Секта для бога - Кривошеин Алексей. Страница 53

Но теперь, у нее не было тела без особых уродств. Теперь она сама — полное уродство. Так прошла неделя...

— Я была наедине с собой. Это была самая страшная неделя в моей жизни. Только я — и мое зеркало. Я — и осознание моего несовершенства. Быть может, я так и умерла бы от злобы... если б была слабее, — сказала Алла и улыбнулась.

Игнат посмотрел на нее внимательно, девчонка молодец. Знает себе цену и чужда ложной скромности. Алла между тем продолжала рассказ...

Алла включила телевизор. Весь мир брезговал ее видеть, так ей казалось, но она хотела подглядывать за миром. Пускай через маленький экранчик и строго отфильтрованную кем-то информацию, но она хотела видеть. И она увидела.

— Сегодня мы покажем вам международный конкурс красоты! — объявила диктор, сама не последняя красавица. Алла заскрипела зубами, рука потянулась к пульту — скорей переключить это издевательство. Весь мир издевается над ней. Но оставила.

На экране появилась сцена, на нее вышли девушки. Одна другой краше, все высоченные, на высоких шпильках. На каждой минимум одежды и голливудская улыбка. Каждая изо всех сил пыжится, чтобы именно ее заметило компетентное жюри, чтобы ее продвинули на следующий этап. Каждая хочет корону.

Раньше, когда Алла смотрела подобные передачи, всегда внимательно разглядывала девушек, пытаясь понять, какой косметикой пользуются, какие недостатки имеют, если убрать все украшения. Сравнивала с собой. И по всему выходило, что она ничуть не хуже их, разве что рост у нее по нынешним мировым канонам маловат, но это не страшно. Всяк знает, что маленьких мужчины больше любят. Но это было в прошлом. Сейчас она взглянула на девушек другими глазами. Сейчас они стали врагами. Это были уже не профессионалки от красоты, это были смазливые, бестолковые дуры, вышедшие специально, чтобы еще раз напомнить ей о ее уродстве. Алла вдруг поняла абсурдность всего происходящего. Здоровые, молодые девушки — словно рабыни на помосте. Богатые дядьки сидят вальяжно в зале и выбирают. Считают зубы, осматривают мышцы, заставляют пройтись. Натуральная сцена приобретения рабынь. Да, элитных, да, высокооплачиваемых, но сути это не меняет!

Алла помотала головой: “Что со мной? Раньше я так не думала. Неужели уродство каким-то образом повлияло на мозги! Какие рабыни? Девушки стараются, делают свое будущее. Здесь только лучшие. Всем им в дальнейшем светит богатая карьера в модельном бизнесе. Это же здорово. Они найдут себя в жизни, реализуются”.

Да! Это тоже правда! Алла ощущала это. Но странным образом теперь она знала и другую правду, другую точку зрения. Раньше, она даже не подозревала, что эта правда может быть. Красавицы с конкурсов красоты — это сильные личности, добившиеся многого. Раньше не было никаких рабынь на помосте для продажи. А сейчас были! Алла чувствовала теперь, что эта точка зрения распространена ничуть не меньше той, красивой и насаждаемой.

Алла глядела, как красавицы, натужно улыбаясь, ходят в купальниках по сцене. Купальники — одно лишь название. Словно соревнование идет не в красоте, а в откровенности. Показали судей. Большинство мужчины, все смотрят прицельно. Один делает пометочки в блокноте: вот эту, пожалуй, куплю, а остальные пусть катятся обратно в их курятники, называемые отсталыми странами.

Алла задумчиво потерла подбородок. Рука наткнулась на бугры и неровности. Впервые Алла не вздрогнула и не преисполнилась яростью. Она лишь отдернула руку, посмотрела на пальцы, потом на красавиц на экране. В голове бродили странные мысли.

Когда прошло две недели и одиночество стало совсем невыносимым, Алла взяла ключи, даже не пытаясь замаскировать безобразное лицо, вышла из дому. Она знала, что делать. Ей нужно встретиться с источником бед. Лицом к лицу. Ей нужно увидеть Настю.

Алла вошла в лифт, пальчик с обгрызенным ногтем нажал кнопку с цифрой “6”. У Насти никогда, не была, но, где та живет, на всякий случай знала. Дверцы шумно закрылись, натужно защелкали невидимые сочленения, но Алла не слышала их. Она размышляла. “Что я скажу Насте? Как она встретит меня? Чем сможет помочь?”

