Пьющие ветер - Буис Франк. Страница 50

— Если бы мне кто-нибудь сказал об этом, я бы не поверил. Вы к Джойсу пойдете?

— Ждем ответа, примет ли он нас.

— Долго не бастуйте, нам всем нужна ваша зарплата, — вклинилась Марта.

— Скоро будет тебе зарплата, Джойсу невыгодно, чтобы работа простаивала, — сказал Эли.

— Надеюсь, ты прав.

— А этот Гоббо, он человек надежный?

Мартин снова взглянул на Мабель.

— Он на нашей стороне, — сказал он.

— Если бы мне кто-нибудь сказал об этом однажды, — повторил Эли, вытирая пустую тарелку кусочком хлеба, а затем повернулся к дочери: — Я съем еще одну картофелину с подливкой.

Марта встала, чтобы положить отцу добавки. Старик кивнул в знак благодарности. Все удивленно посмотрели на деда, потому что обычно он ел как птичка.

— По-моему, только мне обед по душе, — сказал он, тут же начав разминать картофель в подливке.

— И мне чуток, — попросил Люк.

— Отлично, парнишка, тебе нужно набираться сил.

Они подмигнули друг другу, затем старик прищелкнул языком и чуть приподнялся.

— Хорошо, что мы снова вместе... Ты ведь этого хотела?

Марта положила Люку добавки, затем встала рядом с Мабель.

— Положить тебе еще немного? Что-то ты худющая.

— Спасибо.

— Блин блинский, это просто отлично, — сказал Люк.

Джойс согласился встретиться с бастующими на электростанции, чтобы выслушать их требования. Когда люди вошли в помещение, он уже был на месте, расположившись в холле со своими вооруженными охранниками. При виде новоприбывших привязанные к перилам собаки просунули большие головы между балясинами и зарычали, скаля зубы через намордники. Один из охранников задвинул тяжелую дверь, запер ее и присоединился к своим. Из окон под потолком шел свет, и люди казались вырезанными из бумаги фигурками.

На лице Лаза отразился страх. Мартин казался безразличным и рассматривал длинный коридор. Гоббо смотрел прямо на Джойса, как готовый к сражению гладиатор. Единственным звуком было поскуливание собак, слюна капала из их сжатых намордником пастей на пол, скапливаясь в маленькие лужицы на расстоянии трех-четырех метров друг от друга. Одна лампочка слабо мерцала, затем нить накаливания потухла, и один из охранников вместе со своей собакой погрузился в темноту.

О металлические перила что-то звякнуло.

— Я хочу, чтобы забастовка немедленно прекратилась, — властно сказал Джойс, и по зданию разнеслось эхо его слов.

Было решено, что Гоббо заговорит первым. Он ждал, когда снова наступит тишина.

— Это зависит от вас, — спокойно ответил он.

— Полагаю, речь идет о деньгах.

Моряк посмотрел на каждого из своих спутников, затем снова на Джойса.

— Речь идет об условиях труда и о человеческом достоинстве.

Джойс взмахнул рукой, имитируя стрельбу, и поочередно тыкнул в каждого из забастовщиков.

— Я могу расстрелять вас всех на месте, если захочу, и на этом все закончится.

Лаз нервничал все больше и больше.

— Если вы хотите превратить забастовку в войну, то именно это вам и следует сделать. История полна подобных примеров. — Джойс опустил руку и крепко ухватился за перила, как будто певец в оперном театре. — Сначала вы должны назвать мне имя убийцы Дабла.

— Что это даст?

— Говорите, или разговор окончен.

Гоббо протянул руки. Люди Джойса подняли оружие.

— Преступник перед вами, — торжественно сказал он.

— Я тебе не верю.

Мартин положил ладонь на руки Гоббо, чтобы тот их опустил.

— Это я убил его! — сказал он.

— Хватит кривляться!

Гоббо улыбнулся.

— Скажи еще, что и ты убийца, — обратился Джойс к совершенно разбитому Лазу.

— А снаружи их сколько, всех и не перечесть, — быстро сказал Гоббо, чтобы не дать Лазу времени на ответ.

Джойс приказал своим людям опустить оружие.

— Похоже, мы зашли в тупик, — сказал он.

— Вы единственный, кто знает из этого тупика выход.

