Возродившиеся из пепла (ЛП) - Малком Энн. Страница 26

Излишне говорить, что от трех «фирменных» коктейлей Лоры Мэй я шла, немного спотыкаясь. Эти же коктейли заставили меня остановиться и оглянуться на дом через улицу. Как и мой, он был темный и не подавал признаков жизни. Было еще не поздно, и я не думала, что байкеры рано ложатся спать, поэтому сделала вывод, что он еще не вернулся домой.

Сникнув, я повернулась к своему дому. От трех коктейлей я чувствовала себя не только под хмельком, но и возбужденной. Хотя мои приоритеты оставались на месте. Вот почему я прокралась в свой дом и проверила мой самый важный приоритет.

Лекси крепко спала, тусклый свет лампы свидетельствовал о том, что она снова заснула с книгой на груди. Я тихо подошла к кровати и сняла с нее книгу. Я загнула страницу, прежде чем положить книгу на столик, и убрала волосы с ее лица.

— Тебе было весело, мама? — хрипло спросила она, медленно открывая глаза.

— Конечно, куколка, — прошептала я. — Хорошо провела вечер?

Она зевнула.

— Да, хорошо, что все стриптизеры успели уйти до твоего возвращения.

Я покачала головой.

— Надеюсь, ты сделала хорошие фотографии. — Я поцеловала ее в голову. — Спокойной ночи, дорогая, люблю тебя.

Она перевернулась на бок.

— До луны, — пробормотала она, уже снова засыпая.

По сердцу разлилось тепло. В детстве Лекси была очарована космосом и луной. Когда ей было пять, мы лежали на траве на заднем дворе и смотрели на звезды, и она указала на полную луну.

— Луна далеко, мама? — спросила она так, как любой пятилетний ребенок. Словно у родителей был ответ на все во вселенной, и они доверяли любому ответу, который получат на свой вопрос.

Я нашла ее маленькую ручку и сжала ее.

— Да, детка, так далеко, что нужен большой космический корабль, чтобы долететь до туда.

— Дальше, чем дом Авы и Стива? — спросила она с удивлением.

Я слегка хихикнула.

— Да, куколка.

— Дальше, чем океан? — продолжила она.

Я изо всех сил старалась сохранить невозмутимое выражение, услышав ее серьезный тон.

— Намного дальше, — также серьезно ответила я.

Она долго молчала, переваривая информацию своим пятилетним умом. Потом повернулась, положила голову на пухленькую ручку, а другой слегка коснулась моей щеки.

— Тогда мама, я люблю тебя до луны, — заявила она.

Я прижала свою драгоценную девочку к груди, и одинокая слеза выкатилась из моего глаза. Все, через что я прошла за последние пять лет, все, стоило того, чтобы моя малышка произнесла эту единственную фразу.

— Я тоже, детка. До луны, — прошептала я в ее белокурую голову.

Я смотрела на ту же белокурую голову, ставшую теперь намного больше и наполненную таким количеством зрелых, взрослых мыслей, что это слегка пугало. Выключив лампу, я вышла из ее комнаты, чувствуя, что вот-вот лопну от любви к этому маленькому человечку. Как бы она ни выросла, для меня она навсегда останется маленькой девочкой, заявившей, что любит меня «до луны».

Переодеваясь в майку и шорты, я чуть не заплакала от осознания того, что мой маленький человечек превращается в маленькую женщину. Сильную, умную и рассудительную.

Мои мысли прервал звук, который я ощутила нутром. Ощутила внизу живота. Трубы Харлея.

Выглянув в окно, я увидела одинокий свет фар мотоцикла, въезжающего на подъездную дорожку Зейна. Огромная фигура слезла с байка и исчезла в доме. Я сглотнула, желание и тоска смешались внутри при виде этой фигуры. Мне казалось, что я пробыла без него несколько дней, а не часов. Благодаря алкоголю, понизившему планку запретов, я обнаружила, что перехожу улицу даже не накинув халат.

Не останавливаясь, я подошла к его двери с мыслью только об одном. Дверь открылась прежде, чем я успела постучать, темные глаза остановились на мне.

— Детка, — прорычал он, стиснув челюсти. — На тебе ни хрена не надето.

Он звучал сердито, и, возможно, если бы я была менее пьяна, то услышала бы скрытую в его голосе тревогу.

