Черное и белое (СИ) - Ромов Дмитрий. Страница 29

— Куда? — спрашивает Валдис.

— Ты скажи, — отвечаю я.

— Хм… а мне нужно знать, кто это? — уточняет он.

— Это человек, который, судя по всему схватил Марту и хочет посадить её очень надолго.

— Что⁈

— Давай позвоним её папе, а потом найдём Злобина. Только ты скорость-то не сбавляй. Есть гараж какой-нибудь, я не знаю, чтобы этого хорька в нём заточить? Я бы с радостью его посадил на цепь.

Злобин является моим естественным союзником в противостоянии с Поварёнком. Тот ведь хочет его крови и заставляет меня дать какую-то инфу, показания или даже железные доказательства. Поэтому хоть и с большой неохотой, но он вовлекается в это дело.

Собственно, он давно уже вовлечён помимо своей воли, но теперь приходится делать и телодвижения.

— Честно тебе скажу, Егор, это полный пи**ец! Ты напал на офицера КГБ. Похитил его и собираешься пытать.

— Блин, Леонид Юрьевич, прошу заметить, что это уже не в первый раз. В первый раз всё прошло успешно, кстати. Видать, ему понравилось

— Идиот… — качает он головой.

— Кхе-кхе… Я бы попросил…

Мы сидим в не слишком уютной и приветливой кафешке недалеко от бани на Маркса, в нескольких минутах от республиканского КГБ. Далеко не во всех старых многоэтажках есть горячая вода. Печи в квартирах и уютный запах дымка в подъезде — это центр Риги.

Титаны на дровах могут впечатлить в качестве памятников истории, давая возможность соприкоснуться с прошлой эпохой, но в качестве бытового удобства оставляют желать лучшего.

Я в этой бане бывал, кстати, в прошлой жизни. И в кафешке этой тоже. Это даже не кафе, а что-то вроде римского бара. Прилавок-витрина, касса и небольшое помещение с белыми стенами, деревянной узкой столешницей вкруговую по периметру и с высокими табуретами. Картинка из западной жизни, но с немного тяжеловесным прибалтийским дизайном эпохи позднего совочка.

Год не пей, два не пей, а после бани выпей, говаривал мой дед, заказывая коньячок. Он эти слова Петру Первому приписывал…

Двое краснолицых любителей бани, стоящие недалеко от нас, громко обсуждают рыбалку, дачу и качество пива. И Лёха с Аликом травят анекдоты. Вот и все посетители.

— Не ты, прости, — качает головой Де Ниро. — Поварёнок наш полный идиот… Ты-то, как раз Ломоносов, Менделеев и д’Артаньян в одном лице. Из-под носа у спецов, из охраняемого замка, практически, увёл царевну. Где она?

— Ещё одна оперативная кличка, — усмехаюсь я. — Царевна. В хрустальном гробу, где ж ей быть ещё. Слушайте, только сейчас обратил внимание, что у д’Артаньяна фамилия армянская.

— Ты с гробами-то не горячись пока, — он хмуро смотрит на часы. — Разобраться надо.

— Кто вас хочет с должности турнуть? Кому вы мешаете? Царевне нашей занять ваше место не светит, значит кто-то, кто выше него. Кому вы дорогу перешли? Вас, кстати, Андропов поставил или кто-то другой порекомендовал?

Он ладонями трёт лицо, будто умывается.

— Ну что, идём? — спрашивает он, игнорируя мои вопросы. — Смирнов уже готов, я думаю, к разговору. Так где твой гроб хрустальный?

— На складе в порту. Среди механизмов и грубых металлических конструкций. Это неплохо для осознания слабости человеческой природы. Хорошо бы, чтоб на его глазах местные бандосы кого-нибудь пытали. Но это вряд ли.

— Ладно, — соскакивает с табурета Злобин. — Отставить фантазии. Пора идти к Смирнову.

— Блин, Леонид Юрьевич… — качаю я головой. — Как-то ссыкотно, пардон за бедность речи, прямо в логово вваливаться. Вас-то, наверное, они прямо здесь тронуть не смогут, а вот за себя переживаю немного.

— Не дрейфь, я ему позвоню сначала, уточню обстановку. Да и в любом случае, мне надо с Андроповым переговорить. И не только с ним. Я откуда из отеля что ли звонить ему буду? Пойдём, из автомата Володьке брякнем.

— Так сейчас Валдис подъедет, можно от него и брякнуть… Хотя, да, вы правы, лучше из автомата. Валдис, скорее всего, под колпаком, как и все остальные.

