Жена прокурора - Черно Адалин. Страница 4

Ярослав должен знать о том, что у него дочь. Я пока не представляю, как он отреагирует. Понятия не имею, что сделает, но я документально обезопасила себя и малышку. Так, как могла. Если Ярослав отреагирует неадекватно – мы просто уедем. По документам Мира – дочь Амато и гражданка Италии. Тогда я посчитала, что это правильно. Я не собиралась говорить ему с самого начала, думала, дочка и без него вырастет, но сейчас все чаще испытываю вину за то, что скрыла. Он должен был знать вне зависимости от того, как сильно мне было больно.

– Ярик, мне тут еще минут десять. Если тебя устраивает – можешь подъезжать, подпишем бумаги прямо тут, – доносится голос Снежаны.

У меня в этот момент все внутри холодеет. Я не рассчитывала, что сюда прямо сейчас приедет Ярослав. Возможно, конечно, она говорит не с Барсеневым, мало ли кто еще носит такое имя, но после их сегодняшней встречи в аэропорту я не могу быть в этом уверена.

– Тогда жду.

Я быстро закидываю сумочку на плечо и иду искать Снежану, которая как раз идет из кухни-гостиной в спальню.

– Мне нужно срочно уехать, – сообщаю ей.

– Что-то случилось?

– Нет, просто… позвонила подруга, нужно ее забрать.

– А, хорошо. Мне тоже пора.

Я хотела рассказать Снежане о том, что у меня есть ребенок. Что в квартире я буду жить не одна, а с Мирой, но сейчас на это нет времени, так что придется рассказывать обо всем завтра.

Я пулей лечу к двери. Мне кажется, Снежана не верит в мое «все в порядке», потому что смотрит обеспокоенно, а я просто не могу здесь больше оставаться. Мне нужно выйти. Я пока понятия не имею, что делать. Такси ждать минимум пять минут, за это время он может приехать, значит, нужно отойти на безопасное расстояние. Я не боюсь, что Ярослав узнает о моем возвращении, рано или поздно это произойдет. Я просто не готова встретиться с ним прямо сейчас.

Подгоняемая неведомой силой, вылетаю на улицу и с облегчением выдыхаю, когда не вижу машины Ярика.

– Ты сильно торопишься? – спрашивает Снежана. – Минут через двадцать я буду свободна и смогу тебя отвезти.

– Не нужно, я уже вызвала такси, оно должно вот-вот подъехать к шлагбауму.

Я сжимаю в руке телефон, наспех прощаюсь со Снежаной и быстро следую на выход с территории. Как только окажусь снаружи, сверну к другим домам и уже там вызову такси. Когда до шлагбаума остается каких-то пару метров, меня ослепляет свет фар. Я молниеносно разворачиваюсь спиной и приседаю, делая вид, что завязываю шнурки. Когда автомобиль проезжает, именую себя идиоткой, потому что эта машина принадлежит не Ярику. Он, конечно, мог сменить автомобиль, но сомневаюсь что красный «жук» – то, что по статусу подходит прокурору.

Когда выхожу за территорию дома и беспрепятственно пересекаю дорогу, чтобы вызвать такси, наконец выдыхаю. А стоит добраться домой, как именую себя идиоткой. Полтора года прошло с тех пор, как мы последний раз виделись, у меня теперь есть жених, а у Ярослава, как он и мечтал – карьера. Я не должна так реагировать, но сердце бьется, словно прямо сейчас пробьет грудную клетку и вылетит наружу.

Я настолько нервна и напряжена, что, когда телефон оживает трелью звонка, едва не роняю его на пол. Звонит Дани.

– Да.

– Видела квартиру?

– Да, она замечательная. Завтра договорились о встрече еще раз, но думаю, что буду подписывать документ.

– Ты сказала Снежане о Мире?

– Не успела.

– Будем надеяться, что она будет не против. Говорила, во всяком случае, так. Завтра у нас встреча, ты помнишь?

– Да. Я перед встречей поеду смотреть квартиру и сразу к вам. Встречаемся в «Пальмире»?

– Да, там. Там все деловые переговоры проводятся.

Я снова думаю о том, что вероятность встретить там Ярослава немаленькая, но тут же отбрасываю эти мысли. Наша встреча в аэропорту – чистейшая случайность. Какова вероятность того, что в городе с трехмиллионным населением я натолкнусь на главного прокурора еще раз? Ничтожно мала.

