Возродившиеся из пепла (ЛП) - Малком Энн. Страница 13

Она округлила на него глаза.

— Во время просмотра фильма вы должны пить газировку. Это вроде правила. Газировка и безумное количество сладостей. Это все часть впечатлений, — сказала она ему, будто поход в кино был равносилен восхождению на Эверест.

Уголок его губ снова дернулся, и на этот раз я была в этом уверена. Ему было весело. Весело, народ! Суровый, очень пугающий, мускулистый байкер обладал чувством юмора, скрывающимся глубоко под всеми этими мышцами и угрожающим видом.

— Я не пью газировку, малышка.

Рот Лекси приоткрылся.

— Обычно я тоже не пью газировку. За исключением кинотеатра, киновечеров или бейсбольных матчей. Это вредно для здоровья, но время от времени стоит побаловать себя. Это хорошо для души, — мудро сообщила она ему, будто была Йодой мира потребления газировки.

— Птенчик, он не хочет газировки. Отстань от него, — сказала я ей, опасаясь, что давление с газировкой может заставить его взорваться прямо у снек-бара.

Она пожала плечами.

— Ладно, тогда возьми ему бутылку воды, — приказала она.

Я взглянула на нее.

— Что? От попкорна ему захочется пить, — рассуждала она.

Продавец выставил перед нами наш заказ. Я повернулась к нему.

— Еще одна просьба, и, обещаю, вы больше никогда нас не увидите. — На секунду я задумалась. — Хотя, нет, вы увидите нас на следующей неделе, учитывая, что тогда выходит новый фильм о Бонде.

Я сделала паузу и снова задумалась.

— На самом деле, мы довольно заядлые киноманы, так что вы точно увидите нас снова. Скорее всего, мы будем приезжать довольно регулярно. Но только раз в неделю. — Я подарила ему извиняющуюся улыбку, и он пошел за водой.

— А с закусками мы определимся после пары посещений, — радостно добавила Лекси, когда он вернулся.

Моя улыбка сникла, когда я увидела Зейна прямо рядом со мной. Веселое подергивание губ исчезло, но яростный взгляд еще не появился. Он смотрел на меня, сжав челюсти и с пустым выражением на лице. Вот только в его глазах пылал огонь, но чем он был вызван, я не могла определить. И, к сожалению, мне не удалось приглядеться пристальнее, благодаря моему новому другу, продавцу закусок из кинотеатра.

— С вас тридцать восемь пятьдесят, — объявил он скучающим тоном. Однако его взгляд, направленный на Лекси, прислонившуюся к прилавку и собирающую в охапку попкорн и пачки сладостей, не казался таким уж скучающим.

Она уложила волосы на макушке и была одета в своем обычном стиле бохо-шик. Укороченный толстый свитер спускался с одного плеча. Его дополняла шифоновая юбка до щиколоток с нежным цветочным принтом. Образ завершали коричневые ботильоны на каблуке с напуском. Она не была «горячей девчонкой» в традиционном смысле, поэтому меня радовал тот факт, что мальчишки-идиоты гонялись за ее полураздетыми сверстницами. Но по мере того, как она становилась старше и превращалась в невероятно красивую молодую женщину, я ловила обращенные в ее сторону взгляды. И не только от подростков. Каждый раз, когда мужчина или юноша бросали на нее взгляд, мне хотелось крикнуть им, что она всего лишь ребенок, а потом у меня возникало сильное желание научиться стрелять из ружья.

Я слегка вздрогнула, как и Лекси, когда Зейн швырнул деньги на прилавок с такой силой, что удивительно, как тот не треснул. Я даже пригляделась, чтобы убедиться. Удостоверившись, что никаких видимых повреждений нет, я оглянулась на него.

— Зейн, мы хотели угостить тебя в качестве благодарности. Ты не можешь платить. Это полностью отменяет наш благодарственный жест, — тихо сообщила я ему.

— Я плачу, — буркнул он, не глядя на меня.

Его испепеляющий взгляд вернулся. И его целью была не я. Слава Богу. Теперь ею стал очень напуганный продавец снеков. Его глаза больше не блуждали по моей дочери. Широко распахнувшись, они теперь пялились на страшного байкера. С таким человеком мне бы не хотелось спорить.

— Окидоки, — нервно прощебетала я.

