Дуэльный Кодекс. Том 3: Шепчущий Во Снах - Март Артём. Страница 10

– Игнат, – слабым голосом проговорила она.

– Как ты? – стоя на коленях, я взял ее на руки, прижал к себе.

– Б-больно…

– Все будет хорошо, Тома, – ты умница. Ты защитила их.

Я бросил взгляд к дверям. Там, Вика и Стас выглянули в холл. За ними ошарашенно смотрели на останки мага остальные люди из прислуги.

– Я… –

– Не говори, – проговорил я строго, – экономь силы.

Тома закашлялась и сплюнула. Но не кровью. Черная жижа вымазала ей подбородок. Девушка была отравлена черной спорой.

– Я… я люблю тебя, Павел Замятин, – выдохнула она.

Глаза девушки стали наполняться черным туманом. Такие же черные пятна пошли по коже.

– Я… хотела сказать тебе это… прежде чем я…

– Ты не умрешь, – строго мотнул я головой, – я тебе не позволю. Ты еще должна помочь мне с книгой.

– Книги-то… больше… нет… он… забрал… – ей было все сложнее говорить.

С криками и плачем к нам подбежали Вика и Стас. Они бросились к Томе, Стас схватил ее за руку.

– Как она?

– Что? Что с ней стало?!

– Она ведь не умрет?! Не умрет?! – впадала в истерику Вика.

– Стас, – строго сказал я, – уведи сестру.

Мальчик посмотрел на меня взрослым сосредоточенным взглядом и кивнул.

– Пойдем, Вик, – проговорил он, увлекая за собой девушку.

– Ничего не говори, – остановил я тому, которая, было, уже распахнула почерневшие губы.

В голове вертелось только одно – сделать то, что я уже когда-то делал, когда в очередной раз столкнулся с черной спорой.

Высвободив руку, я коснулся Томиного лба.

– Что… ты…

– Не говори, я сказал, – проговорил я, почувствовав покалывания на коже.

Когда я отнял руку, увидел то, что и предполагал. Черная спора, просачивалась через кожу девушки и прилипала к моей. Быстро рассасываясь, она исчезала внутри моего тела.

На миг закружилась голова, почувствовалась слабость в суставах, но я отбросил эти ощущения. Силой воли запретил себе о них думать. Было еще слишком много дел.

– Как чувствуешь себя? – посмотрел я на Тому.

Девушка удивленно раскрыла глаза. Пятна на коже пропали, а губы приняли привычный бледно-розовый цвет.

– Лучше… Намного! – сглотнула она, немного ошарашенно посмотрела на меня, – как… как ты?..

– Потом расскажу.

На самом деле я вспомнил про черную книгу, тогда в башне, после боя с магом крови Бояриновым. Черная спора, которой была пропитана книга, просто впиталась в мою кожу. Единственное, что я мог сейчас, это поступить с Томой также как тогда с черной книгой. И это сработало.

– Можешь встать?

– Сейчас попробую.

Мы поднялись, Тома пошатнулась, но я ее поддержал.

– Мне лучше, – вздохнула она, – лишь небольшая слабость. Паша… то, что я сказала…

– Сейчас не время, – мотнул я головой, – я должен вернуть книгу.

– Прости, – она подняла бровки, – я виновата… Не смогла защитить их.

– Хватит, – с улыбкой проговорил я и взял ее за плечи, – ты сделала очень много. И защитила всех, кого должна была. Остальное предоставь мне.

Глаза девушки заблестели, она кивнула.

– Возвращайся к остальным, – строго сказал я, – Я за Малиновским. Этой ночью он не уйдет живым.

***

Малиновский пытался покинуть Предлесье. Голова кружилась и болела. Для всех было неожиданностью, что девчонка воспользуется амулетом. Откуда он у нее? Замятин тоже был жив.

– Проклятье, – задыхаясь от бега, проговорил Малиновский в сердцах, посмотрел в окно второго этажа.

Окна выходили на задний двор. Было видно, как не пойми откуда взявшееся подкрепление Замятина, добивает силы роялистов.

Однако, Семен знал, куда бежать. Нужно было спуститься в самый низ, в цокольный этаж замка. Там, через кухню можно было попасть в тайный ход, ведущий в лес. Насколько помнил Малиновский, именно им воспользовался Замятин, когда проник в замок, чтобы убить Синицына.

