Барби для Мажора (СИ) - Лукьянова Елена. Страница 60

«Если кто-то постоянно пытается задеть вас и ваши чувства, значит, этот кто-то добивается вашего внимания. Значит, этот кто-то бессознательно любит вас», — когда-то она прочитала это в одном из женских журналов. Но это точно не про него, тогда почему он так себя ведёт?!

32

Утро было туманное и сырое, прозвенел будильник и Роман открыл глаза. На учёбу идти не хотелось, да ещё и рука затекла, потому что Анжела всю ночь проспала на ней. Она пошевелилась и посмотрела на него.

— Тебе тоже не хочется вставать? — поинтересовался он.

— Ага, может, не пойдём на первую пару? — зевнула она.

Согласно кивнув, он прижал её к своей возбуждённой плоти, давая понять, чего сейчас хочет. После утреннего секса они снова задремали. Он проснулся от того, что услышал, как открывается входная дверь. Спросонья долго не мог разобрать, кто же это зашёл в его квартиру, а потом его осенила догадка. Мама, кто же ещё? Он посмотрел на спящую красавицу, удобно устроившуюся на его плече. Ну, надо же было так попасть?! Хотя, собственно, чего он испугался? Ведь, он уже не маленький мальчик, чтобы бояться родительницы и имеет право на свою личную жизнь.

Открыв дверь, Наталья Дмитриевна зашла в прихожую, и разуваясь, увидела несколько пар женской обуви. Это очень сильно её удивило, неужели её сын навёл полный дом гостей и устроил здесь вечеринку? Пройдя в залу, она осмотрелась — никого не было. Везде тихо и спокойно. Затем открыла дверь в его комнату и замерла, явно не ожидая увидеть там такое. Он лежал в постели, с какой-то блондинкой, которая, обнимая его, спокойно на нём спала.

— Рома, что это такое? Ты почему не в институте? — грозно крикнула она.

От её голоса девушка резко проснулась и открыла глаза. С трудом осознавая, что происходит, она испугалась и не решилась повернуть голову, чтобы посмотреть, кому принадлежит этот строгий голос. Она лишь беспомощно уставилась парню в шею, слыша, как у него учащённо забилось сердце.

— Мам, выйди, пожалуйста. Я сейчас встану и поговорим, — вызвало в нём чувство неловкости её вторжение.

Когда за женщиной закрылась дверь, она в панике подскочила и села на кровать.

— Что теперь будет? Я боюсь! — прошептала она, нервно кутаясь в одеяло.

— Ничего не будет, всё нормально, — спокойно надел плавки он.

— Она, наверное, станет ругаться?

— Не смеши меня! Я уже взрослый мужчина, что хочу то и делаю в своём доме. Собирайся, в институт пойдём, — бросил он ей, выходя из спальни.

Он прошёл на кухню, где его уже ждала родительница и включил чайник.

— А ты чего в такую рань приехала? — зевая, задал вопрос он.

— И тебе здравствуй, сынок! Вижу, меня тут не ждали?! — недовольно отозвалась она.

— Ну чего ты с утра начинаешь? Как там дела? Сестру выписали уже из больницы?

— Нет ещё, через неделю выпишут. А ты почему не на занятиях? Прогуливаешь? Смотри мне, а то вылетишь с последнего курса из — за своих проклятых гулянок!

— Всё нормально, у нас сегодня первой пары нет, — соврал он.

Приняв душ, он вернулся в спальню и увидел, что девушка уже одетая сидит на кровати с перепуганным лицом.

— Что, даже зубы чистить не пойдешь? — его это явно забавляло.

— Я боюсь, — еле внятно пролепетала она.

— Иди умываться, а я пока отвлеку её, — одевшись, он снова вышел из комнаты.

Она, следом за ним незаметно прошмыгнула в ванную. На кухне он налил в две чашки чай, а затем полез в холодильник, чтобы сделать бутерброды.

— Чем ты хоть питаешься? — женщина следом за ним заглянула туда и стала лазить по кастрюлям.

— Смотрю, ты тут не голодаешь?! Сегодня у зятя выходной, я оставила внуков с ним и специально приехала, чтобы наготовить тебе, а у тебя тут и суп, и картошка с мясом. Полина приготовила? Молодец, хорошей хозяйкой будет. Я, кстати видела её сегодня на рынке, когда она в институт бежала. Поговорили немного, такая вежливая и воспитанная. Чего тебе не хватает, вечно изменяешь ей с какими-то вертихвостками?!

— Может, хватит меня поучать?

