Куница Том 4 (СИ) - Оришин Вадим Александрович "Postulans". Страница 45

— Этим летунам подожди не скажешь, — покачал головой полковник, командир батареи, что присутствовал здесь же, ожидая сигнала от наблюдателей. — Обидятся, чтоб их.

Из КШМ выглянул офицер связи, азартно улыбаясь.

— Господин генерал! Наблюдатели видят цели.

Азарт подхватили остальные офицеры.

— Давай, Степаныч, — кивнул генерал артиллеристу. — Вдарь им. А Соколов поддержит.

Полковник Соколов командовал механизированным батальоном, имея в штате и три роты танков. Мало против целой дивизии, но, если из засады, да при поддержке арт-батареи, можно и рискнуть. Генерал же перевёл внимание на Куницу, что уже закинул автомат на плечо и проверял снаряжение.

— Уверен? Ты, я смотрю, парень не промах, но…

— Такую возможность упускать нельзя, генерал, вы это знаете лучше меня.

Дороничев улыбнулся.

— Всё так. Удачи, Куница.

— К чёрту удачу, генерал, — отзеркалил улыбку молодой маг. — Со мной моя магия.

И вместе с майором побежал к импровизированной вертолётной площадке, где их ждал военно-транспортный Сикорский. Лезть в город имело смысл только после попадания колонн в засаду, иначе вся затея становилась чистым самоубийством. Она и сейчас казалась изрядной авантюрой, но цель оправдывала риск.

Вертушка поднималась в воздух под грохот артиллерийских орудий, уходя в сторону от поля боя, где тяжёлые ста восьмидесяти миллиметровые снаряды колотили застигнутую на марше во время спешной переброски колонну. Генерал очень хотел бы бросить в бой имеющиеся у него ударные вертолёты, но те отправились вместе со штурмовой группой, поэтому колонну пока гвоздила только одна тяжёлая батарея. Минуту спустя подключилась полевая артиллерия, уже не столь эффективная, но добавлявшая огня и смертоносной стали в общую картину разрушения. А затем на позиции вышли танки колониальных сил вместе с немногочисленными бронемашинами, расстреливая паникующих противников. Лишь часть танков мятежников смогла развернуться и открыть ответный огонь, однако боем это было сложно назвать, когда тяжёлая артиллерия продолжала подавлять любые очаги организованного сопротивления. Единственное, о чём жалел генерал — маловато снарядов, чтобы раздавить всю застигнутую врасплох дивизию.

Транспортный вертолёт присоединился к остальной группе. Четыре ударных вертушки и шесть транспортов несли штурмовой отряд к городу. Пролетевшее навстречу звено истребителей-бомбардировщиков порадовало:

«Мечник, я Альбатрос. ПВО подавлено. Повторяю, ПВО подавлено. Но всё равно не зевайте там, удачи», — порадовал пилот.

«Альбатрос, я Мечник один. Будем смотреть в оба. Спасибо», — отозвался командир ведущей птички.

Вскоре впереди показался Кандагар с поднимающимися столбами дыма. Похоже, Альбатрос не ограничился одними только средствами ПВО, нанеся удары по всем замеченным скоплениям противника, досталось даже дворцу. Группа вертушек начала облетать город чуть стороной, уходя дальше на юг. Их целью был аэропорт.

«Коготь один, я Мечник один. Расчистите площадку».

«Мечник один, я Коготь один. Принял, работаю».

Ударные вертолёты качнулись вперёд, набирая скорость. Вёрткие машины налетели на аэродром, расстреливая замеченную технику и личный состав противника. Истребители-бомбардировщики побывали и здесь, уничтожив немногочисленные самолёты Армии Освобождения, но солдат противника вокруг было ещё много.

Вертушки, подлетая к аэродрому, не решились приземляться. С земли лупили из пулемётов, пусть пока и мимо, но на открытом пространстве бойцы штурмового отряда всё же уязвимы. Пара вертолётов подошла так близко, как было возможно, снизившись к крышам окружавших аэропорт построек, открыв десантные створки. Одним из первых на крышу спрыгнул Куница, поднимая защитный барьер и заодно скрывающий туман. Под его прикрытием десантировались и остальные. На соседнюю крышу высадились бойцы из второй вертушки.

