За все ответит Барон - Кризи Джон. Страница 23

– Ну, вот это-то вам и предстоит выяснить, старина. Мы знаем лишь, что ее, вероятно, отвезли в Хаунслоу, а похититель, очень возможно, бородат... и чертовски опасен. О том, чтобы вы один бросались вызволять эту юную особу, и речи быть не может. Если сумеете обнаружить логово "Людоеда", немедленно сообщите мне, и я к вам присоединюсь. Есть там есть еще и "Людоедка", весьма, впрочем, красивая бабенка, но тоже белокурая. Правда, это – не натуральная блондинка. Вы ее уже как-то видели... на фотографии.

Мэннеринг протянул журналисту фото, которое тот подарил ему вчера, и Читтеринг тихонько свистнул сквозь зубы.

– Мир и впрямь тесен... Так, значит, я должен мчаться на поиски приключений в направлении Хаунслоу, не имея никаких других сведений?

– Ничего подобного. Вы поедете прямиком к миссис Хакроуз...

– ...которая, вполне возможно, окажется брюнеткой, – вмешалась Лорна.

– Согласен, – улыбнулся Джон, – зато она почтенная мать семейства.

– В таком случае, не годится! – воскликнул Читтеринг.

– Миссис Хакроуз вас ожидает. Ее драгоценный отпрыск нашел записку нашей пленницы и наверняка сумеет объяснить вам, где и как.

– Будем надеяться, – вздохнул журналист. – Но опыт подсказывает мне, что дети – самые паршивые свидетели. Они только и думают, как бы вас провести и покрасоваться! А как выглядит эта ваша похищенная принцесса? Я уже знаю, что она хорошенькая. А что еще?

– Короткие волосы, серая юбка, вишневая замшевая куртка. И курит французские сигареты "Голуаз".

– Вот странная фантазия! – удивился Читтеринг.

– Да, чуть не забыл, – иронически улыбнулся Джон. – Ее зовут Патриция Сванмор.

Читтеринг от изумления широко открыл рот и стал похож на несколько перезрелого, но все еще вполне невинного херувима, откинул белокурую прядь, вечно падающую ему на лоб, и едва слышно пробормотал:

– Чего только ни услышишь в этом доме...

Часа в три Мэннеринг собрался уходить. Позвонил лорд Сванмор и попросил прийти как можно скорее, и Джон, подавив желание послать его сиятельство ко всем чертям, обещал быть на Риджентс-парк около пяти.

– Эта троица Сванморов начинает здорово действовать мне на нервы, – признался он Лорне, которая, растянувшись на диване, курила и читала Диккенса. – Только что звонил сынок и дрожащим, как у жертвенного агнца, голосом блеял, что его жизнь в опасности. В этого типа, видите ли, стреляли и наверняка повторят попытку отправить его на тот свет! Как будто я могу тут что-то поделать! Теперь папаша требует, чтобы я пришел к нему, даже не спрашивая, нет ли у меня более интересных занятий на ближайшее время! И, наконец, дочка, вздумавшая разыгрывать Мальчика-с-пальчика, раскидывает, правда, не камешки, а коробки от "Голуаз"... Ну и семейка!!!

Лорна положила книгу и сочувственно посмотрела на мужа.

– Чем я могу тебе помочь, дорогой мой?

– От тебя потребуется самая трудная вещь на свете: спокойно ждать, пока я вернусь или позвоню.

Джон подошел к окну и, откинув облачко белого муслина, заметил:

– Билл прислал нам компаньонов. Насколько я понимаю, одного – для тебя, другого – для меня.

– Ты их знаешь? – спросила Лорна.

– Одного – да. Вероятно, это твой: я так часто удирал от него, что парню наверняка невмоготу продолжать эти игры.

Мэннеринг снова вернулся к жене. Она храбро попыталась улыбнуться.

– Надеюсь, мой "сопровождающий" хорош собой? Впрочем, бедняжку ждет разочарование – мне же велено сидеть тут!

– А каково будет "моему", – расхохотался Джон, – когда он сообразит, что я веду его прямиком в Ярд!

Джон не ошибся: сержант Роллет, часто следивший за ним и еще чаще терявший его из виду, остался стоять под козырьком крыльца, а второй полицейский, не знакомый Мэннерингу, тихонько двинулся следом за ним. Джон, как и говорил Лорне, собирался в Скотленд-ярд. Оба мужчины прибыли туда без всяких приключений.

