Водный мир. Герилья (СИ) - Быченин Александр Павлович. Страница 57

Ну а чего? Я в сомнительных экспериментах уже относительно опытный, так что заранее развалился в шезлонге, сложив на груди руки и прикрыв кепкой лицо, чтобы не обгореть под лучами Иддии. А вот мысли отринуть куда сложнее, ведь даже чтобы начать медитацию, требуется именно мысленно настроиться на процесс. Собственно, деваться некуда, так что снова нахлынули воспоминания о недавних — и часа не прошло — событиях.

Первым персонального искина сегодня получил батюшка. Просто потому, что проф всё ещё нянчился в «изнанке» с Эмилией, а у Ильи Фаддеевича в кои то веки выдался свободный часок. Ну а поскольку в пределах Гессионы лично я в возможности перемещения ограничен не был, то пришлось «прыгнуть» в клановую резиденцию. В тот самый укромный кабинет, в котором мне до сих пор мерещился дух мною же убиенного Сергея Аверина. И да, я не отказал себе в удовольствии в очередной раз поразить собственного родителя эффектным явлением, вывалившись из воздуха прямо перед свободным креслом. Одним из тех, что стояли у камина.

— Ну здравствуй, сын! — не удержался от ироничной усмешки батюшка.

— И ты здравствуй, отец! — отплатил я той же монетой, плюхнувшись в кресло. — По ходу, время пришло. Как бы вы ни упирались, Илья Фаддеевич, дальше косить не получится.

— Ты хоть проверил? — нахмурился тот.

— Спроси у маман, — ухмыльнулся я. — Ну и у Лидки заодно можешь.

— Да что с этих пигалиц взять! Они, если честно, в восторге. Чего лично я понять вообще не могу.

— Не ожидал такого?

— Конечно! Это же инопланетная цифровая технология! Инопланетная, Ваня! Хотя кому я рассказываю, — сник батюшка, — ты же первый в этот блу… э-э-э, авантюру влез!

— А теперь и тебе придётся, отец.

— Да я уж понял, — страдальчески поморщился тот, — но смириться до сих пор не могу!

— Он тебе понравится, вот увидишь, — ободрил я родителя.

— Он? — вздёрнул бровь Илья Фаддеевич.

— Ну, или она, это уже ты сам решишь… кстати, ты поработал со списком, который я тебе переслал?

— Урывками, — признался батюшка.

— Хоть так, — не стал я обострять ситуацию. — Что ж, давай приступать.

— Давай, — вздохнул отец.

Да так, что у меня сложилось полное впечатление, что его на расстрел ведут. Перестраховщик хренов. Хотя и его понять можно — дипломатия в кровь въелась. Это я ещё не успел обзавестись хорошей, годной профессиональной деформацией, а Илья Фаддеевич — по полной программе. И хрен теперь это из него вытравишь. В принципе, для главы такого клана, как наш, это и неплохо. Но всему же должен быть предел!..

— Поприветствуйте вашего нового подопечного, Илья Фаддеевич, — прервал мои мысленные возмущения Лиу Цзяо. — И не забудьте присвоить личный идентификатор.

Фига се он реактивный! В смысле, Ли. Впрочем, чему я удивляюсь? Вот что значит опыт! Это ведь уже четвёртый «отпрыск»…

— Будешь Периклом, — не очень-то приветливо буркнул батюшка, уже успевший рассмотреть своего персонального «мини-гекса» в «дополненной реальности». — Самое подходящее имя для секретаря профессионального дипломата… пусть и бывшего.

— Отец?

— Чего тебе, Вань?

— Мне показалось, или ты… жалеешь? Ну, о порушенной карьере? — уточнил я на всякий случай.

— Сам в шоке, сын! — признался родитель. — Пока тянул дипломатическую лямку, не знал, как от неё отделаться. Всё ждал, когда ты подрастёшь и заменишь. А теперь вот… ну, ты понял! — развёл он руками. — И да, ты прав: этот парень… как ты там сказал? Прикольный! И он мне нравится.

— Надеюсь, это у вас будет взаимно, — хмыкнул я, но развивать тему не стал.

Пусть его забавляется, а я просто со стороны посмотрю. Когда ещё такая оказия представится? Правильно, никогда. Слишком уж батюшка консервативен.

