Шерлок Холмс и дело о крысе (сборник) - Дэвис Дэвид Стюарт. Страница 3

Сапт не обратил ни малейшего внимания на реплику Холмса и продолжил рассказ, ни мало ею не смутившись:

– Время от времени фамильные черты Элфбергов проявляются в Рассендилах, а это имя является семейным именем хозяев Бурлесдона. И случайная встреча в лесу короля с последним из Рассендилов, обладающим чертами королевской фамилии, могла быть только перстом судьбы. Король был настолько потрясен встречей со своим «двойником», что настоял на том, чтобы тот отужинал с нами в охотничьем домике. Англичанин, который приехал в Руританию специально, чтобы побывать на коронации, с удовольствием принял приглашение.

Однако вечер обратился катастрофой. И Фриц, и я видели, что король много пил, не внемля нашим уговорам быть сдержаннее и сохранить ясную голову для событий следующего дня. Дело в том, мистер Холмс, что наш король – человек слабой воли, которому недостает ни дисциплины, ни чувства долга, сообразного его высокому положению.

Я видел, как тяжело было Сапту признать слабости своего монарха, и, даже зная этого человека совсем недолго, понимал, что он говорит чистую правду.

– В конце вечера Джозеф, наш слуга, поставил перед королем оплетенную бутыль, сказав, что это дар брата короля, герцога Стреславского, Михаила Черного. – Сапт с грустью покачал головой. – Я до сих пор помню, как Рудольф вскричал: «Пробку долой, Джозеф! Иначе поплатишься головой! Неужели он думал, что я побоюсь его бутылки?»

– Михаил тоже претендовал на трон? – спросил Холмс, откидываясь на спинку кресла с закрытыми глазами.

– О да, Михаил был злым, завистливым человеком, который приносил Рудольфу одни несчастья. Но, увы, несмотря на мои и Фрица возражения, король лично продегустировал содержимое бутыли. Затем, обведя нас взглядом, полным торжественности то ли от предстоящих событий, то ли от выпитого, он сказал: «Джентльмены, друзья мои, Рудольф, мой кузен, можете забрать себе половину Руритании. Но не просите у меня ни капли этого божественного напитка. Его я выпью за здоровье этого негодяя, Михаила». С этими словами он схватил бутыль и осушил до дна.

Сапт на время замолчал, чтобы зажечь сигару.

– В ту ночь мы все спали плохо, но никому из нас не было хуже, чем королю. Утром мы не смогли его разбудить, он так и остался в глубоком оцепенении.

– А! – воскликнул Холмс, и глаза его раскрылись. – Вино было отравлено!

– Именно. Таким образом Михаил Черный собирался помешать коронации, и я прекрасно понимал, что, если Рудольф в этот день не наденет корону, она не достанется ему никогда. Представьте, джентльмены: все жители столицы вышли на улицу, половина войска во главе с Михаилом Черным тут же, Рудольф был просто обязан там быть! Разумеется, мы не могли сообщить им, что король не здоров, о его «болезни» было и так слишком хорошо всем известно. Уж больно часто он «недомогал».

– Так вы решили, что Михаил собрался занять место Рудольфа на коронации? – спросил я.

– Я был полностью в этом уверен, доктор. Он старался расположить к себе людей именно с этой целью. Вся страна была в праздничной горячке, и в тот день монарх просто должен был принять корону. И Михаил, сердечно улыбающийся, грустно покачивающий головой, глядя на очередное проявление слабости собственного брата, оказывался как нельзя кстати, в нужном месте в нужный час. Ну разумеется, он уступил бы настойчивым просьбам… Тьфу! – Кулак Сапта обрушился на подлокотник. – Даже сейчас при мысли о том, как близко этот подлец оказался к короне, у меня закипает кровь.

– Как же этого удалось избежать? Король все же пришел в себя? – не удержался я от вопроса.

Сапт покачал головой.

– Нет, сэр, этого не случилось.

– Вы заменили короля Рассендилом, – тихо произнес Холмс.

Полковник вздрогнул:

– Как, черт возьми…

Холмс улыбнулся:

– Это был единственный логичный выход из сложившейся ситуации. У вас был король, которого должны были короновать, но он был отравлен и не в состоянии исполнить свой долг, и англичанин, удивительно похожий на короля. У вас не было иного выхода, кроме как убедить Рассендила занять место Рудольфа Пятого.

