Япона осень (СИ) - Сухов Лео. Страница 26

Бегал он быстро, а думал медленно. Поэтому, когда я резко остановилась и рубанула своим трофеем, он даже копьём не успел прикрыться.

Мой палаш оставил длинный порез на подбородке и груди, заставив японца остановиться. Я уже бежала дальше, а товарищи японца ещё пытались его обойти на узеньком мосту. Сам он выл на одной ноте, глядя себе на грудь, где расползалось кровавое пятно. Точно скажу: не боец. Я почувствовала, как оружие скребёт по рёбрам.

Может, мы с Вано и без того успели бы добежать… Вот только зачем рисковать? Лишние несколько секунд заминки у наших врагов — лишние несколько секунд у нас. Оставалось лишь два вопроса без ответа:

Будут ли ещё враги, или это всё?

И как мы их пропустили?

Дневник Листова И. А.

Двести двадцать третий день. Кровавый дождь…

— Вооружиться, живо! Живо! — кричал я ещё с середины моста, и, услышав приказ, люди наконец-то кинулись вниз к капсулам.

Вылетел я с моста, отчаянно надеясь, что Кострома тоже успела. В наших условиях валькирия — это не только ценный друг, но и три-четыре серьёзных боевых единицы, если считать в попугаях… В смысле, в рядовых бойцах!

Поэтому терять её в первые минуты сражения — это не дело. На мгновение я позволил себе оглянуться и посмотреть, что происходит за спиной…

Кострома уже выбегала с моста, держа в руках что-то металлическое и окровавленное.

А Пилигрим стоял перед мостом, целясь из револьвера… Спасибо его паранойе, из-за которой он безоружным даже в сортир не ходит.

Ну а на той стороне появлялись новые и новые враги. Кто с арбалетами, кто с копьями, кто с металлическими режущими предметами. Значит, и те двое, и несколько их приятелей — это далеко не конец. А нашим нужно время, чтобы добежать до фактории и вернуться с оружием.

Захлопали выстрелы. Это Пилигрим открыл огонь. Раз, два, три, четыре… Что-то стукнуло в землю, где-то вскрикнули.

А я огляделся в поисках хоть чего-то, что могло нам помочь. И увидел сиротливо стоявшую в стороне плетёную корзину, забитую опилками.

Схватив её, я быстро метнулся назад. Надо было помочь, прикрыть, дать Гриму перезарядиться, в конце концов! В крайнем случае, я был готов спалить этот чёртов подвесной мост. Но только в самом крайнем случае!..

А вообще лучше бы кто-то другой предложил сжечь мост… Если я это сделаю, все потом успокоятся и решат, что я просто обиделся за «тестирование». Знаю я этих всех!..

Успел я вовремя. Пилигрим как раз вбивал в барабан новые патроны, а Кострома пыталась отмахаться от нарядного японца в комбинезоне, переделанном под национальный халат. Красивый, разодетый такой, будто не убивать пришёл…

Но Кострома вроде бы справлялась, а вот Пилигрим ничего вокруг не видел. И арбалетчик с той стороны ущелья выпустил в него болт. Если бы я не успел встать между стрелком и Гримом, выставив корзину на пути снаряда — попал бы, как пить дать. Меткий, зараза…

— Грим, присядь! — рявкнул я.

И тоже присел.

Теперь корзина прикрывала меня всего. И я надеялся, что Пилигрим тоже прикрыт: и мной, и корзиной. Долго я, правда, в укрытии не просидел. Кострома легко справилась бы с одним врагом, но появления копейщика за нарядным японцем не ожидала. А тот принялся бить из-за спины «нарядного», вынуждая девушку уйти в глухую оборону.

Оставив корзину в качестве укрытия для нашего стрелка, я бросился на помощь. Мне даже удалось очень удобно схватить копьё на выпаде, а затем потянуть его на себя, чтобы вырвать. Но японец оказался парнем крепким и жадным, поэтому оружием делиться не хотел. Вцепился, упёршись ногами в доски. А я опёрся ногами о столб, встав почти горизонтально.

Этим решил воспользоваться «нарядный», но его удар, летевший в меня, отбило оружие Костромы. Мимо уха просвистел болт от арбалета, но — ура! — мимо. За секунду до этого копейщик предпринял очередную попытку высвободить оружие, и мне пришлось чуть согнуть колени, чтобы его не выпустить.