Но, увы, коктейли и отсутствие опыта в алкоголе заставляли меня думать только об одном. И, судя по всему, еще и безумная уверенность, потому что я толкнула его в грудь, переступая вслед за ним порог дома.

Я знала, что не сила моей руки доставила нас в его прихожую, скорее, удивление и желание, вспыхнувшие в его глазах.

Я не чувствовала ничего, кроме потребности прикоснуться к нему, ощутить его внутри себя. Моя рука потянулась к его шее, прижимая его рот к моим губам.

На этом мои действия закончились. Его рука сомкнулась вокруг меня, крепко сжимая мой зад, в то время как его рот завладел моим. Я застонала от ощущения твердого тела, прижимающегося ко мне. Как бы мне ни хотелось целовать его целую вечность, я жаждала кое-чего другого, поэтому отстранилась.

Зейн нахмурился, или, точнее, сердито посмотрел на меня.

Я проигнорировала это, направляя его спиной к стене, и опустилась на колени.

Зейн зашипел, как только понял мои намерения, и его руки тяжело приземлились мне на голову.

— Дикая кошечка, — хрипло пробормотал он.

Я глядела на него, возясь с его ремнем.

— Хочу попробовать твой вкус, — дерзко заявила я, освобождая его и сжимая в руке великолепный член.

Его лицо было напряжено, мышцы челюсти тикали.

Некоторое время я смотрела ему в глаза, а затем вернулась к своей задаче. Нежно лизнула кончик, дразня, пробуя на вкус. Рука в моих волосах сжалась, и я услышала грубое проклятие. Улыбнувшись про себя, я полностью взяла его в рот, и от эротизма контроля, которым я обладала над ним, мои шортики тут же промокли. Полный контроль над мужчиной, который, как я выяснила, любил все контролировать своими сильными руками. Но не в этот раз. Как только я приспособилась к его размеру, начала сосать, лизать, подключила руку. Чувствуя себя более возбужденной, чем думала, свободной рукой я коснулась своей промежности, продолжая отсасывать Зейну.

— Твою мать, дикая кошечка, — мрачно процедил он.

Какой бы контроль у него ни оставался, он его потерял, когда я коснулась себя. Его руки переместились к моему затылку, и он начал трахать меня в рот. Отнюдь не нежно. Он трахал мой рот со всей свирепостью. Я принимала его. Мне это чертовски нравилось. Моя рука двигалась в тандеме с его толчками, доведя до оргазма, когда я почувствовала его напряжение. Он издал стон и излился мне в рот. Сильно кончая, я проглотила все до последней капли.

Не успела я прийти в себя, как руки Зейна оказались у меня подмышками, и он дернул меня вверх по своему телу. Подняв меня, понес в свою комнату, на его лице читалось напряженность и жесткость. Он поставил меня на пол, и я слегка покачнулась, так что он поддержал меня руками за бедра. Я чувствовала, как холодный взгляд блуждает по каждому дюйму моего тела. Я лениво улыбнулась, но не как полоумная.

— Ты в говно? — огрызнулся он низким голосом.

Я улыбнулась сильнее.

— Я бы не стала использовать такой термин, скорее «под легким хмельком», — поправила я.

Он покачал головой.

— Ты в говно.

Я пожала плечами, не желая спорить. Моя улыбка исчезла, когда он закрылся от меня.

— Избавься от шмоток, — приказал он, кивая на мою пижаму.

Я уставилась на него; его руки покинули мои бедра и теперь были скрещены на внушительной груди.

— Быстро, дикая кошечка. — Он не казался сердитым; его голос звучал спокойно. Но глаза пылали.

Я поспешно подчинилась.

Я стояла перед ним голая, а он — полностью одетый. Его глаза пожирали мое тело, но мне ничуть не было стыдно. Я даже забыла, что недавно испытала оргазм. Я хотела еще. Немедленно.

— На кровать, на четвереньки, — хрипло приказал он.

От его грубой команды я почувствовала приятное покалывание между ног. Я выполнила приказ, чувствуя себя в такой позе беззащитной и уязвимой, но в то же время чертовски сексуальной.

Мозолистые пальцы пробежали по моей заднице, грубо сжимая.

— Я возьму эту задницу, — заявил он хрипло.

Его пальцы двигались, обводя мое отверстие. Я слегка напряглась. Там меня никто никогда не трогал. Это казалось табу, запретным. Но я поняла, что хочу этого. Хочу его там. Пальцы продолжали свое путешествие, пока не достигли моей мокрой киски.