Замки роз: нерассказанные истории (СИ) - Снегова Анна. Страница 34

А рядом – Сесиль.

Жеманные ноты её смеха доносятся даже до того места, где я сижу, перекрывают шум толпы, ввинчиваются прямо в мозг. Представляю, как сильно у него сейчас болит голова, и мне хочется подойти, чтобы попросить её хоть немного потише. Но я не имею права. Как я объясню? Она же ничего не знает. А я обещала хранить его тайны.

На сестре совершенно вырвиглазное лимонное платье, которое она дополнила малиновым кружевом. Рядом с изысканной белой простотой выглядит отвратительно. Даже моё черное и то не так ужасно. Неужели она сама не понимает? Неужели как обычно думает только о том, как выгоднее и ярче подать саму себя, и ни единой мысли о том, чтобы хорошо смотреться в паре с таким мужчиной? Но в этом вся Сесиль.

Отвожу глаза, чтобы не видеть.

Веки щиплет, не хватало снова разреветься.

Я пришла сюда как зритель, заняла своё место в заднем ряду. С меня этого довольно. Мне бы только узнать, чем закончится спектакль.

Мимо меня проносится Кэти.

Вся такая красивая, раскрасневшаяся, в удивительном светло-синем платье. Похожая сегодня на ожившую розу. Глаза сверкают, ищут кого-то, и я знаю, что точно найдут.

Пусть хоть одна пара сегодня отыщет друг друга, пусть! Когда я смотрю на них двоих, мне хочется верить, что все эти сказки и книжки про любовь – это не просто придуманные кем-то сладкие фантазии, чтобы приукрасить горькую прозу жизни. Что на самом деле так бывает тоже. Просто… как там сказал Торнвуд? Это бесценный дар, который даётся не всем.

Иногда способность любить приходит сама по себе.

Минута утекает за минутой… я смотрю на свои сцепленные на коленках пальцы, на побелевшие костяшки… заканчивается спектакль, музыканты настраивают скрипки, со смычков срываются чарующие ноты…

Сейчас будет первый танец.

По традиции такие балы открывает самая знатная пара из присутствующих.

А никто не может быть знатней короля.

Понимаю, что мне нужно испить эту горькую чашу до дна. Я хочу увидеть их танец.

Медленно поднимаюсь и иду туда, где больше всего людей. Их так много, что я уже совсем не вижу Сесиль… но широкие плечи под эполетами – как маяк для моих глаз. С его ростом невозможно ошибиться и не заметить.

С каждым шагом идти всё труднее, ведь рядом с главными звёздами этого вечера хочет быть каждый. Но мне как-то удаётся продвигаться, пусть и невыносимо медленно.

- Пропустите эту леди! Она родственница нашей будущей королевы! – вдруг гудят над самым моим ухом. Это один из королевских стражей, которые как обычно находятся поблизости от своего сюзерена. Высокий усач в алом мундире с кирасой, на которой красуется королевский герб – солнце, что спускается в морские волны. И поверх солнца – острый меч, пронзающий остров посреди этого моря. Какой говорящий герб. И какой страшный. Герб Завоевателей.

Усач мне подмигивает и принимается бесцеремонно распихивать кучку джентльменов в чёрном. Они уводят своих леди в сторону и дают мне дорогу.

Сама не понимая как, я оказываюсь совсем близко. Достаточно, чтобы услышать недовольство моей сестры.

- Вы так и не собираетесь меня пригласить? Первый танец принадлежит мне по праву!

Тихий голос в ответ. Предельно собранный, предельно спокойный. И властный, у меня мурашки от него по коже.

- Этот бал – дань уважения хозяевам Замка ледяной розы, который распахнул перед нами свои гостеприимные двери и столь любезно выдержал бесцеремонное нашествие гостей. У вас ещё будет предостаточно возможностей блеснуть в столице. А сегодня первый танец я отдаю своему верному вассалу.

Сесиль фыркает и отворачивается.

Отходит в сторону, всем видом демонстрируя, как оскорблена подобным пренебрежением. Тем, что на вечере, где она хотела быть в центре всех взглядов, бал откроет другая пара.

Оставляет своего жениха, и пустое место рядом с ним заставляет что-то внутри меня сжаться в тоске. Так ведь будет всегда? Он будет одинок в этом браке, даже больше, наверное, чем без него.

