Шерлок Холмс и дело о папирусе - Дэвис Дэвид Стюарт. Страница 4

Окунувшись в обжигающе холодную, влажную атмосферу ноябрьского лондонского дня, я направился в сторону Чаринг-Кросс-роуд. Во всех магазинах, торговавших первыми изданиями, я спрашивал, не был ли за последнюю неделю продан экземпляр «Больших надежд» Диккенса. Повсюду ответ был единодушно отрицательным.

Разочарованный и унылый, я вернулся на Бейкер-стрит, пробираясь сквозь плотный туман при свете недавно зажженных газовых фонарей. Холмс встретил мое мое возвращение оживленно-саркастически.

– Ну, что ваше расследование? Помогло выявить какие-нибудь новые улики? – довольно чопорно обратился он ко мне, когда я устроился напротив него возле камина.

– Расследование?

– Перестаньте, Уотсон, надеюсь, вы не станете уверять меня, будто действительно ходили в лавку Брэдли? В высшей степени неправдоподобно. Человек, у которого коробка для табака до краев наполнена аркадской смесью, а на подлокотнике кресла оставлен туго набитый кисет, не нуждается в пополнении запасов. Нетрудно было прийти к заключению, что вы ходили по другому делу.

– Если уж вам обязательно это знать, я пытался больше разузнать о том типе, который собирается вас убить.

– Благодарю вас за это, но вынужден заметить, что посещение книжных магазинов на Чаринг-Кросс-Роуд не поможет прояснить картину преступления.

– Откуда вы узнали, где я был?

– Уверяю вас, обычная дедукция. Я знал, что вас расстроило мое решение дожидаться новых событий, и перед вашим поспешным уходом я наблюдал, как вы повторно осматривали книгу. Мне стало ясно, что вы вознамерились провести собственное расследование. Единственный доступный для вас путь – попытаться разыскать магазин, в котором был куплен этот роман. Сделав это, вы смогли бы получить словесный портрет и, возможно, другие детали, касающиеся нашего персонажа. Чаринг-Кросс-роуд в нашей округе – центр торговли антикварными книгами. Вы отсутствовали недолго и не могли быть где-то еще.

Я кивнул и развел руками:

– Вы, конечно же, правы. Мне даже нечего добавить.

– Дорогой мой Уотсон, если бы вы посвятили меня в свои планы, я уберег бы вас от необходимости покидать жилище в столь неприятную погоду. – Он взял со стола «Большие надежды». – Эта книга куплена давно. Посмотрите, какой у нее потертый и измятый кожаный переплет. На внутренней стороне обложки видны следы грязи. Ни один уважающий себя продавец книг не допустит, чтобы товар покинул его магазин в таком состоянии. Прежде чем выставлять книгу на полку, он привел бы ее в надлежащее состояние и отреставрировал переплет. Смею утверждать, что этот том долгое время был частью коллекции какого-то образованного человека, некогда богатого, но ныне потерявшего свое положение.

– Откуда вам это известно?

– Будучи новой, эта книга, должно быть, стоила очень дорого, почти наверняка она входила в собрание – только взгляните на прекрасную кожу и золотой обрез. Лишь обеспеченные люди покупают столь дорогие тома, и лишь образованные остаются верными таким вещам, когда обстоятельства их жизни меняются к худшему.

Заметив вопрос в моих глазах, Холмс продолжал:

– Хотя эта книга является ценным приобретением, последнее время она находилась в грязном и влажном помещении. Стоит немного принюхаться к оставшимся страницам, и вы получите этому подтверждение. Знаете, Уотсон, иногда нос может сказать больше, чем глаза.

– Владелец книги и есть наш герой?

– А вот тут мы вступаем в область догадок, и сейчас мне не хотелось бы этим заниматься. Моему потенциальному убийце книгу могли вручить, или же он мог украсть ее. Эта часть истории по-прежнему находится в тени и останется там до тех пор, пока наш паук не сделает следующий шаг…

Холмсу не пришлось долго ждать.