Дверцы лифта разъехались, Алла ступила на лестничную площадку. Справа дверь в квартиру была открыта. Из нее выходила толстая тетушка с бультерьером на поводке. Собака увидела ее, взвизгнула испуганно и со всех ног кинулась обратно в комнату. Поскольку тетушка закрывала ей проход, бультерьер проскользнул у нее между ног.

— Бубличек! Куда же ты! — воскликнула она. Лицо ее сделалось печальным. Словно оправдываясь перед кем-то, она проговорила: — Он не всегда был такой трус. Бублик был нормальным псом. Пока не встретил того странного гражданина, который его так напугал. Теперь он боится всех людей, кроме меня!

Она повернула голову к Алле и вздрогнула. Глаза ее расширились, рот раскрылся.

— Здравствуйте! — сказала Алла. К подобным реакциям она уже привыкла, главное — чтобы тетушка не грохнулась в обморок.

Тетушка пришла в себя и поспешно ретировалась в комнату следом за Бубликом. Похоже, в этот раз она не станет ругать его за немотивированный испуг.

Алла улыбнулась и нажала кнопку звонка в квартиру Насти. Как-то Настя прореагирует на такое лицо? Щелкнул замок, словно за дверью только и ждали, когда она позвонит. Дверь открылась, на пороге стояла Настя.

Алла давно ее не видела, сердце сжалось. После разговора с Егором она испытывала к Насте настоящую ненависть, потом, после пары недель, проведенных наедине с собой, ощущала тупое безразличие, в тот момент, когда она впервые увидела ее после последних событий, она испытала... жалость? Нет, это была не жалость. Это было сочувствие, переживание за хорошего человека, попавшего в беду. Потому что беда отчетливо читалась на лице Насти.

Настя похудела. Это сразу бросилось в глаза Алле. На ее взгляд, Настя была толстухой. Нет, конечно, у Насти были свои прелести, которые не меньше нравились мужчинам, но все равно таскать на себе столько лишнего жира — невозможно. Сейчас Настя выглядела очень стройной. Но это была болезненная худоба. Черты лица ее заострились, под глазами залегли темные круги. Но не это самое страшное в облике Насти.

Глаза. У Насти изменились глаза. Живые и добрые в прошлом, сейчас они были заполнены тоской и безысходностью. Не было больше Насти, беззаботной и завистливой девчонки. Была Настя — печальная и убитая горем Женщина!

— Вам кого? — спросила Настя. Увидев Аллу, она не вздрогнула, глаза ее не расширились, она не испугалась, не удивилась. За это Алла преисполнилась к ней благодарности.

— Не узнала? Я Алла Волкова! Мы должны поговорить... о Егоре!

Настя качнулась, словно в спину ей вонзился нож. Лицо ее дрогнуло, по щеке скатилась маленькая прозрачная капелька.

— Заходи! — проговорила она пустым голосом.

Это было очень странное зрелище. По щеке катилась слеза — и одновременно голос, в котором полностью отсутствовали какие-либо эмоции. Сердце Аллы сжалось. “Какая же ты, Алка, дура! Себялюбивая, тупая дура. Вообразила, что от Егора пострадала ты одна. Если Егор слетел с катушек, то больше всего должны пострадать его близкие. В первую очередь Настя. Любовь и безумие — страшные попутчики!”

Алла вошла к Насте и рассказала ей все. Все без утайки. Настя сидела напротив нее и внимательно слушала. И ее холодное, пустое лицо уже не было таким. На нем зажглись живые эмоции.

— Бедная! — прошептала Настя.

Алла вскинулась было: “Мне не нужна жалость!” Но жалости не было. Настя просто переживала за нее. И еще вину увидела Алла в ее синих глазах.

— Прости! — сказала Настя. — Это из-за меня! Прости... Подчиняясь неизвестному порыву, Настя вдруг обняла

Аллу и принялась целовать ее лицо, покрытое бородавками. Алла шокированная замерла, не зная, что делать. В зеркале бородавки выглядели так ужасно, что она сама боялась к ним прикоснуться, — казалось, что они тут же перекинутся и на руки.

— Они пройдут! Я верю! Ты очистишься... мы очистимся! Я тоже грязна! Я поняла это, когда умерла... Я поняла это!