Вернуть Боярство 8 (СИ) - Мамаев Максим. Страница 12

Золотой, фиолетовый и синий, сплетенные вместе, обернувшиеся толстыми, застывшими жгутами молний, впитали в себя саму суть вражеской атаки, концепцию холода — и покрылись трещинами, явственно захрустев от повреждений. Обращенный в лёд, пусть всё ещё и крепкий, способный выдержать многое, они утратили внутреннюю стабильность — и в ход пошел следующий удар.

Сотканная из огня катана в руке могучего, иссеченного шрамами сотен битв и схваток воина не была столь впечатляюща, как громадная, многосотметровая ледяная секира, затмившая собой всё вокруг на сотни метров — но силы в её ударе было ничуть не меньше. И при этом концентрация магической мощи на сантиметр лезвия была на порядки выше, нежели у его союзника…

Огненный меч смёл защитный барьер, как осенний ветер сметает иссохшие, мёртвые листья на увядшем дереве — и взглядам магов предстали укрывшиеся внутри враги. Вернее, один враг — все прочие, несколько магов шестого ранга и горстка бездарных гвардейцев, за достойных упоминания врагов даже при большом допущении сойти не могли.

— Он ослаблен! Добивай! — заревел откуда-то издалека предусмотрительно сместившийся и укрытый чарами подчиненных Тайра.

Покрытый кровью, хрипло, с сипами дышащий раненным зверем Аристарх стоял, сжимая левой рукой сгусток энергии, от которого исходили эманации нездешней, не принадлежащей смертному миру силы. От алтаря северных богов остались лишь осколки разбитого, обращенного щебнем камня, лишенного всякой силы.

Прежде, чем враги ударили, ладонь сжалась — и во все стороны ударила тонкая ударная волна, отбрасывая в сторону всех, кто стоял поблизости. По разуму собравшихся ударил тонкий, едва различимый звон — и окутанный разрядами тока чародей зло, хищно оскалился, глядя на своих врагов.

Лишь Маги Заклятий поняли, что сейчас произошло — и не колеблясь кинулись в атаку, осознав, что тянуть дольше смерти подобно. Вздыбилась земля, обрушиваясь чудовищными волнами гравитации, сковывая боевого мага на одном месте — и тот, за миг до того, как реальность вокруг него окончательно сошла с ума, взмахом освободившейся руки переместил стоящих подле него людей на несколько километров в сторону — на крышу ближайшего уцелевшего здания. Петра, нескольких гвардейцев Романовых, Багрянину и, самое главное Хельгу. Хельгу, в чьей груди, в самом сердце, нынче возник маленький золотистый шарик — то, что осталось от Младшего Божества, только что убитого её возлюбленным. То, чем он компенсировал раны, нанесённые самой её душе…

Взметнулись потоками багровые разряды электричества, сметая и гравитацию, и камень, ослепительно заполыхал от щедро вливаемой в него мощи Меч Простолюдина — и столкнулся с Рюджинджаккой, разбрасывая вокруг искры, прожигавшие замёрзшую, обращенную ледяной пустошью землю на десятки метров вглубь.

Десятки водяных драконов начали формироваться в гигантские, переполненные силой узоры, выплетая в небесах узоры сложнейшей магической фигуры — Глава Клана Весеннего Ручья вступил в схватку, готовя своё заклятие.

— Северянин, помоги мне! — вскричал китаец.

Олаф, скрипнув зубами, отступил назад — сражаться лицом к лицу с окутанным молниями чудовищем ему, к сожалению, было явно не под силу. На это был способен лишь сильнейший среди них, Такеши Фудзивара… Фудзивара Влканический Меч, как звучало прозвище этого могущественного боевого мага, взятого сюда как единственного, способного выиграть время и связать схваткой Второго Императора, но встретившего ещё более грозного противника.

— Пылай! — взревел мастер меча, сплетая ударные чары на кончике катаны, вновь столкнувшейся с длинным, обычным на первый взгляд полуторником неизвестного противника. — Отворитесь, Врата Вулканов!