Поздним вечером того же дня он получил телеграмму. Облаченный в халат мышиного цвета, мой друг проводил время после чая, уютно устроившись в кресле перед камином и куря крепчайший табак трубку за трубкой. Я наблюдал за ним сквозь густые клубы серого дыма. Неотрывно глядя из-под нависших век на огонь, он, по-видимому, размышлял над утренними событиями.

Телеграмму принесли вскоре после десяти. Холмс прочел ее про себя, фыркнул и передал мне.

– Как бы вы это истолковали, Уотсон? – спросил он.

Я прочитал сообщение.

– Г-м-м. Похоже на какую-то дутую организацию, – заметил я.

– Согласен, старина. Не думаю, что какая-либо реальная благотворительная организация собирает пожертвования при помощи дорогостоящих телеграмм.

– Тогда кто же это послал?

– Пока точно не знаю. Есть ли в этой телеграмме что-либо, вас удивившее?

– Ну, – начал я, еще раз посмотрев на листок, – синтаксис немного странный, и странно расположена буква «S» в слове «SOCIETY».

Мой друг удовлетворенно потер руки.

– Превосходно, Уотсон. Мы еще сделаем из вас сыщика.

– Возможно, – сдержанно произнес я. – Есть ли что-то, чего я не заметил?

– Как бы вы объяснили букву «C», помещенную в нижнем правом углу?

Я снова стал рассматривать телеграмму. Мне было ясно, что Холмс увидел в этом послании больше, чем я. Несколько мгновений я ломал голову над странно расположенной буквой.

– Это почти как подпись, – неуверенно предположил я. – Она может быть ключом к личности отправителя.

– Великолепно! – воскликнул Холмс покровительственным тоном, приводящим меня в тихое бешенство.

– Может быть, – продолжал я, – важно скорее произношение, чем сама буква?

– Вы имеете в виду «sea», какие-то морские ассоциации?

Я сдержанно кивнул, поняв по тону моего друга, что нахожусь на неверном пути.

– Любопытное предположение, но полагаю, вы преувеличиваете хитроумность этого послания. Тем не менее, дорогой коллега, вы не так уж далеки от истины, ибо, хотя буква «С» и не указывает прямо на отправителя телеграммы, она является ключом к ее содержанию. Вижу по вашим нахмуренным бровям, что мне следует объясниться. Эта странно составленная телеграмма – закодированное послание, а буква «С», поставленная отдельно в конце, ключ к этому коду. Поскольку «С» – третья буква английского алфавита, то если мы возьмем каждую третью букву, то получим новое, совершенно другое послание.

Мы стали вместе изучать телеграмму.

– Каждую третью букву? Тогда в первой строчке получится N N O E, что для меня лишено смысла, – сказал я.

– Для меня тоже, – согласился Холмс.

– Возможно, это каждое третье слово, – предположил я.

– Вы правы! Великолепно, Уотсон. Именно каждое третье слово.

Холмс быстро набросал свое прочтение телеграммы.

– Это больше похоже на правду. Теперь послание таково: «Need Help Desperate One London Gardens». (Отчаянно нужна помощь, Лондон Гарденс, дом один.)

– Лондон Гарденс?

– Да. Это объясняет, почему буква «S» из слова «Society» присоединена к слову «Garden».

– Изобретательно.

– Пожалуй, не слишком изобретательно.

– Что вы имеете в виду?

– Это мольба о помощи, но зачем прибегать к столь обременительному способу отправки?

– Чтобы не дать определенной стороне или сторонам узнать, что вам послано это сообщение.

– Возможно, но шифр, пожалуй, чересчур прост. Отправитель хочет заинтриговать меня своим «криком души», но в то же время должен быть уверен, что я без труда прочту его скрытое послание и смогу сегодня ночью отправиться по указанному адресу.

– Вы подозреваете ловушку?

– Не исключено. Я вновь ощущаю руку нашего таинственного человека со свертком.

– Что вы предпримете?

– Хочу сыграть странствующего рыцаря.

– Тогда я пойду с вами.