Иномир и Мила (СИ) - Широкова Лана. Страница 31

— Да, так и сделаю, — произнес он и бросил взгляд в сторону кухни, где суетился хозяин харчевни рядом с вернувшейся кухаркой. Женщина она была низенькая и круглая. Кузьма с ней мило говорил, и это место Иномиру вдруг показалось еще уютнее, чем раньше.

— Вам налить еще добавки? — от размышлений отвлек звонкий голос.

Иномир поднял голову и увидел, что рядом со столом стоял Всеша с большим глиняным горшком в руках и черпаком наготове.

— Давай, — согласился Иномир, хотел ему помочь, как рана на груди отозвалась болью, и он отдернул руку, вспомнив, как второпях ее зашил и перевязал тряпкой.

— Ничего, сударь, это все же моя работа.

— Как у вас дела идут? — обратился он к мальчишке, пока тот наливал горячий суп.

— У нас-то неплохо, совсем неплохо, — закивал он. — После вашего отъезда по народу быстро молва разошлась. Всем суп подавай! Так, видать, до ушей нашей кухарки-то и дошло. Приехала она вся красная. Думала, что хозяин кого-то на ее место взял. А он вышел с тарелкой, угостил ее супом, да говорит, что сам приготовил. Она не верила, все выпытывала у меня, а не прячет ли он какую-нибудь бабу под столом? А какая баба, если мы все сами делаем? Но не поверила, надулась, меня лгуном обозвала, а сама собралась уходить. Тут хозяин, как стал падать ей в ноги да говорить, что все понял. Начал бить себя по голове и кричать, что дурак, что жить без нее не может. Вот смеху-то было, но наша кухарка не стала смеяться, наоборот, расплакалась да давай себя тоже дурой называть. Я, признаться, ничего тогда не понял. Да и сейчас особо ничего не понимаю, но отчего-то свадьбу решили играть. А мне и хорошо: работы меньше стало, да хозяин на меня теперь реже орет. Хотя если сейчас увидит, что я с вами так долго болтаю, тот еще разнос устроит.

Всеша поклонился, отошел, а Иномир принялся доедать добавку. И подумал, как же было бы замечательно вновь оказаться в обществе Милы и есть еду, приготовленную ее руками.

— Только никакой отвар больше пробовать не буду, — пробурчал он, вспоминая ее хитрости с сизоцветом.

В зале стоял шум разговоров и стук ложек. Кузьма горячо расцеловал кухарку в щеки и подошел к нему.

— Ох, Иномир, рад вас видеть, что бы я делал без вас, без вашей спутницы и ее супа. — Он хлопнул в ладони и приложил их к груди. — Так бы и был один-одинешенек, а сейчас посмотрите: почти женатый человек.

— Я рад за тебя, Кузьма, — улыбнулся Иномир, отставил от себя пустые миски и поднялся со скамьи.

— Разве вы не заночуете у нас? — спросил Кузьма. — Места, правда, немного. Знаете, сейчас моя… — Он запнулся и бросил короткий взгляд на кухарку. — Наша харчевня стала популярнее постоялого двора в Вышгороде. И теперь ни у кого наглости не хватит обзывать ее Забытой. И наконец-то все начнут нежно и ласково называть ее Любимой.

— Прости, друг, но у меня дорога впереди, — ответил Иномир, кинув пару монет на стол.

Дверь вдруг распахнулась с грохотом, и весь зал смолк. Иномир обернулся, схватился за рукоять меча, только сразу же застыл. У входа стояла девушка, раскрасневшаяся от мороза. В кожаных брюках, теплой куртке из дубленой кожи и с высокой меховой шапкой. Она кого-то высматривала и, только когда встретилась с ним взглядом, Иномир с изумлением узнал в ней Милу. Она, тяжело дыша, встретилась с ним взглядом, а потом вдруг нахмурилась и грозным, яростным шагом подошла к нему. От удивления Иномир даже не мог пошевелиться и даже подумал, не мерещится ли ему желаемое, но звонкая пощечина, которая прервала тишину, была вполне себе настоящей.

— Как ты мог меня оставить? — выпалила она. — Знаешь, что мне из-за тебя пришлось пережить?

— Милослава, — растерянно произнес он. — Что ты здесь делаешь?

Иномир уже подумал, что сейчас она начнет его лупить, как тогда, в яблоневом саду. Но Мила вдруг выдохнула через ноздри, огляделась по сторонам и с шумом опустилась на лавку.