Меня даже не удостоили внимания.

— Вы с Лекс займите нам места. Я возьму это дерьмо, — заявил он, кивнув на кучу покупок, которую Лекси не смогла захватить.

— Мы поможем, — предложила я ему.

Он повернул ко мне голову и обжег взглядом.

— Детка, иди и займи нам места, — приказал он.

Я сглотнула, обнаружив, что мне трудно игнорировать трепетание матки от того, что он во второй раз назвал меня «детка».

Я ткнула большим пальцем за спину.

— Пойду занимать места. — Я схватил билеты и руку Лекси. — Пошли, Лекси.

Пока я тащила Лекси прочь, мы обе оглянулись и увидели, что Зейн ведет очень напряженный разговор с продавцом, который усердно кивал и выглядел так, будто сейчас обмочиться в штаны.

— Как думаешь, о чем он говорит? — с любопытством спросила Лекси.

Я слегка улыбнулась и в тот момент была счастлива, что Лекси еще не утратила полностью свою наивность.

— Наверное, отчитывает за то, что парень не добавил масла в попкорн, — солгала я.

Внутри меня поселилось теплое свечение. Я точно знала, что делал Зейн. Защищал честь моей девочки.

Я не знала, как Зейн найдет нас в полумраке кинозала и принесет столько еды, которой можно накормить целую баскетбольную команду, но мне не о чем было беспокоиться. Судя по всему, плохие байкеры могли игнорировать законы переноса закусок и видели в темноте. Зейн без всяких проблем подошел к проходу, в котором мы устроились. После серьезного спора с моим прекрасным отпрыском Лекси победила в решении, что Зейн будет сидеть между нами, потому что все закуски были у него, и «это имело смысл». Казалось, она не понимала, почему я придаю этому такое большое значение. Я не могла толком объяснить ей, что большой грубый байкер по какой-то неизвестной причине ненавидел меня и в то же время невероятно заводил. Так что спор я проиграла.

— Мы решили, что вы сядете между нами, так как у вас все закуски, и так логистически целесообразно, — сообщила она Зейну по его прибытии и встала.

Зейн не проронил ни слова, а из-за полумрака я не могла четко разглядеть его лицо. Однако чувствовала жар его взгляда.

Сев на свое место, он передал мне мой напиток. Я сдержала вздох, когда наши пальцы соприкоснулись, и ощутила толчок. Казалось, легкий электрический разряд пронесся прямо по моему «нижнему этажу». Я даже не знала, что такое бывает в реальной жизни. При контакте все тело Зейна напряглось, так что, возможно, он тоже это почувствовал. Или, возможно, его просто передернуло от моего прикосновения. Учитывая, как сильно он показывал мне свое презрение, такое было вполне реально.

— Зейн, поскольку газировку вы не пьете, я должна настоять на том, чтобы вы ни в чем себе не отказывали в плане закусок, — потребовала Лекси, открывая пакетики со сладостями. — Итак, путем множества проб и ошибок, мы с мамой придумали идеальное соотношение шоколада и попкорна, — объяснила она, умело насыпая конфеты в попкорн. — Сочетание сладости шоколада с различными наполнителями и солености попкорна… истинное совершенство.

Я представила, как она целует кончики пальцев, как это делает итальянец после хорошей трапезы, поскольку раздался соответствующий звук. Я не стала возражать; наши кинозакуски были очуменными.

К счастью, потухший свет и мерцание экрана пресекли любой дальнейший разговор. Я ожидала, что, наконец, расслаблюсь. Темнота кинозала маскировала любые испепеляющие взгляды, направленные в мою сторону, а потребность в тишине мешала мне ляпнуть какую-нибудь глупость. Но как только потух этот дурацкий свет, что-то произошло. Воздух оказался заряжен таким сексуальным напряжением, что его можно было резать бензопилой. Я так крепко сжала стакан, что на секунду испугалась, что он лопнет. Поерзав на своем месте в попытке устроиться, я лишь больше осознала присутствие Зейна рядом. Я даже чувствовала запах табака и мужской мускусный аромат, присущий Зейну. Я попыталась задержать дыхание. Не потому, что от Зейна плохо пахло, а потому, что от него пахло очень вкусно. Затем я поняла, что не смогу не дышать целых два часа, поэтому шумно выдохнула.