— Все под колпаками друг у друга, — подтверждает мою мысль Злобин. — И Марту твою взяли не потому что, наконец-то, вышли на её след. Нет, совсем по другой причине. Просто кому-то это показалось своевременным. Знаешь какая любимая фраза у моего шефа? «Ещё не время». Улавливаешь? Поварёнок с тебя глаз не сводит, он к тебе даже в дом человека поставил. Естественно, все твои контакты, все шаги, если не происходят с соблюдением правил глубокой конспирации, ему известны. Но сейчас его действия похожи на какое-то отчаянное взбивание масла.

— Почему?

— Потому что не мог же он заранее знать, что именно изымет у Марты. Хватает всё, что движется. Почему? Думаешь так сильно хочет лилией завладеть?

— Боюсь, дело в другом, — киваю я. — Кому-то как можно скорее нужны на вас материалы. Но, вы же говорили, у него и так что-то есть.

— Говорил, но, видать, того что есть недостаточно, чтобы меня вывести из игры бесповоротно и окончательно. Я не знаю, что у него на меня имеется. И вообще… этот архив, которым он якобы владеет, это не совсем то, о чём ты думаешь.

— Можем поработать с нашей Царевной, вопросы позадовать.

— С кем? — хмурится Злобин.

— Ну, с ним, с Поварёнком.

— Нет-нет, пока не надо. Полагаю, его надо будет вернуть в целости и сохранности. Скажи там, чтоб рыло ему не чистили.

Мы выходим на улицу.

— Пройдёмся? — предлагает Злобин. — Погода видишь какая… Эх, бросить бы всю эту ебурлу, уехать в тёплые края и жить там, в ус не дуя…

— На Багамы? — спрашиваю я.

— Да почему обязательно… — задумывается он. — А хоть бы и на Багамы… Вообще нет, лучше в Судак…

— Ну, теоретически, вы ведь можете. Мне, конечно, будет вас очень недоставать, но вы-то себе можете позволить. Деньги есть, Судак тоже существует, это ведь не мифическое царство Иоанна пресвитера.

— Ну-ну, — качает он головой. — Остряк… Кто меня отпустит-то? Думаешь, между мной и Господом Богом никого нет? Что захотел, то и сделал? Не знаешь, что надо мной целый коллектив акционеров? Небольшой, но могучий.

— И что, этот коллектив не может решить такую мелкую проблему? Я сейчас про Кухаря.

— А ты не догадываешься, что над нашим Поварёнком тоже имеется коллектив, только с другими интересами? Ладно, разговоры в сторону. Займёмся делами.

Он заходит в телефонную будку и набирает номер. В это время подъезжает Валдис.

— Что слышно? — спрашивает он.

— Пока ничего, — качаю я головой. — Как там клиент себя ведёт.

— Нервничает.

— Ведро с водой и тряпку поставили в поле его зрения?

— Поставили, — отвечает Валдис. — Как увидел, побелел. Если, говорит, выберусь, вам всем конец. Ну, он более ярко выразился, но смысл в этом.

— Поехали, — говорит Де Ниро, выходя из телефонной будки и забирается на переднее сиденье.

Я с парнями устраиваюсь сзади. В тесноте да не в обиде. Ехать всего ничего, к тому же.

В здании на углу Ленина и Энгельса я уже бывал. Когда Злобин показывает удостоверение, дежурный вытягивается по стойке смирно. Сразу появляется сопровождающий, который ведёт нас в кабинет Смирнова.

Конечно, это немного странно идти не к председателю комитета Пуго, а к его помощнику, но такова логика момента.

— Ну, что тут у вас? — спрашивает Де Ниро, когда мы заходим в кабинет.

— Да… так, всякая херня, как обычно… Привет, Егор.

— Здравствуйте, Владимир Иванович.

Я жму протянутую мне руку.

— Присаживайтесь. Значит, спортсменку эту Марту Шмитц мы уже выпустили. Извинились и всё. У неё претензий нет.

— А когда? — спрашиваю я. — Об этом никто не знает ещё.

— Да вот, буквально полчаса назад. На неё ничего нет. Задержание было с нарушениями и… короче такая нелепица.

— А кто отдал команду? Как вообще такое могло произойти?

— Так Кухарчук ваш накуролесил. Он прибыл в командировку с требованием оказать всяческую поддержку. Был звонок от Краснопольского.

— А он кто, Леонид Юрьевич? — спрашиваю я.