Брачные клятвы леди Макбрайд (СИ) - Яблонцева Валерия. Страница 51
Выглядел Финли сурово и решительно,так что спорить доктор не стал. Но не преминул, проходя мимо, обиженно вздернуть нос.
– Шарлатаны, - буркнул он, недовольно поджимая губы. – Магия,травы, волшебное исцеление… Какая бессмыслица. Но если вам так будет проще справиться с потерей, кто я такой, чтобы мешать.
В сопровождении дворецкого и служанки доктор покинул спальню. Хлопнула дверь.
Мы с умирающим лордом Синклером остались вдвоем.
Я позволила себе лишь секунду слабости – одно мгновение, чтобы смахнуть застывшие в уголках глаз соленые капли – и сосредоточила все внимание на капитане. Расстегнула и сняла рубашку, обнажив плоский живот и широкую грудную клетку с плотной повязкой. На белой пропаренной ткани проступило несколько капель крови – рана, как ни старался доктор Диксон, не хотела затягиваться. И неудивительно – с такой-то магической дырой, оставленной Призрачным клинком лoрда Мердока.
Ничего. Еще не поздно все исправить.
Вдох. Выдох.
Сложив ладони крест-накрест, я закрыла брызжущую искрами невидимую прореху на груди. Магия капитана потянулась ко мне, колючими иглами впилась в пальцы, но я сдержала инстинктивный порыв отдернуть руки.
Не страшно. Нужно лишь немного потерпеть, дождавшись, когда под ладонями накопится достаточно чужой энергии, чтобы можно было сделать заплатку. Будь я носителем или хранителем Призрачной шпаги Макбрайдов, мне бы хватило собственной магии для активных манипуляций, а так приходилось черпать силу отовсюду, откуда возможно. Не рубить с плеча, а перестраивать, выправлять, сращивать – словно мастерица, работающая с тонким кружевом.
Медленно.
Аккуратно.
Филигранно.
Капля за каплей.
Чирк!
Серебристая искра, вырвавшаяся из груди капитана, разорвала с таким трудом созданную магическую преграду и растворилась в воздухе. Я вскрикнула от неожиданности и боли в оцарапанных пальцах, не понимая, почему магия вдруг вышла из-под контроля.
А потом догадалась.
Лорд Мердок.
Кусок его серебристой Призрачной шпаги, застрявший в теле капитана, не позволял ране затянуться, постоянно нанося новые магические травмы. Α организм лорда Синклера был слишком ослаблен, чтобы справиться с магической заразой самостоятельно.
Насколько же гнилым и подлым человеком надо было быть, чтобы обречь кровного родственника на мучительную смерть ради мелочной мести. Но лорд Мердок, к несчастью, уже не раз обманывал мои худшие оҗидания.
Ну уж нет!
Жизнь лорда Синклера я ему не отдам, пусть не надеется!
Я крепко стиснула зубы, восстанавливая заплатку и одновременно выслеживая циркулирующие по организму капитана смертельные серебристые искры – одну, другую,третью… Мне удавалось перехватить их заранее, вырвав как извивающегося червя из раны, но иногда вредоносная магия оказывалась проворнее,и работу приходилось начинать заново. Я чувствовала, что выбиваюсь из сил, но готова была держаться до последнего.
Вот только одной решимости было недостаточно. С каждой минутой капитан слабел,и магии, что я использовала для восcтановления, станoвилось все меньше и меньше. В отчаянии я потянулась к силе Макбрайдов…
Нет.
Мне требовалось больше, несоизмеримо больше.
Если бы только у меня была полноценная сила Призрачной шпаги. Я отдала бы ее лорду Синклеру всю, без остатка. Жизни бы не пожалела…
Бом!
Перезвон колоколов в напольных часах Гленн-холла прокатился по парадным комнатам и пустым коридорам гулким эхом.
Полночь. Момент поворота годового колеса, символической смерти и возрождения короля-солнца. Время главных юлльских чудес, когда даже самое невозможное желание может сбыться.
А мне сейчас так отчаянно нужно было чудо.
Бом!
Чудо… настоящее юлльское чудо.
Бом!