— Мне нужно подумать.

— Хорошо, думайте, но на работу мы не выйдем.

Лаз развернулся. Подошел к выходу, как грешник, покинувший исповедальню, затем отодвинул металлический засов и начал открывать дверь. Гоббо и Мартин последовали за ним медленным шагом.

— Останься, я хочу поговорить с тобой, — сказал Джойс.

Гоббо обернулся.

— Я?

— Ты.

— Мне нечего от них скрывать.

— Бояться нечего... или ты боишься остаться тут один?

Лаз уже вышел из здания. На земле лежал прямоугольник света, похожий на ковер, шитый золотыми нитями.

— Иди, — сказал Гоббо Мартину.

— Ты уверен?

— Да, я недолго.

Мартин повиновался.

— Закрой дверь. — сказал Джойс.

Гоббо опустил засов. Затем вернулся и встал перед Джойсом.

— Так это ты тот самый знаменитый моряк.

— Говорите, что хотели, и покончим с этим.

— Почему ты с этими подонками, ты ведь даже не работаешь на меня?

— Это вас не касается.

— А если я предложу тебе столько денег, что хватит на всю оставшуюся жизнь?

— На всю оставшуюся жизнь! И сколько, по-вашему, это будет?

— Можем обсудить.

Гоббо сделал вид, что задумался.

— Я сомневаюсь, что у вас достаточно средств, чтобы заплатить мне за предательство.

— У каждого человека есть своя цена, и у меня много денег.

— Что мне делать с вашими деньгами, я ничего не собираюсь покупать.

Джойс начал выходить из укрытия. Его люди хотели сопроводить его, но он приказал им не вмешиваться. Он спустился по лестнице и подошел к Гоббо. Мужчин разделяло меньше метра, они смотрели друг другу в глаза.

— Знаешь, что я думаю? — спросил Джойс. — Я думаю, ты слишком умен, чтобы тратить свое время на их защиту.

— Если я правильно вас понял, то я был бы дураком, если бы предал их.

Джойс удивленно поднял брови.

— Чего же тебе надо, если не денег... Хочешь мне отомстить?

— Нет, и им тоже на вас плевать, они просто не могут больше терпеть такую жизнь.

Джойс сердито потянулся к двери, но остановился на полпути.

— До меня им никогда не дорасти. Они предпочитают уничтожить меня, потому что то, что я собой представляю, показывает, что они вообще никогда не смогут превзойти самих себя. И даже если я пойду у них на поводу, они не станут жить лучше... и ты это знаешь.

— Я также знаю, что их дело справедливо, поэтому и согласился быть их лидером.

— Их дело? Только не говори мне, что ты в него веришь. Они делают общее дело только для того, чтобы недостатки каждого из них не были заметны, делают, чтобы скрыть отсутствие амбиций и мужества.

— Возможно, не все думают так, как вы...

— Если только ты не скрываешь свои истинные амбиции и не используешь этих людей в своих целях.

Гоббо показал ладони.

— Вы видите тут где-нибудь амбиции?

Поняв, что голыми руками Гоббо не возьмешь, Джойс принял серьезный вид.

— Могут пострадать люди, — сказал он.

— Только от вас зависит, чтобы этого не случилось.

— Один мой человек уже мертв, убит.

— Эта свинья получила по заслугам, — сказал Гоббо, и в его взгляде промелькнула ярость.

Джойс помолчал.

— Я вот думаю, восхищаться тобой или жалеть? — спросил он с сарказмом.

— Лучше бы вы вообще обо мне не думали, — ответил Гоббо тем же тоном.

Он сделал шаг назад. Охранники опять направили на него оружие, собаки громко залаяли.

— Думаю, нам больше нечего сказать друг другу, — сказал он и вышел.

Джойс в изумлении смотрел ему вслед.

Линч уже давно ушел; Джойс покинул здание посреди ночи, он был в старой, потертой кожаной куртке, в руках держал небольшой плоский чемоданчик. Два охранника поспешили ему навстречу. Он объяснил, что уезжает на некоторое время и что на этот раз ему не нужна их защита. Что он скоро вернется. Его обычная властность исчезла, голос звучал хрипловато, как будто ломался, как в подростковом возрасте, чего уж никак нельзя было ожидать от такого человека.