Обе группы сразу спустились на землю и двинулись к аэродрому. Преграждающий путь забор снёс Куница, вновь поставив защитный барьер. Из зданий аэропорта вели огонь солдаты, но ручное оружие не могло пробить поставленную защиту.

Из ангара показался броневик, не выехавший наружу полностью, чтобы не быть обнаруженным вертолётами, но достаточно, чтобы дать по штурмовикам очередь из автопушки. Куница криками приказал бойцам занять укрытия, а сам побежал вперёд. Прямо на бронетранспортёр, продолжавший стрелять. Куница маневрировал, снаряды автопушки рвались за его спиной или рядом, но по нему не попадали. А от солдат Мартен закрывался магическим щитом, легко останавливающим пули.

С разогнанным зверем ему потребовалось меньше минуты, чтобы пробежать взлётные полосы и стоянку. На конечном участке Куница использовал икар, исчезая прямо с прицела автопушки и появляясь уже у корпуса бронемашины. Он кладёт руку на лист бронированной стали. Магический импульс уходит внутрь, тяжёлая машина лишь слегка вздрагивает, однако замирает. Целая, но лишённая экипажа.

Куница хватает выскочившего из-за угла солдата и прикладывает головой о броню, бросая мёртвое тело на пол. Затем создаёт заклинание и скрывает себя поднявшимся облаком тумана, переместившись в главное здание аэропорта. Через несколько секунд всё внутреннее пространство заполняет поднятый в воздух песок. Сквозь непроницаемую пелену видны вспышки света, несколько раз изнутри выбегали солдаты, вопя и выбрасывая оружие. Три минуты, и песок опадает, а Куница выходит через разбитый центральный ход, передавая по рации:

— Основное здание зачищено.

Транспортные вертолёты начинают высаживать десант. Штурмовая группа спешно занимает позиции. Куница показывает, где достать готовый к бою бронетранспортёр. Группа бойцов штурмового отряда спешит занять диспетчерскую, чтобы подключиться к аппаратуре. Ударные вертолёты расстреливают группу машин, что ехала от города, делают ещё один круг над аэродромом, но на этом всё.

«Земля, я Коготь один. Боекомплект на нуле, топливо подходит. Ухожу на базу».

«Коготь один, я Земля. Спасибо, дальше мы сами», — отзывается командир отряда.

Штурмовой отряд спешно занимает позиции в аэропорту. Куница восстанавливает разрушенную стену, быстро перекрывает ещё несколько уязвимых мест, чтобы через них было не так-то просто пройти. Убирает лишний мусор со взлётной полосы.

«Наблюдатель, вижу группу боевых машин, приближаются со стороны города».

— Наблюдатель, я Куница, принял.

Мартен бежит к главным воротам, откуда проще всего попасть на дорогу. На шоссе стоят брошенные и сгоревшие автомобили, но не слишком плотно, чтобы свободно за ними прятаться. Куница двигается между остовами икаром, сокращая расстояние между собой и противником. Спрятавшись за брошенным пикапом, замирает, ожидая, когда головной танк проедет мимо. А затем икаром запрыгивает на вторую машину, создавая заклинание и ударяя им, как кулаком, прямо по башне. Бронемашину сминает так, будто воздух над ней резко потяжелел на несколько сотен тонн. Трёхметровая машина резко сжимается почти втрое. Куница бросает в ушедший вперёд танк заклинание, маленький шарик огня, который, коснувшись крышки машинного отделения, начинает быстро распространяться по всему корпусу, а сам Мартен прыгает на следующую машину, грузовик, что везёт солдат, едва успевших вскочить и потянуться за оружием. Одна длинная автоматная очередь оставляет в кузове только трупы.

Куница спрыгивает в сторону, уходя от огня автопушки со следующей машины. Толкает себя вперёд, оказываясь рядом с БМП, зажигает в ладони молнию и касается корпуса. По стали пробегают искры, внутри что-то грохает, и техника замирает. За спиной с грохотом разлетается танк, пламя добралось до чего-то взрывающегося.

В воздухе проносятся два самолёта, а за ними появляется и туша транспорта. Транспортник заваливается набок, неторопливо заходя на посадку. Куница присматривается, обнаруживая взглядом стабильно работающий защитный контур. С земли никто по самолёту не стреляет, гарнизон если и не подавлен полностью, то растерян и деморализован.