Самое запутанное дело инспектора Френча - Крофтс Фриман Виллс. Страница 22

Неожиданно ему в голову пришла идея, и несколько минут он молча обдумывал ее. А вдруг, остановившись у Хэттон-гарден, Харрингтон сказал, что ему за чем-то надо зайти в контору, или об этом его попросила мисс Дьюк, и поэтому он вышел из такси. На следующее утро за завтраком Силвия узнает от отца об убийстве и начинает паниковать из-за Харрингтона. Она понимает, что, если он скажет о своем приходе в контору, его могут заподозрить в убийстве, и предупреждает его об этом до его появления на работе. Или, может быть, зная о том, что Харрингтон намеревался зайти в контору тем вечером, сама мисс Дьюк стала его подозревать и позвонила, чтобы как можно раньше услышать его объяснения. Эти предположения не имели под собой веских оснований, но Френч был больше чем уверен: эти двое сговорились скрывать очень важные сведения.

Из дома мистера Дьюка инспектор вышел крайне недовольный собой и, вернувшись на Хэттон-гарден, еще раз допросил Харрингтона. Он изо всех сил пытался выжать у молодого служащего признание в том, что тот был в конторе в ту трагическую ночь. Харрингтон всячески это отрицал, и Френч ничего не смог от него добиться. Он снова сверил все переезды служащего в ночь убийства, но ни единого луча света так и не пролилось на эту загадку.

Внезапно новая версия озарила ум сыщика, но после тщательного обдумывания ему пришлось от нее отказаться. Если бы Вандеркемп был виновен, всем этим странным совпадениям было бы объяснение. Харрингтон был исполнен благодарности к своему дяде и, казалось, искренне к нему привязан. Разделяла ли его чувства мисс Дьюк? Вполне возможно. А вдруг по дороге домой из Ист-энда они увидели в конце Хэттон-гарден Вандеркемпа? Их удивило необычное выражение его лица: вороватое или зловещее. Зная, что дядя должен был находиться в Амстердаме, Харрингтон мог запросто остановить такси, чтобы узнать, в чем дело. Но, пока такси доехало до тротуара, Вандеркемп скрылся. Молодые могли бы не придать увиденному большого значения, если бы на следующее утро мисс Дьюк не узнала об убийстве; тогда появление Вандеркемпа среди ночи у конторы вызвало бы у нее подозрения. Она могла не подозревать Вандеркемпа, но поняла бы, что увиденное придется объяснять. Появилась неотложная причина предупредить Харрингтона, чтобы он не упоминал, что видел дядю практически на месте преступления. Мисс Дьюк тотчас позвонила возлюбленному в надежде, что он еще не вышел из дома, но не могла сказать ему по телефону о своих опасениях и договорилась о встрече. Она попросила Харрингтона после работы как можно скорее приехать к ней, чтобы узнать о произошедшем в конторе. Он приехал во второй половине дня, и, поговорив, они решили, что из-за неопределенности положения свадьбу нужно отложить. Предполагаемое бегство Вандеркемпа подтвердило их подозрения и привело их в состояние тревоги, которое они не смогли скрыть.

Версия была очень увлекательна, и на следующий день инспектор в очередной раз спросил молодых людей напрямую: видели ли они в ту ночь Вапдеркемпа. Оба это отрицали, и Френч досадливо простился еще с одной многообещающей догадкой.

Безрезультатные дни стали превращаться в педели, а до раскрытия преступления было так же далеко, как и прежде.

Глава 9

Миссис Рут из Питсбурга

Однажды утром через полтора месяца после убийства па Хэттон-гарден Френча вызвал начальник.

– Слушайте, Френч, – приветствовал его старший инспектор Митчелл, – а вы здорово завозились с этим делом Гетинга. Не могу я больше ждать. Что у вас сейчас есть по этому делу?

Обычная жизнерадостность Френча тотчас улетучилась, и он с запинкой признал, что пока у него почти ничего нет, а в ходе довольно тяжелого разговора дошел до того, что у него вообще ничего нет по этому делу и что лично он совсем запутался и совершенно выбился из сил.

– Я так и думал, – сказал шеф. – В таком случае можете нанести визит в фирму ростовщиков «Уильяме и Дейвис» на Кокспур-стрит. Мне только что позвонили оттуда и сказали, что недавно получили несколько алмазов, которые, по их словам, напоминают украденные у Дьюка и Пибоди. Присмотритесь-ка к этому.