— Жениться тебе пора! Вот окончишь институт, отец Полины пристроит тебя на хорошую должность, и давайте, женитесь уже.

— Можно я сам буду решать, что мне надо делать? — недовольно пробурчал он.

— Вижу я, какой ты самостоятельный! Стоило мне уехать, как ты домой начал водить непонятно кого. Устроил из квартиры бордель. Я сегодня уеду опять, но скоро вернусь, чтобы здесь был порядок. И больше никаких девок, ты меня понял?

— Давай потом об этом поговорим, ладно? А сейчас выйди, пожалуйста, из кухни. Мы чай попьём, а то она боится тебя, — попросил парень.

— Правильно делает, что боится. Куда только смотрят её родители?! — стала возмущаться Наталья Дмитриевна, покидая комнату.

Он забрал из ванной еле живую от страха Анжелу и с трудом уговорил её позавтракать. Когда они вышли на улицу к паршивому настроению добавилась ещё и пасмурная погода. Мелкий противный дождик орошал землю. Вот почему нельзя, чтобы был либо нормальный дождь, либо его не было, вообще? В институт она пришла в дурном расположении духа из — за того, что его родительница отреагировала на неё, как на какую-то гулящую девицу. Всё было серое и безжизненное, даже студенты. Встретив на крыльце своих однокурсниц, она выкинула из головы всё ненужное и вместе с ними поднялась в свою аудиторию.

На большой перемене она с подругами спустилась на первый этаж. Купив в буфете пирожки и кофе в пластиковых стаканчиках, они стали возле окна в фойе, и облокотившись на подоконник, рассматривали всех, проходивших мимо. На улицу выходить никто не хотел, потому что там шёл дождь. Роман с сокурсниками тоже был недалеко от них возле стендов, они о чём-то разговаривали и смеялись. Она смотрела на него, как на врага, думая о том, что теперь они больше не смогут жить вместе и придётся расстаться. И ненавидела его за то, что уже успела привыкнуть к нему. Он, в свою очередь, не сводил взгляд с неё, а его зазноба не спускала глаз с него.

— И за, что он тебе только нравится, Полина? — как бы невзначай промолвила она.

— Он зацепил меня с первой секунды, как я его увидела. Увлекли его глаза, приятный голос, руки и, вообще, он такой обаятельный и красивый! А, почему ты к нему так негативно относишься? — полюбопытствовала та.

— Я его презираю, потому что он обидел мою подругу. Как вижу таких доморощенных эротоманов, сразу злость просыпается. Так и хочется проучить его за все разбитые сердца, что этот подонок за собой оставил. И, ведь, ничего хорошего он из себя не представляет: ни ума, ни достоинства, а только безмерная самоуверенность, а девчонки на него клюют! Как мотыльки на огонь слетаются. И ты перед ним устоять не можешь! А ему бы поиграть, да поразвлечься, и успокоится он только к старости. Никого он, кроме себя не любит, и любить не будет. Он любит только любовь в чужих глазах, питается ею, как вампир и соблазняет всех только ради самоутверждения — вот, что противно.

— Сейчас, вообще, уже нормальных мужиков не осталось. Грубо говоря, они либо гомосеки, либо бабники. А он — худший представитель второй категории! — высказала своё мнение вторая приятельница.

— Ну и пусть я у него не одна, зато этот красавчик принадлежит мне. Никому не удавалось прибрать его к рукам, а у меня получилось! Раньше больше недели или двух он ни с кем не зависал, а со мной уже долго встречается, наверное, потому что я ему, действительно, нравлюсь?! — оправдывала себя его пассия.

— Неужели тебе не противно осознавать, что твой бойфренд спит с кем-то ещё?

— Прежде я с этим как-то мирилась, потому, что хотя бы пару дней в неделю, он проводил со мной. А теперь всё изменилось, мы уже давно не занимались сексом. Не могу понять, почему? Ведь, он и раньше ходил на сторону, но на меня время всегда находил. Я так боюсь его потерять!

— Может, он уже геем стал? — неудачно пошутила Ольга и засмеялась.

Они резко замолчали, потому что к ним подошли их парни. Максим, на удивление, поздоровался со своей половинкой и сделал комплимент и та на радостях повисла на его шее. Роман же не проявил внимание к брюнетке, поэтому она, надувшись, осталась стоять на месте. Однокурсница их кавалеров, которая в последнее время ходила с ними, тоже решила примоститься на подоконник, подвинув стоявшую с краю Полину. Та подсунулась ближе к Анжеле, отчего у неё сразу закружилась голова.