Погони, казалось бы, не было, но они торопились. Через несколько минут, он и оставшиеся гвардейцы уже спускались по темному колодцу к туннелю

Всю дорогу Малиновский думал только о том, что Замятин остался жив. Надежда была теперь только на ловушку, которую они оставили в комнате Замятина. Однако, был и плюс – черная книга, которую он сжимал сейчас в руках.

Целью нападения она не была, но Малиновский надеялся, что сможет купить книгой себе жизнь. Ведь не станет же Сновидец убивать его за то, что он принес братству артефакт отступника Орловского, который роялисты так долго искали? По крайней мере, Малиновский надеялся на это.

– Быстрее! Уничтожь решетку! – кричал он одному из своих людей.

Раздался взрыв. Железные прутья вынесло наружу.

– Затеряемся в лесу! – крикнул Малиновский, выбираясь из туннеля, – оттуда нас заберут!

Солдаты вышли следом. Все побежали, петляя между стволами. Сухой подлесок хрустел под ногами. Сначала Малиновский не обращал внимания на этот хруст. Звук человеческих шагов был довольно естественным и терялся на фоне других звуков ночного леса.

А потом Малиновский услышал неестественно быстрый топот, который никак не мог принадлежать человеку. Когда он догадался в чем дело, то руки похолодели от страха.

– Внимание! Замятин тут! Защищайте меня! – только и успел крикнуть он.

Гвардейцы обратились, выхватили проводники. Выхватил и Малиновский. Сделать он ничего не успел.

Замятин в образе антропоморфного волка набросился на первого и одним движением перекусил тому шейные позвонки. Мерзко хрустнуло. Второй гвардеец поднял руку вооруженную проводником, волк быстро, как молния, хлестнул по ней лапой. Кисть отлетела куда-то в кусты. Гвардеец заорал.

Что было дальше, Малиновский не видел, он помчался к реке. Бежать было недолго. Там он бросится в воду и уйдет вниз по течению, а зверь потеряет след. Ведь именно так, по следу, Замятин в форме волка отыскал их.

Река уже шумела где-то за низким кустарником. Гвардеец орал недолго. Потом замолчал. Где-то справа прозвучал топот четвероногого существа. Малиновского это напугало. Однако, задыхаясь, он продолжал бежать. Когда топот прозвучал и слева, он растерялся.

Указав проводником в сторону, откуда донесся звук, выкрикнул заклинание. Всполох магии осветил лес, заклинание с хрустом расщепила ствол акации. Том никого небыло. Тогда Малиновский вскрикнул снова, но уже от страха.

Его колотило от адреналина, который был непривычным для его старого тела. Сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Когда он выбрался из леса, как пловец, раздвинул густые кусты и увидел, перед собой речной пляж, то похолодел.

***

– Верни книгу, – проговорил я, когда Малиновский выбрался из чащи.

Он замер передо мной. Желтоватая старческая кожа была сейчас бледной. В свете месяца и звезд, это было видно особенно отчетливо.

– Меня заставили, – сглотнул он, – если бы я этого не сделал, Сновидец убил бы меня. Я боролся за свою жизнь.

– Это нормально, – я извлек проводник, и Малиновский вздрогнул, – все мы боремся за жизнь. Я борюсь за жизнь. Ты борешься за жизнь. Моя невеста, Екатерина боролась за жизнь, когда твое братство убивало ее.

– Давай договоримся, Павел, – глубоко дыша и пятясь, проговорил Малиновский, – я верну тебе книгу, а ты сохранишь мне жизнь, – его губы тряслись, – ты больше никогда меня не увидишь. Больше никогда обо мне не услышишь. Я сбегу из ордена, перестанут докучать тебе!

– Как лихо ты цепляешь за собственную жизнь, старик, – ответил я.

Я заметил, что Малиновский завел правую руку за спину, левой сжимая книгу, однако ничего не стал говорить ему по этому поводу.

– Скорее, – пошамкал он губами, – я боюсь смерти. Ну? Мы договорились? – С надеждой в голосе спросил он, – опусти проводник, прошу…

– Александр Сергеевич Замятин, – начал я, – родоначальник дома Замятиных, всегда говорил, что прощение – главная добродетель боярина. Врагов нужно прощать. В этом честь.

– Твой предок был очень умным человеком, Павел, – пятясь, Малиновский споткнулся, чуть было не упал, но удержал равновесие, – прошу, прислушайся к его словам!