— Принеси еды, — обратилась она к удивленному Всеше, — есть хочу. И про коня не забудь — сена ему положи.

Иномир продолжил ошарашенно стоять. И только когда все остальные потеряли к ним интерес и вернулись к поглощению пищи и разговорам, он осторожно сел напротив нее и принялся смотреть широко распахнутыми глазами. Она сняла шапку. Ее волосы были убраны совсем по-другому — наверх, а после заплетены в аккуратную косу. Мила скинула куртку, под которой оказалась плотная кожаная рубаха. На него даже не смотрела, вместо этого сложила руки на груди и рассматривала ногти. А он все ждал, когда в харчевню зайдет Евсей или еще кто-то из его друзей из дворцовой стражи. Но двери так и не открылись, и Иномир наконец-то обратился к Миле.

— Как ты здесь оказалась? — спросил он. — Тебя Евсей привез?

— Нет, я одна сюда доехала.

— Как одна? — удивился Иномир.

— Вот так. — Она прямо посмотрела на него.

— Милослава, это же так опасно. Дорога не место для беззащитной девушки.

— Не такая уж и беззащитная. — Она вдруг дернула рукой, и в столешницу с грохотом вонзился кинжал.

Иномир высоко поднял брови, не в силах поверить, что перед ним действительно Мила. Всеша поставил перед ней тарелки, и она с жадностью накинулась на еду. Выпила суп без ложки, быстро съела кашу и запила все пивом. Поставила кружку, вытерла рот и отвела взгляд. Но на этот раз Иномир заметил в нем не только злость, но и тяжелую печаль.

— Милослава, — обеспокоенно начал он и нахмурился, — что с тобой случилось? Почему ты покинула Вышгород?

— Всеволод отравил князя, подставил меня и хотел казнить. — Она вновь бросила на него твердый взгляд. — Но мне удалось сбежать. Я забрала Белогрива и попросила его тебя найти. Так мы здесь и оказались.

— Я этого Всеволода своими же руками! — Иномир хлопнул ладонями по столу, отчего миски подскочили, но Мила продолжила спокойно щипать хлеб.

— Не беспокойся, Евсей должен во всем разобраться, я ему подсказала, как князя спасти. Думаю, он справится, осталось только новостей из Вышгорода дождаться.

Иномир мало понимал, о чем она говорила. Хотел уже расспросить, но почувствовал, что ни на один вопрос не получит толкового ответа. Тогда он вздохнул и стал просто смотреть на нее. Хоть Мила и злилась на него, пыхтела и бросала короткие красноречивые взгляды, для него она оставалась самой милой и самой желанной.

— Тебе очень идет, — улыбнулся он, и она с непониманием посмотрела на него. — Я про твой кожаный костюм. Где такой взяла? С кинжалом — точно разбойница.

— Ах, это, — Мила оглядела себя и покачала головой, — очень долгая история.

— А ты мне все же расскажи, некуда торопиться. — Дверь скрипнула — это возвращался в харчевню Всеша, и Иномир заметил, что на улице уже стемнело.

— Не думаю, что тебе это будет интересно. — Мила пожала плечами. — Просто встретила пару старых знакомых, они мне и брюки подарили — все же так намного удобнее верхом ездить.

Смотрели друг на друга, но не улыбались, как в прошлый раз, когда за этим же столом сидели. Им принесли еще пива, и они в молчании долго его пили.

— А ты как? — вдруг спросила она.

— У меня все хорошо, Милослава, — ответил Иномир и почувствовал, как на душе теплеет, и вряд ли от напитка. — Я очень рад тебя видеть, ты сильно изменилась.

— И вправду сильно. — Она серьезно на него посмотрела. — Я уже больше не слабая напуганная девчонка, которую нужно постоянно спасать.

— Я никогда и не думал, что ты слабая напуганная девчонка, — мягко ответил Иномир и положил свою руку на ее ладонь. Даже в полумраке было видно, как Мила вдруг покраснела и широко распахнула глаза. — Мне тебя очень не хватало, — прошептал он, улыбнулся и стал большим пальцем гладить ее нежную кожу.

Мила посмотрела на него, и взгляд ее был до того трепетным, что Иномира пробрало до самого сердца. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но вдруг нахмурилась и резко отдернула руку.

— Пойдем. — Она вытащила кинжал из столешницы, схватила куртку с шапкой и быстро встала из-за стола. — Белогрив будет рад тебя видеть. Без него бы я далеко не уехала.