Кодекс Охотника. Книга ХХ (СИ) - Винокуров Юрий. Страница 45

Поднявшись на главную башню крепости, я уселся в позе медитации перед выемкой, в которой должен был гореть огонь Кодекса. Закрыл глаза и сконцентрировался, произнося заветные слова на языке Охотников.

— Принимаю Кодекс всей моей Душой! Вверяю Душу мою воле твоей! Взываю к Хранителю с законным желанием! — я, не стесняясь, резанул ножом по ладони, и моя кровь полилась на центральный камень наблюдательной башни.

Перед глазами у меня внезапно вспыхнуло ровное пламя. Пламя Кодекса отозвалось. Снова.

— Ты славно сражался, охотник Сандр, — прогудел потусторонний голос. Передо мной невесомый, выглядевший, как облако дыма или пара, висел Хранитель Кодекса, который мог вещать от его имени. — Но всё еще недостаточно для принятия Кодекса этим миром.

Я еле сдержал вздох облегчения. Честно говоря, я не надеялся на такой ответ, поэтому у меня был план «Б» — завалить порталы обычной взрывчаткой. Это бы не решало бы проблему окончательно, мне безумно жалко было «Доблесть», но как есть, так есть. Однако с духом будет всё гораздо проще.

— Мне нужна полная консервация крепости. Наследие Охотников должно быть защищено от чужого вмешательства. Так гласит Кодекс!

— Ты же знаешь, Охотник Сандр, — прогудел Дух, — эта крепость лишь частично является крепостью. Её нижняя часть осталась в другом мире, и мне очень сложно оперировать энергией. Тут практически ничего не осталось от наследия.

— Я настаиваю! — жестко произнес я. — Говори, что нужно. Я смогу помочь.

— Мне нужна дополнительная энергия, Охотник Сандр. Без неё я не справлюсь.

— Я в твоём распоряжении.

Я выглянул в окно, где все мои люди спускались в подвал, уходя в Галактионовку. Взгляды у них были суровые — уставшие, окровавленные бойцы несли раненых и павших товарищей. Некоторые плакали, покидая позицию, которую они так долго держали.

Отметил себе в голове, что мне нужно будет общаться с ними всеми и объяснить, что наш уход неокончательный и что мы победили. И это действительно так! Мы совершили невозможное, и людям нужно знать об этом. Но это потом. А сейчас мне нужно решить вопрос с Духом.

— Я принимаю твою жертву!

Он рванулся ко мне, и у меня мгновенно закружилась голова. Одним махом он забрал ⅔ моего запаса. Если бы я сейчас стоял, то точно хряснулся бы на жопу. Хорошо, что я сидел.

— Всё готово! Вы можете уходить. Крепость будет в порядке, — Хранитель исчез из видимого спектра света, оставшись только в эфирном мире.

Я кинул, неловко поднялся на ноги, и побежал вниз, придерживаясь за поручень, чтобы не загреметь вниз по ступенькам. Внизу меня встретил уже уставший Волгомир, который со своими начинающими легионерами также внёс вклад в нашу борьбу.

— Все уже эвакуированы. Остались только мы.

— Отлично! — сказал я и хлопнул его по плечу. — Все хорошо сражались. Спускайся, я за тобой.

— Господин, — прищурился старый воин. — Вы не задумали ничего, о чём бы вы потом пожалели? Или ваши жены и ребенок?

Я усмехнулся.

— Нет. Ну, как сказать… — широко улыбнулся я. — Передай моим жёнам, что я чуть-чуть задержусь на ужин.

Увидев, что Ратник нахмурился ещё больше, я успокаивающе похлопал его по плечу.

— Всё будет нормально, Волгомир, я же Охотник!

— Да, господин! — он сцепил руки на рукоятке своего устрашающего фламберга, и низко поклонился в знак уважения, после чего, не оглядываясь, быстро пошёл выполнять мой приказ.

Я же забрался на стену, посмотрел в сторону летящей сюда Жути. Жаль, но я хотел её уничтожить перед тем, как уходить. Однако Дух Хранителя забрал у меня слишком много энергии. Что ж, сделаю это позже.