Как только я сумел оттянуть наконечник копья на себя, японец попытался меня им ткнуть, добровольно подавшись в мою сторону. Возможно, у него бы даже получилось! Но мои ноги неожиданно потеряли опору, и я упал, пропуская копьё над собой… И, конечно же, выпустил его.

С победным криком копейщик замахнулся, чтобы достать меня… Но тут хлопнул выстрел револьвера — и в его голове появилось лишнее отверстие.

Следом, правда, напирали ещё враги. И Костроме приходилось совсем туго. А Пилигрим был вынужден стрелять один за всех: не только по тем, кто на мосту, но и по тем, кто на другой стороне с арбалетом.

В результате, валькирия начала отступать. А один особо хитрый японец решил просочиться мимо неё, зайдя сбоку. Но я уже успел вскочить и, пользуясь тем, что он на меня не смотрит, засадил ему пяткой в колено.

Мелькнула тоскливая мысль, что надо было идти сюда с оружием… Тогда бы мы перестреляли всех этих придурков ещё на мосту…

Мелькнула и пропала.

Японец, подбитый пяткой, уже оправился, недобро глядя в мою сторону. А Кострому практически вытеснили с выхода с моста. И теперь никто не мешал «недобитку» атаковать меня чем-то вроде сабли.

Он замахнулся, а потом вдруг застыл, на миг скосив взгляд куда-то в сторону. И глаза его заметно расширились от ужаса…

А через секунду в японцев с рёвом подраненного в филей быка врубился Хир-Си. Его копьё пробило «ушибленного пяткой» так, что тот даже крякнуть не успел. И, не мешкая, зацепило в бок «нарядного», который сбился с темпа — и тут же получил от Костромы остро заточенным лезвием в плечо.

Снова зарявкал револьвер Пилигрима. С шелестом врубилась куда-то во врагов на мосту стрела. Грохнул ружейный выстрел. А через пару секунд на японцев обрушились первые болты из наших арбалетов… Крики боли и страха эхом разошлись по ущелью, бесславно потонув где-то в воде. Вместе с несколькими телами.

Японские стрелки ответили слитным залпом, подчиняясь зычным командам на той стороне. Я успел спрятаться за столб. Кострома — за другой. А Хир-Си спрятался за японцем, насаженным на копьё.

Я подхватил с земли единственное доступное сейчас оружие — камень. И, высунувшись из укрытия, швырнул его во врагов на мосту. Попал кому-то в голову, и тело сразу же рухнуло вниз. Опять часто захлопал револьвер Пилигрима. И теперь ему вторил ещё один револьвер откуда-то со стороны прохода к фактории. Это немного утешало…

— Вано! Лови! — мимо меня пробежала Кэт, кинув на ходу что-то тяжёлое.

Поймать револьвер я поймал, но пальцы отбил. А не поймать было нельзя, потому что за спиной было ущелье. И хорошо, если оружие упадёт на гальку у берега реки. А если в воду⁈ Впрочем, к девушке претензий не было: она не зря торопилась.

Пока я пытался поудобнее перехватить оружие, Кэт успела спрятаться за выступом на обрыве и выстрелила из винтовки. С той стороны кто-то громко закричал. Видимо, умудрился поймать её пулю.

Я снова высунулся из-за столба и начал разряжать барабан, пуская пули в японцев на мосту. Стрелять из револьвера по арбалетчикам — только патроны впустую тратить. Далеко слишком. Да и не главное это! Главное было удержать атаку в узком месте!..

И нам это удавалось. А каждая секунда задержки у врагов приближала их разгром. Всё больше и больше бойцов фактории присоединялось к защите моста. И прорваться через плотный огонь было сложнее и сложнее. А Хир-Си и Кострома, стоявшие на выходе с моста, надёжно его закупоривали, удерживая прущих японцев.

Прежде чем наши враги поняли, что военная удача от них отвернулась, я успел разрядить барабан ещё дважды. Спасибо Пилигриму, который всегда таскал в кармане запас патронов.

А потом враг начал беспорядочно отступать. У кого-то из нападавших сдали нервы, и они побежали, расталкивая своих. А те, кому не повезло, с криком устремились вниз, в ущелье.

Закончилось всё так же быстро, как и началось. Враг исчез, прячась с другой стороны обрыва. Однако они были там. Слышались голоса, шаги, крики… Бойцы нашей группы залегли на своей стороне ущелья, тоже не спеша в контратаку.