Я затушила свечи и плеснула воды на угли в камине. Спальня лорда Синклера погрузилась во мрак, непроглядный, словно чертоги духов ночи. Но для того, чтобы почувствовать магию и биение живого сердца, мне и не требовалось видеть.
Οпустившись на край кровати, я сжала в руках безвольные ладони капитана и взмолилась богам, старым и новым, о единственном чуде.
Бом!
«Пусть только мне хватит сил спасти его. Пусть только он останется жив. Это мое единственное и самое большое желание. Никогда больше я не попрошу ни о чем другом – до самой смерти не попрошу – только верните его. Умоляю!»
Бом!
Бом!
И духи…
Бом!
…откликнулись.
Бом!
Крохотный шар чистой силы вспыхнул внутри, разгораясь с каждым ударом сердца. В нем было все, что я чувствовала к лорду Синклеру. Восхищение, удивление, любопытство, нежность. И что-то еще, жаркое, удивительное, но такoе настоящее, чему я еще не пробовала дать название.
Жизнь, смерть и магия, переплетенные в один сложный узор,тoчно нити тартановой накидки. Точно так же старый шаман саамейцев с помощью собственной силы вдохнул жизнь в замерзающую девчонку.
Бом!
Я склонилась над мужчиной, который за столь короткое время стал для меня дороже всего на свете. И вложила все до последней капли в то единственное, чего по-настоящему хотело мое сердце.
Бом!
Живи.
Живи.
Живи!
Бом!
Смерть, тебе здесь не место.
Бом-м-м-м!
Мне показалось, будто с последним удaром часов в груди будтo вспыхнул пожар. Сила из наших переплетенных рук слепящим потоком хлынула на черную рану лорда Синклера,изгоняя чужую магию, затягивая ткани и наполняя oбессиленное тело энергией и светом.
Главное – удержать. Не сорваться, не испугаться, не растерять подаренную духами немыслимую мощь. И я держала – держала, держала, держала из последних сил – пока свет перед глазами не померк, сменившись мраком забытья.
– Адам…
– Хей…
ГЛАВА 20
Вокруг была чернота – непроглядная, безмолвная и холодная. Я дернулась, испугавшись, что потеряла сознание и упала на лорда Синклера – и с удивлением обнаружила, что лежу на кровати, раздетая и укрытая покрывалом.
Одна.
Комната показалась странной, незнакомой. Глаза, привыкшие к темноте, различили угол комода, ширму, два кресла и туалетный столик в углу рядом с постелью. За окном стояла ночь, во мраке смутно угадывались темные верхушки деревьев и далекие холмы.
Гостевая спальня. Южное крыло. Гленн-холл.
Но если я была здесь,то где тогда?..
– Адам!
Темнота не отозвалась,и тогда я, с трудом преодолевая слабость и дурноту, поднялась, накинула шелковый пеньюар, висевший на спинке кресла,и побрела к покоям капитана.
Мне нужно было увидеть его. Нужно было понять, что магия сработала.
Ведь сработала же?..
Магия не откликнулась. Дом казался вымершим, пустым – как будто все живое в одночасье покинуло Гленн-холл, оставив его молчаливым призракам.
Нет, быть не может.
Выбросив из головы дурные мысли, от которых щипало глаза и становилось трудно дышать, я, держась за стену, упрямо зашагала в сторону хозяйских покоев.
Гостевая спальня… еще одна… вход в кабинет… и вот наконец заветная дверь.
Я отворила ее без стука. Внутри было темно – кто бы ни перенес меня в гостевую спальню, юлльского ритуала он не закончил. Нужно было заново растопить камин от заготовленного ясеневого угля, чтобы впустить в дом новое счастье. Ну или хотя бы просто зажечь свечи, ведь король-солнце победил, вернувшись живым из чертогов духов ночи.
Как же мне хотелось, чтобы борьба капитана со смертью тоже закончилась победой…
Но в неровном свете свечей, которые я разоҗгла найденными у камина спичками, лицо капитана казалось неестественно бледным и неподвижным, словно восковая маска. Я коснулась ладонью лба – теплый – но магии в теле не почувствовала. Как не почувствовала и дыры, которую ещё недавно так безуспешно пыталась залатать, чтобы спасти жизнь лорда Синклера.