После разговора с Дани принимаю душ и, чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, захожу в галерею и просматриваю фотографии Миры. На душе сразу же становится спокойно и легко. Я улыбаюсь, когда смотрю на ее счастливое личико. Она – моя отдушина, а ведь я помню, как была шокирована, узнав о беременности. Тогда я твердо решила, что не будет никакого ребенка. У меня был приличный срок, но время на аборт было, о чем мне сразу же сказали на УЗИ. Я записалась, пришла в назначенное время, но буквально слетела с кушетки. Не смогла.

Дани меня потом винила, говорила, что ребенок загубит карьеру, что Пабло выгонит меня и ее вместе со мной, что мы вернемся обратно, и я буду вынуждена прийти к Ярославу с опущенной головой снова. Конечно, ничего из этого не случилось. Пабло, конечно, грозился меня уволить и Дани сказал то же самое, говорил, что пузатые стажерки ему не нужны, но в итоге мы остались. Он перестал злиться и к концу моей беременности оттаял. Меня освободили от швейного цеха, от беготни по студии. Единственное, чем я занималась последние три месяца – дизайн.

Потом роды, поиски и найм няни на деньги, которые мне перевел Ярослав во время нашего развода. Я усердно работала, и Мира никак не повлияла на наши планы с подругой. Дани, между прочим, с первого дня, как увидела Мирославу, прониклась. Расплакалась и попросила у меня прощения, хотя я и не обижалась вовсе. Дани можно было понять, она мечтала о карьере, о собственной линии одежды, а тут я с ребенком на руках. Никто из нас не знал, что будет куда проще, чем могло показаться на первый взгляд.

В одиннадцать Амато присылает фотографию спящей Миры с подписью: «Уснула час назад. Ровно в девять, как ты и просила. У тебя все нормально? Я могу позвонить?»

Чувствую себя по-настоящему плохо, когда пишу:

«Я уже легла, засыпаю. Очень устала. Поговорим завтра, хорошо?»

От Амато приходит сухое: «Ок».

Это не хорошо. Обычно он куда более многословен, но и я другая. Сегодня чувствую себя измотанной. Физически и эмоционально размазанной огромным грузовиком в попытке перейти дорогу в неположенном месте. Ярослав мой грузовик. Тяжелый, неожиданный, жестокий. Я гоню мысли о нем. У меня жених. Живой. Из плоти и крови. Я согласилась выйти за него замуж и узаконить наши отношения, а думаю о другом.

В кровати ворочаюсь долго. Не могу уснуть, как ни стараюсь. В итоге сажусь ровно, достаю из-под подушки телефон и открываю социальные сети, находя Ингу. Я не заходила к ней полтора года. Все это время запрещала себе, чтобы не расстраиваться, и, когда открываю ее страницу, внутри меня все переворачивается, потому что там тоже ребенок. Судя по цветам – мальчик. Теперь, спустя полтора года, ее страница не пустует. Там множество фотографий, которые я зачем-то листаю. Не могу сказать, на кого похож малыш. По фото непонятно, и он маленький. Крохотный. Возможно, месяца три.

Собственная реакция сбивает с толку. Мне хочется разбить телефон, но я открываю сторис, где Инга, все такая же красивая, целует мужскую щеку. Не Ярослава. Она что-то говорит, но я совсем ее не слышу. Собственная реакция в виде необъяснимой эйфории сбивает меня с толку в который раз за день.

Я надеюсь, что это просто ностальгия. Я люблю теперь другого человека. Амато. Уверена в этом. Просто любовь к нему другая. Спокойная, тихая, я не умираю каждый раз, когда он меня обнимает, не сгораю от неудержимой страсти. Так ведь и должно быть? Я уверена, что да. Иначе у меня уже было, и ничем хорошим все это не закончилось.

Глава 5

Лера

– Ну, вот и все, – шепчу на ушко Мире. – Прилетели домой.

Я крепко-крепко прижимаю дочку к себе, целую в щеку, но Мира лишь отворачивается, что значит – она не в настроении нежничать. Я понимаю. Долгий перелет, она наверняка капризничала, а я здесь месте себе не находила.

– Как долетели? – спрашиваю у Амато, подставляя щеку для поцелуя и целуя его в ответ.

– Неплохо. Мире не понравился взлет и посадка, в остальном она была милым ребенком.