Илья Фаддеевич, кстати, не подвёл, наделив новонаречённого Перикла тягой к древнегреческой философии, античной истории и до кучи теологии, сбалансировав этот довольно экзотический набор интересом к астрономии и средствам межзвёздной коммуникации. Не в смысле перемещений, а на предмет потрындеть с коллегами с какой-нибудь отдалённой космической станции. Звать себя велел по имени-отчеству, сударь, либо господин, что тоже было ожидаемо. А вот чего я никак предвидеть не мог, так это рок-музыку во всех возможных её проявлениях. Не знал, что мой старик отдаёт предпочтение именно этому стилю. Очень уж он не вяжется с его крайне уравновешенным образом. А внутри, получается, вон какие страсти кипят!

Собственно, сразу после процедуры активации я и свалил — отец до такой степени увлёкся «мини-гексом», что я постеснялся его дёргать. Сам разберётся, инструкцию мы с Лиу Цзяо ему оставили. А подсказывать бате, как вы понимаете, дело весьма неблагодарное.

Ну а с Евгением Викторовичем ещё проще получилось — он уже был свидетелем «рождения» Фабьена, плюс много и плодотворно общался с Ли, поэтому ему даже ничего объяснять не пришлось. Я просто выцепил его сразу же, как только он объявился на «заброшке», да и увлёк в ближайший укромный уголок, чтобы у лишних свидетелей на глазах не отсвечивать. Причём проблема с Милли решилась сама собой — та до такой степени умаялась в «изнанке», что просто мечтала как можно скорее добраться до ванны. Или хотя бы душа. А за неимением оных и лагуна сойдёт, благо радиоактивному заражению она при ракетном обстреле не подверглась, а к настоящему времени ещё и от мусора очистилась. Разве что растительность пока не восстановилась.

Стоит ли говорить, что проф даже не сопротивлялся? Правда, пришла беда, откуда не ждали — от восхищения он потерял дар речи. Пришлось буквально вытягивать каждое слово. Не мне, Лиу Цзяо. Но даже в таком состоянии профессор умудрился поразить меня в самое сердце, когда мой «мини-гекс» задал стандартнейший вопрос об идентификаторе.

— Христофор! — не задумываясь, выдал Леркин дед.

— Принято, специалист Эйген, — невозмутимо подтвердил Лиу Цзяо.

А вот я не сдержал любопытства:

— А почему, если не секрет, профессор?

— Что именно, Ванюша? — немного пришёл в себя Эйген.

Ага, чуток попустило! Надо продолжать в том же духе.

— Имя, — пояснил я. — Почему именно Христофор? Что-то знакомое, но не вспомню…

— А! Это просто, Ваня! — расплылся в довольной улыбке Евгений Викторович. — В честь двух великих мореплавателей, реального и вымышленного.

— Яснее не стало, проф.

— Христофор Колумб, открыл Америку, а вместе с ней и культуры коренных обитателей нового материка, Вань. Такие вещи знать надо!

— История древнего мира не мой конёк, профессор, — отмазался я. — А второй кто?

— А второй — Христофор Бонифатьевич Врунгель, капитан яхты «Беда».

— Эк вы взяли! — невольно восхитился я профессорским кругозором. — Ещё одна легендарная личность?

— Скорее, литературный персонаж, — поправил меня Эйген.

— А какая разница⁈ — пожал я плечами.

— Большая, Ваня, мальчик мой! Я бы даже сказал, колоссальная! Под легендами всегда есть какая-то основа, это я тебе как профессионал говорю. А Врунгель персонаж полностью выдуманный. Но зато какой! Неужели тебе про него сказки в детстве не рассказывали?

— Да как-то не довелось…

— Странно. А у нас на Святом Иакове это довольно популярная детская книжка!

— Разница культурного кода, проф, — снова пожал я плечами. — Кому как не вам это понимать?

— Пожалуй, мой мальчик. Пожалуй…

— Ну и с остальным давайте определяйтесь, проф!

— Сейчас, дай с мыслями соберусь…

И ведь не соврал — таки собрался, наделив Христофорушку, как он незамедлительно переиначил «мини-гекса», тягой к карточным и азартным играм, вернее, к их теории, а также к социологии. Кто бы сомневался, да. Ну и в противовес всей этой «гуманитарщине» профессор Эйген подобрал системный анализ и администрирование компьютерных сетей. Без понятия, зачем это ему, так что даже не спрашивайте.

— Процесс завершён, Ван-сяньшэн, — вернул меня к реальности Лиу Цзяо.

— Уверен? — прислушался я к себе.

Хм… вроде ничего так. Гораздо легче стало.