Участь полицейского - Кризи Джон. Страница 3

Полицейский кордон из молодых атлетов в касках, преувеличенно подчеркивающих их и без того не маленький рост, перегородил движение на забитой машинами улице. Впрочем, тут в основном стояли как раз полицейские машины.

Водитель Роджера остановился у бровки тротуара. Одновременно рядом затормозило такси, и сердитый пассажир выскочил на мостовую.

– Это еще что за представление? – завопил он.

– Произошел несчастный случай, сэр, – спокойно пояснил детектив в штатском. – Вы живете в этом доме?

– Разумеется. Неужели опять одно из этих проклятых ограблений?

– Прошу вас, сэр, назовите мне свою фамилию.

– Не раньше, чем вы ответите на мой вопрос!

Но в это время Роджер вышел из машины и на ходу бросил детективу:

– Вернитесь-ка лучше к подъезду! – и решительным шагом направился к дому.

Узнавший его часовой молча поклонился, и Уэст исчез в подъезде, провожаемый изумленным взглядом жильца.

В тишине роскошного холла возле открытой двери лифта дежурил еще один полицейский. Увидев знаменитого ярдовского следователя, он шагнул навстречу:

– Мистер Уэст?

– Собственной персоной.

– Мистер Петерсон в квартире две тысячи семь на двадцатом этаже. Он ждет вас.

Роджер кивнул, вошел в узкую кабину и, нажав кнопку, стал в утешение себе вспоминать, как в прошлом году ездил в Нью-Йорк и Майами-Бич во Флориде, где небоскребы гораздо выше, чем в Англии, а потому местные жители проводят значительную часть своего времени в таких вот поездках между этажами.

Наконец лифт замер и двери бесшумно растворились. В ту же секунду Уэст услышал крик: "Задержите его!", а в следующую увидел растрепанного мужчину с диким взглядом и револьвером в руке.

Все это произошло так быстро, что до Роджера не сразу дошел весь драматизм положения. В первое мгновение ему показалось, что он все еще смотрит фильм. И прежде чем суперинтендант оправился от удивления, незнакомец ворвался в лифт, стукнул его по голове рукояткой револьвера, выстрелил в кучу преследователей и нажал на кнопку первого этажа. В полубессознательном состоянии Роджер увидел, как дверцы лифта затворились перед носом у двух полицейских.

Уэст оказался в двойном плену. Словно откуда-то издалека до него донесся повелительный голос:

– Ложись, да поживее!..

– Что?..

– Заткнись! Я сказал: поживее!

Незнакомец навел на Роджера дуло револьвера и вывернул ему руку. От острой боли сознание суперинтенданта прояснилось. Он скользнул на колени и взглянул на табло. Еще семь этажей...

Увидев цифру 1, Уэст попытался вспомнить, чему соответствует нижняя кнопка – лифт мог остановиться как на первом этаже, так и в подвале, служившем жильцам гаражом.

Кабина замерла. Едва ее дверцы скользнули в стороны, незнакомец перегородил проход и тщательно прицелился в суперинтенданта. В его решительном, мрачном взгляде Роджер прочел свой смертный приговор. Не надеясь на успех, Уэст покатился по полу и вцепился в ноги незнакомца. Он услышал выстрел, но боли не почувствовал, зато почти тотчас же одна нога бандита, распрямившись, словно пружина, ударила его в висок. Но на этот раз Роджеру удалось не потерять сознания, он лихорадочно подумал: "Противник вооружен, а значит, будет стрелять снова". И в самом деле: дуло медленно приближалось к нему – такими же рывками, какие он сам, Уэст, совершал в узкой кабине в отчаянных попытках уклониться от смертоносной игрушки. Внезапно револьвер перед его глазами описал широкий круг. Роджер, как в тумане, увидел очертания нескольких фигур, услышал приглушенные восклицания. Рядом началась ожесточенная борьба. Суперинтендант с трудом поднялся на ноги. Двое полицейских сцепились с противником Уэста, пытаясь выбить у него из рук револьвер. Еще несколько бежали к ним от наружного входа в здание на выручку. Роджер в полном оцепенении наблюдал за происходящим.

– Вы ранены, сэр? – спросил у него один из подбежавших.

Суперинтендант с трудом заставил себя покачать головой.

