раззадоривали и заманивали в ловушку. И если раньше им приходилось осторожничать, чтобы людей не терять, то теперь они позволяли себе больше риска. Ну то есть, использовали как добровольную приманку тех, у кого была медицинская капсула.