Вокруг сошедшихся на мечах чародеев вспыхнуло настоящее огненное инферно, само воплощение пламенных бездн, что царят в самых глубинах сердца земли. Миллионы градусов жара, сконцентрированные на узком пятачке пространства в пятнадцать метров вокруг сражающихся, способны были спалить всё что угодно. Ни чары Архимагов, ни артефакты, даже магия жрецов, если их покровители не рискнут спустится на бренную землю лично — ничто не сумело бы спастись или спасти от этого жара, усиленного могучими, непредставимыми для обычных чародеев заклинаниями. Второе Заклятье Такеши Фудзивары — Вулканические Врата, сила, которую он ещё никому и никогда не показывал… Вернее, все те, кто видел её воочию, пережить этого зрелища не сумели. Не находилось среди них достаточно могущественных для такого подвига…

До этого самого дня. Пока в небесах сплетались чары Магии Воды, пока открывший портал в ледяное измерение Свен Олафсон усиливал чары своего китайского коллеги десятками Элементалей Холода, пока четвертый Маг Заклятий, Глава Мглистой Горы Вейшенг творил собственные чары, готовясь вступить в схватку с вырывающимися русскими — Аристарх держался. Держался, готовя свой удар…

Первое, что увидела Хельга, открыв глаза — бледное, осунувшееся лицо недавно назначенного главного Старейшины Рода Николаевых-Шуйских. Девушка хотела была поинтересоваться, что здесь происходит и где она сейчас — последнее, что она помнила, это как она в сопровождении нескольких девушек-Теней входит в главную залу отцовского дворца и идет к подружкам, но тут в груди неприятно толкнуло, и она хрипло, надсадно закашлялась.

И с удивлением ощутила на губах солоноватый привкус крови.

— Ч-что за?.. — начала было она…

А затем память бурной, неудержимой рекой начала возвращаться к ней. Вторжение неизвестных, удар, обрушивший защитные чары дворца, короткий бой, пленение и смерть части окружавших её людей — в том числе и бедняги Тринадцатой, до конца защищавшей свою госпожу… Впрочем, во внезапно начавшейся бойне в самом, казалось бы, безопасном месте в Сибири на её глазах вообще очень многие погибли…

Она тоже сражалась. Отчаянно, до конца, используя даже свой недавно начавший покоряться дар — три языка разноцветного пламени. И дралась хорошо — не ожидавший такого отпора чародей в странных шкурах пополам с доспехами, в ранге Младшего Магистра, оказался удивлён… Насмерть удивлен.

И тем не менее она попала в плен, а затем начались жертвоприношения. Она отчаянно сопротивлялась, не желая умирать, как овца на заклании — и тем не менее её лишили сознания чарами и уложили на алтарь.

А затем была оглушающая, чудовищная вспышка боли и она полетела по какому-то тоннелю, сотворённому из мрака и боли — туда, где её будет ждать целая вечность боли и страданий, которыми она будет насыщать неизвестную, но неизмеримо голодную тварь. И она кричала — кричала от боли и страха, кричала от ужаса, ибо участь её была воистину незавидна.

В отличии от прочих жертв, у которых поглощали лишь силу и жизнь, тварь на том конце тоннеля приготовила ей иную, худшую участь. Откуда-то девушка явственно осознавала, что такие как она, обладательницы уникальной силы, не успевшие войти в полную мощь, были особенно ценны для таких существ — и потому её как ресурс будут использовать тысячи и тысячи лет…

Однако полет оказался прерван. Сперва её охватили разряды молний — необычные, странные зеленые всполохи волшебного электричества обжигали, причиняя боль… Но в них почти забывшая себя девушка ощутила что-то родное, что-то близкое и тёплое, словно бы руку, что протянулась к ней сквозь тенета мрака и боли. Протянулась, властно ухватила за шкирку и остановила падение в бездну, в пучину бесконечной боли и ужаса…

А затем в пустоте столкнулись две воли. Нет, не так — две Воли. Древнее существо из иных планов бытия, привыкшее к тому, что люди лишь слуги и пища, и странный человек, что был кем угодно, но не простым смертным. Зрелый, суровый воин, окутанный разрядами молний, и нечто злобное и бесформенное.

— ОТДАЙ! — содрогнулось пространство от приказа.

Хельга ощутила, как сама её душа с трудом выдерживает мощь, заключенную в этом приказе. Однако взглянув в лицо незнакомого и вместе с тем столь дорогого, почти родного воителя, поняла — он не отступит и не отдаст её.