– Но ваш лоб...

Уэст медленно поднес руку к виску. На пальцах была кровь.

– Он ударил меня ногой. Пустяки.

Голова у Роджера кружилась, и он на мгновение зажмурился. Но дурнота скоро прошла, и он снова открыл глаза. У его врага наконец-то отобрали оружие. Совершивший этот подвиг полицейский тут же приковал его наручниками к собственному запястью.

– Отправьте его наверх! – крикнул Уэст. – Там есть раненые?

К нему подошел запыхавшийся полицейский.

– Мы еще ничего не знаем, сэр. Мы услышали выстрел и хотели подняться, а тут как раз подошел лифт.

– Да... это было как нельзя кстати...

Роджеру захотелось сесть и немного отдохнуть, но его сразу потащили к лифту. Дверь закрылась, и Роджер прислонился к стене совсем рядом с пленником. Впрочем, на сей раз в кабине, на голову возвышаясь над последним, стояли надежные телохранители.

На двадцатом этаже лифт замер. Дверцы его растворились, и суперинтендант вздрогнул: преступник, расшвыряв всех вокруг, опрометью бросился по пустынному коридору, волоча за собой прикованного к его запястью полисмена. И тут все кончилось мгновенно. Полисмен, наверное, инстинктивно, двинул злоумышленника локтем в живот, и тот, подскочив, согнулся пополам.

А к ним уже спешила небольшая группа людей в штатском, во главе которых суперинтендант без труда узнал Петерсона – широкоплечий огромного роста инспектор был фигурой заметной. К нему притягивали взгляд не только могучее сложение, но и бледно-голубые, почти прозрачные глаза и настолько светлые волосы, что на первый взгляд Петерсон казался альбиносом.

– Так вам все же удалось не дать ему скрыться? – улыбнулся он Уэсту. Бледно-голубые глаза скользнули взглядом по раненому виску коллеги, но инспектор явно решил сначала покончить с делами. – Нам есть о чем всерьез потолковать с этим типом – из больницы только что сообщили, что Дэнни О'Хара скончался от ран.

– От всего сердца благодарю за это Господа Бога, – горячо проговорил задержанный с сильным ирландским акцентом.

Глава 2

Роджер был достаточно хорошо знаком с Петерсоном и знал, что тот как ревностный пресвитерианец не допускает никаких вольностей во всем, что касалось религии. Так и сейчас, услышав, что ирландец благодарит Небо за смерть О'Хары, инспектор пришел в бешенство:

– Не стыдно так кощунствовать?

– Послушайте, вы!..

Верзила-полицейский резко дернул наручники, сковывающие его с ирландцем, и тот покорно замолчал. Тем временем Петерсон взял себя в руки.

– Отведите его в столовую и поставьте двоих людей караулить. Мы займемся им попозже, – уже спокойнее приказал он.

Как только задержанный и его охрана скрылись из глаз, инспектор с улыбкой повернулся к Роджеру:

– С шумом же вы нынче появились на сцене! Ну-ка, давайте посмотрим вашу рану. Кровь все еще течет.

Он остановил проходившего мимо полицейского:

– Вы не видели в будуаре какой-нибудь аптечки?

– Да, сэр.

– Отлично, значит, туда и отправимся. А вы попытайтесь раздобыть кофе, ладно?

И, взяв Роджера под руку, инспектор повел его в квартиру О'Хары. Она оказалась как раз напротив лифта... Услышав, что у них за спиной остановилась кабина, оба следователя обернулись, и Уэст увидел сердитого жильца, с которым столкнулся на улице. Тот, в свою очередь, при виде окровавленного лица Роджера тихонько вскрикнул и, как и в прошлый раз, проводил суперинтенданта удивленным взглядом.

В квартире номер 2007 Петерсон помог Роджеру удобно устроиться в кресле.

– По-моему, вы едва держитесь на ногах. Передохните немножко, – проворчал он.

Уэст машинально поднял глаза и в зеркале напротив увидел собственное отражение: рваная рана на виске, пурпурно-красная струйка крови, стекающая по мертвенно-бледной щеке, окровавленный ворот рубашки... Ясно, что так удивило сердитого жильца и почему Петерсон вдруг превратился в няньку.

Голос инспектора доносился до Роджера как сквозь толстое стекло: