Возродившиеся из пепла (ЛП) - Малком Энн. Страница 21

Дверь открылась, и Зейн, увидев меня, казалось, дернулся от удивления. К счастью, на этот раз он был полностью одет. Как получилось, что он открыл дверь полностью одетым посреди ночи и полуголым средь бела дня, я понятия не имела. Я едва заметила пистолет, что он держал сбоку, что при обычных обстоятельствах стало бы большой проблемой.

— Ты — мудак, — выплюнула я.

Прочь манеры. Очевидно, разум тоже давно меня покинул, учитывая, что я оскорбляла вооруженного мужчину.

— Ты не можешь обращаться со мной…

Я на секунду остановилась.

— Нет, скажу иначе… ты не можешь обращаться ни с одной женщиной так, как обращался со мной, — прошипела я. — По какой-то неведомой мне причине ты меня не выносишь. Отлично. Твоя потеря. Но я хочу, чтобы ты знал, что большинство людей такие, как я. Я располагаю к себе. Я хорошая. Но ты так не считаешь? Плевать… твое право.

Я снова ткнула в него пальцем.

— Если я тебе не нравлюсь, посылай мне столько убийственных взглядов, сколько хочешь. Я научусь к ним привыкать.

Абсолютная ложь, но я была в ударе.

— Рычи на меня… а лучше, вообще, со мной не разговаривай. Меня это полностью устраивает.

Очередная ложь.

— Но после всего этого не затаскивай в свой дом, не занимайся со мной сексом, — я остановилась, тяжело дыша, прежде чем продолжить, — и не обращайся со мной как со шлюхой, — снова прошипела я. — Кем ты себя возомнил? Думаешь, раз у тебя такой устрашающий вид, ты носишь жилет и у тебя классные черты лица, то это дает тебе повод…

У меня не было возможности закончить свою тираду из-за руки, схватившей меня за шею и прижавшей к твердому телу. Прежде чем я успела осознать это, рот Зейна прилип к моему. И, поскольку он поймал меня на полуслове, его язык имел прямой доступ к моему языку. Зейну удалось затащить меня внутрь и захлопнуть за мной дверь, не оторвавшись от моего рта. Однако с хлопком двери пришел всплеск понимания.

Я яростно оттолкнула его, и, хотя моя сила не могла сравниться с его, он отпустил меня. Подняв руку, я отвесила ему пощечину, отчего ладонь обожгло болью.

Мы смотрели друг на друга, тяжело дыша.

Я взглянула на свою ладонь, будто на некий чужеродный орган. Я в жизни никого не била. Даже человека, который подверг меня такому же насилию, которое я только что проявила. Я снова взглянула на Зейна, чьи глаза не отрывались от меня. Казалось, в них что-то мерцало, но все его тело оставалось неподвижным.

А потом, по какой-то безумной причине, я набросилась на него. Снова впилась в его губы, как наркоманка в поисках дозы. Мои ноги обвились вокруг его бедер, а грубые ладони сжали мою задницу, чтобы поднять вверх. Я застонала, когда моя ночнушка задралась, оставив трусики единственным препятствием между мной и его членом, скрытым за ширинкой джинсов.

Одна рука легла мне на попу, другая погрузилась в мои волосы, прижимая к его рту. Я изо всех сил старалась сбросить с себя рубашку, пока он шел через дом. Мне было все равно, куда мы идем, лишь бы оказаться в горизонтальном положении.

Внезапно мы остановились. Зейн потянул меня за волосы и отвел мою голову назад. Сильно, но не больно.

Он вглядывался в мое лицо, его глаза сверкали.

— Ты не шлюха. Никогда больше не называй себя так, иначе я взгрею твою задницу, — прорычал он.

Ответить времени не было, потому что меня швырнули на кровать. Да, швырнули. В прямом смысле. Конечно, приземлилась я на что-то мягкое, а открывшееся моим глазам зрелище было чертовски бомбическим. Зейн снял футболку и расстегивал джинсы. Прежде чем я успела осознать, он стоял передо мной, восхитительно обнаженный, цветная татуировка вилась по его мускулистому телу. К сожалению, у меня едва хватило времени запечатлеть этот образ в сознании, не то, что бежать заказывать картину маслом.