Через пятнадцать минут в контору «Уильяме и Дейвис» на Кокспур-стрит поднимался уже совсем другой Френч. Исчезли вялость, уныние и усталый мрачный взгляд, и это снова был бодрый оптимист с уверенной улыбкой и пружинистой походкой. Он толкнул вращающуюся дверь и с отеческим добродушием спросил крошку посыльного, на месте ли мистер Уильяме.

Старший совладелец был свободен, и двумя минутами позже Френча провели в небольшой мрачноватый кабинет, где сидел холеный человек с седеющими волосами. По опыту, Френч сразу предположил в нем не только дотошного, но и занудного собеседника.

– Мне позвонили из Скотленд-Ярда, инспектор, и сказали, что вы зайдете, – сказал он, когда Френч представился. – Надеюсь, что не побеспокоил вас из-за ерунды. В этом деле надо бы разобраться.

– Вы еще ничего не рассказали мне об обстоятельствах появления у вас камней, сэр, – напомнил Френч.

– Я не хотел вдаваться в подробности по телефону, – пояснил мистер Уильяме. – Никогда не знаешь, кто тебя подслушивает. Однажды я слышал на линии голос девушки, явно отказывавшей делавшему ей предложение. А в этом деле все очень просто. Примерно полтора месяца назад леди, представившаяся как миссис Чонси С. Рут, явно американка, зашла к нам и спросила, не могла бы она поговорить с одним из директоров моей фирмы. Ее провели ко мне и она рассказала такую историю. Она жена некоего мистера Чонси С. Рута, богатого сталепромышленника из Питсбурга и недавно прибыла на лайнере «Олимпик» на отдых в Европу. Накануне вечером миссис Рут приехала в Лондон. Стечение неблагоприятных обстоятельств привело ее в затруднительное положение. Сначала она, оказывается, допустила глупость, ввязавшись в азартную игру во время рейса, и проиграла, как она выразилась, «чертовски много денег». Она говорила в колоритном американском стиле. Проигрыш составил несколько сотен фунтов – она не уточнила, сколько именно, – но все ее наличные деньги вышли, и плюс к ним она выдала несколько долговых расписок. Это ее, надо заметить, ничуть не стеснило в средствах, так как у нее остались аккредитивы на сумму, во много раз превышавшую проигрыш. Но в порту, в давке на набережной, у нее стащили маленькую дорожную сумочку, в которой она держала все наличные деньги и бумаги, и дама осталась почти без гроша и, кроме того, без аккредитивов, паспорта и прочих документов, удостоверяющих личность. Она, разумеется, сообщила об этом в полицию, но там только покачали головами, пообещав, однако, сделать все возможное. Ей же пришлось взять в долг двадцатнфунтовую купюру у кого-то из прибывших вместе с ней, чтобы добраться до Лондона, и здесь она оказалась уже совсем без денег. Поэтому американка пожелала взять в долг три тысячи фунтов, чтобы расплатиться со своими карточными долгами и дождаться в Лондоне, пока ей пришлют новые аккредитивы. Дама производила впечатление деловой и сообразительной. К счастью, у нее при себе осталась коллекция неоправленных алмазов, которые она намеревалась отдать в оправку лондонским ювелирам, о чьем мастерстве была наслышана. Эти алмазы она хотела положить в банк в качестве залога и была согласна оплатить любой установленный процент. Она спросила, не может ли наша фирма ссудить ей деньги на таких условиях.

– А почему она не телеграфировала своему мужу?

– Я спросил ее об этом. Она ответила, что не хотела бы сообщать об этом мистеру Руту, поскольку у него стойкая неприязнь к азартным играм и они неоднократно ссорились из-за ее пристрастия заключать пари. Вообще-то, в их отношениях была, как она сказала, нешуточная напряженность, пока она не пообещала исправиться, и признание в новых прегрешениях могло легко привести к разрыву. Кражей мадам объяснить утрату не могла, ибо она составляла такую большую сумму, какую в маленькую сумочку просто невозможно поместить. Она сказала, что предпочла бы взять кредит, пока ее поверенный в финансовых делах не реализует кое-что из ее собственных сбережений.