Самый страшный вид одиночества – одиночество в толпе.

А потом неожиданно гаснет свет. Умолкают стыдливо скрипки – когда где-то высоко вспыхивают синие огни, из пустоты, откуда-то словно из сердца самого Замка ледяной розы раздаётся волшебная тихая мелодия, а в круг голубоватого мерцающего света вступает пара.

Высокая фигура в чёрном.

Тоненькая в бледно-синем.

Рука в руке. Смотрят лишь друга на друга – и что-то говорят, но мы не слышим, это лишь для них двоих. Улыбка на губах графа, обожание и страсть в глазах. Робкий румянец на щеках Кэти и вспыхнувшее на секунду смущение. А потом… весь зал замирает в оглушительном молчании, затаив дыхание, когда они срываются с места в танце. И это как будто ожившее волшебство. Как будто сердце каждого присутствующего в зале тронула сейчас добрая магия и вера в чудо.

Кто-то толкает меня в плечо.

Всем хочется получше рассмотреть первый танец этого бала.

Я налетаю на кого-то в темноте… здесь совсем темно, свет с потолка освещает лишь одну-единственную танцующую пару в центре.

Пугаюсь, что сейчас упаду. Или оттопчу кому-нибудь ногу.

Но мою ладонь ловят и крепко сжимают.

В бешено кружащемся вокруг мире я вдруг нахожу одну-единственную опору и больше не боюсь упасть.

Мы стоим рядом, плечом к плечу, и смотрим на танец.

Тихая музыка.

Волшебные огни.

И темнота. А в темноте – наше последнее, украденное у судьбы прикосновение.

13.2

13.2

Мне хочется, чтобы остановились все часы во Вселенной.

Мне хочется длить бесконечно этот миг, где моя ладонь – в его ладони, потому что я знаю, что он больше не повторится.

Но время слишком жестоко, оно никого никогда не ждёт, и невозможно собрать воедино капли воды, что утекают сквозь пальцы в песок под нашими ногами.

Когда на жалобной ноте, как-то внезапно обрывается музыка и вспыхивает резкий, бьющий в глаза белый свет, я выдёргиваю руку из его ладони прежде, чем кто-то бы заметил это неуместное, вопиюще бесстыдное и неправильное прикосновение. Он почему-то не хочет меня отпускать сначала, но подчиняется моей беззвучной мольбе. Он, как и я, понимает, что скандала допустить нельзя. Мы слишком благоразумны, чтобы поступить по-другому.

Я отворачиваюсь и делаю шаг в сторону. Пытаюсь спрятать выражение лица, потому что по горящим щекам безошибочно понимаю, что они сейчас пунцовеют, как розы. Мне с моей белой кожей и светлыми волосами всегда было слишком легко покраснеть. Наверное, король прав, меня можно читать, как открытую книгу, даже без слов. А я сейчас лучше умру, чем выдам, о чём думала и чего мне хотелось, когда мой любимый человек держал меня за руку.

Ведь я как идиотка думала о том… что если так сладко касаться руки… что бы я почувствовала, если бы он меня обнял? А если… поцеловал?

Нет, лучше спрятать такие мысли подальше и никогда, никогда снова не доставать.

Почему-то все вокруг молчат.

Я оглядываюсь, ищу причину – почему все смотрят куда-то мне за спину, в дальний конец бального зала. А оттуда раздаётся торжественный и хорошо поставленный голос какого-то пышнобородого статного мужчины с офицерской выправкой, в форме с королевским гербом:

- Его сиятельство граф Сильверстоун, Маршал Его величества, пожаловали на бал в Замок ледяной розы!

Примерно с полминуты пытаюсь припомнить, где же я раньше слышала эту фамилию, а потом меня осеняет. Эмбер Сильверстоун! Бывшая невеста Рональда. Наверное, это её родственник. В очередной раз убеждаюсь, от какой знатной невесты он отказался ради любви, и снова проникаюсь уважением – пока высокий светловолосый мужчина в сверкающем стальном доспехе со шлемом подмышкой чеканным шагом движется через весь зал в гробовой тишине.

Подходит к своему королю – и я почему-то не вижу на лице Хьюго, когда бросаю робкий взгляд на него, никакой радости по поводу прибытия верного слуги. Скорее настороженность и подозрительное внимание. Мой король хмурится.