Он задрал мою шелковую ночнушку до талии и зарылся лицом между моих ног. Я почувствовала нежные поцелуи поверх трусиков, что резко контрастировало с тем яростным напором, с которым он целовал меня ранее. Его руки пришли в движение и сдернули с меня трусики, и вдруг он оказался там. Я вся напряглась от волн наслаждения, накатывающих на меня от того, что вытворял его рот.

— Даже слаще, чем я себе представлял, — хрипло сказал он, прежде чем снова накрыть меня ртом.

Я вцепились в простыни, пока он с голодом пожирал меня. Это было безжалостно, жестко, и кульминация настигла меня с такой же силой. Я закричала, и рот Зейна поглотил мой крик, моего вкуса на его губах было достаточно, чтобы продлить экстаз.

Спазмы все еще сотрясали мое тело, когда я ощутила его у своего входа. Его твердое тело прижималось ко мне, хотя я знала, что он не опустился на меня всем весом. Наши глаза встретились.

— Ты на чем-то? — натянуто спросил он.

— На чем-то? — мечтательно повторила я.

— На таблетках, детка. Ты на них? — Он застонал, словно сдерживая себя.

— Да.

Едва я успела произнести это слово, как он ворвался в меня. Я снова вскрикнула, когда он нанес удар по моей чувствительной плоти. Обвив его ногами, я прижала его ближе к себе.

— Сильнее, — хрипло прошептала я.

Крякнув от усилия, он поднял меня и опустился на колени, мои ноги по-прежнему обвивались вокруг него. Подушечки его пальцев настолько сильно впились мне в задницу, что это граничило с болью. В ответ я царапала его спину ногтями.

— Моя дикая кошечка, — пробормотал он, не прекращая толчки.

Я застонала, вновь почувствовав нарастающий оргазм, в этой позе он наполнял меня до краев.

Зейн схватил меня за шею сзади и прижался лбом к моему лбу. Мы смотрели в глаза друг друга, он даже не моргал, пока врезался в меня.

— Кончи снова, дикая кошечка, — приказал он.

Будто его слова обладали волшебной силой, доставляющей оргазм, мой мир разрушился во второй раз, и я увидела звезды. Я смутно заметила, как его тело напряглось, когда он кончил в меня.

Через какое-то время он опустил нас на кровать, накрыв меня своим телом. Он не налегал на меня всем весом. Я поняла это по тому, как он держался. Одна его рука переместилась к моему лицу, чтобы нежно откинуть непослушный локон. Он нахмурился, глядя на прядь, будто она чем-то его обидела.

Я ждала. Ждала, когда на его глаза опустятся железные ставни. Когда сбивающая с толку нежность исчезнет и сменится холодным равнодушием, а то и откровенной неприязнью. Ничего из этого не произошло; он просто взял мое лицо в ладони и смотрел на меня, не говоря ни слова.

— Это все, — произнес он, наконец.

— О чем ты? — тихо спросила я, все еще готовясь к словесному удару.

Его ладонь переместилась на мое бедро. Поразительно, насколько большой она смотрелась на моем теле. Я не была из тех, кого можно было бы назвать миниатюрной в этой части, благодаря тому, что родила ребенка. Но на фоне этих ладоней я выглядела совсем крошечной.

— Об этом. — Он снова сжал мое бедро, и я встретилась с ним взглядом. — Это все, что я могу тебе дать. Ничего больше.

На меня нахлынуло осознание. Секс. Он говорил о сексе. Это все, что могло быть между нами. Я внутренне содрогнулась. Не знаю, что я чувствовала по поводу взбешенного гиганта. Он был сложным, сводящим с ума и пугающим. Я даже не была уверена, что он мне нравится. Но любой парень, говорящий, что хочет тебя только ради секса, должен был причинить боль.

— Имеешь в виду, как друзья с привилегиями? — медленно спросила я.

Он посмотрел на меня, его лицо ничего не выражало.

— Мы не друзья, — просто заявил он.

Ой. Еще один словесный удар.

— Я никак не могу быть твоим другом. Мне ни в жизнь не выдержать долго в твоем присутствии, не сорвав с тебя всю одежду и не зарывшись в твою сладкую пи*ду. Я не смог бы быть с тобой рядом и не иметь возможности прикоснуться к тебе. — Его рука заскользила к моей груди. — Попробовать тебя, — продолжил он, наклоняя голову, чтобы пососать мой сосок.

Я вздрогнула, когда он, все еще будучи внутри меня, запульсировал.