Мэннеринг хорошо знал Ярд. Он вошел и с самым естественным видом спросил Бристоу. Дежурный сержант, часто видевший Джона вместе с суперинтендантом, пропустил его беспрепятственно, и через несколько минут Мэннеринг уже стучал в дверь кабинета, который Бристоу по никому не ведомым причинам занимал один.

Суперинтендант, изучавший фотографии и отчеты, удивленно вскинул голову.

– Как вы сюда вошли?

Не слишком любезный прием не обескуражил Джона.

– Право же, сегодня вы задаете вопросы один нелепее другого. Я вошел в дверь, дорогой мой. Крыша у вас тут высоковата, да и окна – тоже.

Кабинет Бристоу был на третьем этаже, и в окно виднелись верхушки нескольких платанов, а невдалеке на солнце сверкала Темза.

– Какая чудесная погода! – заметил Мэннеринг, усаживаясь. – У вас можно курить?

Джон закурил "Бенсон", тщательно расправил стрелку темно-синих брюк и торжественным тоном начал:

– Как добропорядочный гражданин, желающий помочь полиции своей родины в ее трудных поисках, я счел своим долгом прийти сюда и сообщить вам, что получил новые сведения о мисс Патриции Сванмор. Если, конечно, вас это интересует...

– Не валяйте дурака и выкладывайте, – буркнул Бристоу.

– Я буду краток. Во-первых, потому что вы, по-видимому, очень заняты, а во-вторых, мне просто не о чем особенно долго распространяться. У меня есть основания полагать, что похититель Патриции – тот самый тип, что вчера ограбил "Куинс", и, по-видимому, он отвез девушку куда-то в Хаунслоу.

– Я полагаю, вы не можете мне сказать, что привело вас к подобным выводам? – насмешливо спросил Бристоу.

– Да так... просто смутная догадка... – Джон неопределенно развел руками. – У нас, жалких детективов-любителей, нет ни возможностей, ни усовершенствованной техники, которыми располагает полиция. А потому приходится полагаться исключительно на собственные мозги и нюх.

Бристоу пожал плечами.

– Я всегда говорил вам, Мэннеринг, что когда-нибудь вы сделаете-таки один лишний шаг...

– Шаг к чему? – удивился Джон.

– К тюрьме, – сухо отрезал суперинтендант.

– Опять эти ваши навязчивые идеи, – со снисходительной улыбкой вздохнул Мэннеринг. – И что у этого "лишнего шага" общего с Патрицией?

Но Бристоу перевел разговор на другую тему.

– А вот у меня есть определенные основания полагать, если использовать ваши же слова, что парень, ограбивший "Куинс", сегодня ночью убил еще одного человека.

– Полисмена на Чопмен-стрит?

– Да. Но, в отличие от вас, я могу сказать, какие это основания.

Суперинтендант взял со стола несколько фотографий и протянул Мэннерингу.

– Это снимки пуль. Один и тот же кольт.

– Другими словами, – Мэннеринг озабоченно нахмурил лоб, – Патриция – в руках типа, который без колебаний, хладнокровно убивает всех, кто ему мешает...

– Да.

Бристоу раздавил в пепельнице окурок и, тщетно обшарив карманы, спросил:

– У вас не найдется сигаретки?

Джон протянул открытый портсигар, и при этом рукавом слегка сдвинул разбросанные по столу бумаги. На каком-то рапорте Мэннеринг увидел имя, написанное большими печатными буквами. Джон умел читать "вверх ногами", а потому легко разобрал: "Мэннер..."

Бристоу в это время закуривал и ничего не заметил.

Мэннеринг задумчиво откинулся на спинку стула, потом снова нагнулся, возвращая суперинтенданту фотографии. На этот раз он нарочно еще больше сдвинул бумаги и снимки. Рядом с рапортом Джон увидел фото. Отпечаток пальца. Всего один отпечаток...

Мэннеринга охватила неясная тревога, но он заставил себя спокойно продолжать разговор.

– И каким образом вы собираетесь вызволить Патрицию из беды, Билл?

– Как и следовало ожидать, лорд Сванмор сильно осложняет нам задачу. Он сам позвонил и потребовал ничего не предпринимать.

Мэннеринг широко открыл глаза от удивления, и Бристоу пояснил:

– Сванмору позвонил какой-то таинственный тип и предупредил, что с его дочкой ровным счетом ничего не случится, если только он не вздумает обратиться в полицию...