– Это было очень рискованно, но, как вы сами сказали, у нас действительно не было иного выхода. Мы с Фрицем поговорили с Рассендилом, и он скрепя сердце согласился.

– Итак, если быть точными, король Рудольф так и не был коронован, – подытожил Холмс.

– Боюсь, что так, мистер Холмс, – полковник помрачнел, но согласился. – Не стану донимать вас деталями дела, чтобы не тратить то немногое время, которым мы располагаем, на рассказы, как мы обучали Рассендила дворцовому этикету, фактам из жизни короля, о семейных вкусах, личных особенностях и предпочтениях Рудольфа, равно как и роли, которую он должен был сыграть на коронации. Я лишь скажу, что Рассендил претворялся превосходно и обвел всех вокруг пальца.

– Всех, кроме Михаила Черного.

– Да, кроме Михаила и его коварного сообщника Руперта Хентзосского. – Сапт позволили себе короткий смешок. – Михаил чуть не лопнул от злости, когда столкнулся с Рассендилом в соборе, но ничего не мог ни сказать, ни сделать, не открыв своей причастности к измене. Ему пришлось терпеливо стоять и ждать, пока двойник его брата принимал корону Руритании. Однако самым серьезным испытанием для Рассендила в тот день стала встреча с принцессой Флавией, невестой короля. Ее не удалось так легко обмануть. Она заметила перемены, но они касались не внешности, а поведения, и Флавия сочла их благоприятными. Она была ими приятно удивлена, решив, что наконец Рудольф стал вести себя подобающим королю образом. Впрочем, Рассендил именно так себя и вел, он ведь был истинным Элфбергом.

– Как я понимаю, подмена короля имела тревожные последствия? – уточнил Холмс.

– Когда коронационные празднества завершились, мы с Рассендилом под покровом ночи выехали в охотничий домик. Мы решили, что англичанин отправится прямиком к границе, а мы с королем вернемся в Стрельсо. Однако, зайдя в домик, мы увидели, что Джозеф, слуга, которого мы оставили присматривать за королем, убит: его горло было перерезано от уха до уха. А король пропал!

– Михаил Черный? – Холмс вопросительно выгнул бровь.

– Да, будь он проклят! Люди Руперта Хентзосского схватили короля и доставили его в цитадель Михаила, Зендскую крепость. Разумеется, он знал, что мы не станем бить тревогу из боязни привлечь внимание к собственным действиям, к возведению на трон самозванца.

– Итак, Рассендилу пришлось и дальше играть короля.

– У него не было выбора. Не стану утруждать вас описанием всех событий, которые за этим последовали, скажу лишь, что Рассендил, храбрый малый, не дрогнул и не отступил ни в чем. Если бы он только был полноправным престолонаследником! Да он подходил для короны больше, чем сам Рудольф! Не думал я тогда, что мои праздные размышления…

Сапт на мгновение задумался, заглядевшись на пляшущие языки пламени, и его слова постепенно затихли. Затем, встряхнув головой, он вернулся к рассказу:

– Одним из непредвиденных последствий замены Рудольфа стала любовь, возникшая между Рассендилом и Флавией. Она видела перед собой нового, изменившегося Рудольфа, находила в нем все, что мечтала видеть в своем женихе. Доброта и благородство Рассендила очаровали ее, а ее удивительная красота и изящество сломили все его сопротивление чувству. Между ними расцвела настоящая любовь, и они стали счастливой и достойной парой.

– Однако, – отозвался Холмс с легкой тенью иронии в голосе. Я знал, что он при его трепетном отношении к холодному рассудку и неприязни к такому проявлению слабости, как эмоции, найдет разговор о любви досадным и незначительным. – Скажите, полковник, – резковато продолжил он, поблескивая глазами, – как вы разрешили проблему с похищением короля? Если вы вообще ее решали? О скандалах и переворотах при дворе Руритании вот уже несколько лет ничего не было слышно.

– Действительно, мистер Холмс, со временем нам удалось вызволить короля Рудольфа. Мы отобрали верных солдат и поздно ночью с их помощью напали на Зендскую крепость. Какое это было кровопролитье, доложу я вам! Но, благодарение небу, наш монарх вернулся к нам без единой царапины. А Михаилу Черному не так повезло: он пал от руки Руперта Хентзосского, который был дьявольски удачлив, и, избежав ранений, скрылся в горах.