Всё это время, наблюдая за Серыми, которых до сих пор сдерживали мои призванные твари, я методично закидывал внутрь желейки, которых у меня был с собой целый мешок. Всё окружающее поле было усеяно трупами в несколько слоёв.

Мой призванный Король Роя поработал хорошо, уничтожив большую часть Роя. Это дало нам почти три дня относительного спокойствия, за которое мы смогли перегруппироваться. Вот только и его, ожидаемо, убили. Убили где-то за горизонтом, когда он повёл свою подчинённую армию на битву со своими бывшими товарищами.

Я понял это, потому что место у меня в душе освободилось. Второй раз такой фокус уже не провернёшь. Судя по «Летающей Жути», уверен, что она была не одна, а значит, время пришло. Что ж, надо восстанавливать энергию.

— Охотник, на счёт «три» я исполню своё обещание, — раздалось у меня в голове.

Я улыбнулся, сильно оттолкнувшись, и широко раскинув руки, полетел вниз со стены. Мой полёт продолжался четыре с половиной секунды. Поэтому, когда опустился на землю и повернулся назад, то увидел прекрасное зрелище — вся крепость была заключена в полупрозрачный голубоватый кристалл, что переливался в свете солнца, как драгоценный камень.

Собственно, это было недалеко от истины. Так называемая консервация, которую произвёл Дух Хранителя, заключила крепость в такую «скорлупу», которая была недостижима даже умникам Архитекторам. Знаю, они несколько раз пытались понять природу этого материала, посылая экспедиции к законсервированным нашим крепостям. Получилось ли у них что-то? Ну, тут мне трудно судить, так как после защиты Духа именно строения Архитекторов были на втором месте по прочности. Зато теперь точно буду уверен, что «Доблесть» дождётся того момента, когда я снова смогу вернуться сюда.

А сейчас, взглянув в сторону северного полюса, я скользнул в Тень, и размеренной неторопливой трусцой, темп которой я могу поддерживать часами, а то и сутками, двинулся в сторону северного полюса, продолжая объедаться желейками, как в старые добрые времена.

Тут же на плече у меня организовался Шнырька, вцепился лапками и широко улыбнулся.

— Ш-ш-шандр? Только ты и я?

— Только ты и я, братишка! — рассмеялся я. — Только ты и я против целого мира!

Императорский дворец

Город Петербург

Императрица посмотрела на себя в зеркало и грустно улыбнулась. Она практически приблизилась к тому состоянию, в котором была до того, как её излечил Александр Галактионов. Елизавета, конечно, утрировала — Дар её никуда не делся, но бессонные ночи явно давали о себе знать.

Новости со всех фронтов приходили всё хуже и хуже.

Железный Князь держался спокойно, но сведения о готовящейся против Империи новой армии союзнических войск потрясали воображение.

Хуже всего то, что в связи с последними событиями в Арктике в ту сторону перебросилась ближайшая группа армии, которая была под рукой. А ведь эта группа армии предназначалась для того, чтобы сдерживать Европу.

Министр Морозов матюкался, но он понял Императрицу, и был солидарен с ней в том, что угроза всему человечеству явно в приоритете. Вот только оказалось, это их мнение не разделяли европейцы, которые начали манёвры, опасно близкие к границе. Разведка у них работала, всех предателей и шпионов вычистить не удавалось никогда, и они явно понимали, что фактически на восточной границе Империи остались только пограничники.

Морозов вёл переговоры с Годартом, настаивая на своём. Годарт пока сопротивлялся, но он понимал, что другого варианта не будет. Оплот в Арктике прусские Одарённые оставили одними из последних, с немецкой педантичностью забрав всё самое ценное, и сдерживая врагов столько, сколько они могли.

Большая часть Одарённых по приказу Железного Князя присоединились к Северному Королевству на их плацдарме. Остальные вернулись в Пруссию, и прямо сейчас готовились, если не к самоубийственной, то очень сложной операции. По большому счёту ничего не оставалось, кроме, как самой Пруссии напасть на соседей, дабы отвлечь их войска от истекающей кровью Империи.

Идея была откровенно плохой: одно дело находиться на своей территории в защищённых укреплениях, а другое дело — бросаться на такие же возведённые укрепления других стран. Но тут либо так, либо Российская Империя схлопнется.