До Лета (ЛП) - Родс Лилиана. Страница 5
— И она здесь пациентка?
— В этом я тоже не уверен.
Она откидывается в кресле и кладет руки на столешницу.
— Тогда я не знаю, как могу вам помочь. Я не могу просто дать вам информацию. Если вы пришли навестить пациентку, это одно дело.
— Ну, возможно, она здесь работает.
— А может быть, вы преследователь, — говорит она, складывая руки на груди.
— Преследователь? Нет, нет. Это совсем не так.
— Тогда кто же вы?
— Понимаете, мы познакомились на вечеринке и очень понравились друг другу, но ей пришлось уехать, и с тех пор я пытаюсь ее найти.
— Ммм… не преследователь, — говорит она, приподняв бровь.
Уже когда я произношу эти слова, то понимаю, как они будут восприняты. Поэтому извиняюсь и ухожу. Я должен быть благодарен за то, что у меня хотя бы есть ее имя. Не могу же я оббегать все больницы в округе в поисках ее, когда знаю только имя.
Я сажусь в машину и еду к ресторану «John's». Паркуюсь напротив здания и жду. Через окна я вижу достаточно, чтобы понять, что она сегодня не работает.
Я жду, периодически заводя машину, чтобы согреться, но так и не вижу ее даже после окончания смены.
Она собирается на бал, до которого осталось всего несколько дней. Если для этого придется стоять на улице в холоде и ждать, пока приедет ее машина, лишь бы не терять ни минуты времени, которое я могу провести с ней, то я так и сделаю.
Глава 3
Карина
— Еще раз спасибо, что подвезла меня. Алекс сказал, что может прислать Реджи, но мне это кажется странным, — говорю я.
— Что в этом странного? — спрашивает Одесса, вклиниваясь в поток машин. — Сейчас я тебя подвожу. Представь, что я какой-то старик, и все будет точно так же.
— Не знаю. То есть это не Uber, но мне просто странно думать, что у людей есть кто-то, кто может их куда-то отвезти.
— Гм. Я занимаюсь этим уже почти час. — Одесса показывает на себя, а затем на руль.
— Это другое дело. Ты моя подруга и делаешь мне одолжение. К тому же ты хочешь посмотреть, где он живет.
— А ты не хочешь?
— Нет, зачем? Это обычный дом.
— Обычный дом, — говорит Одесса. — Он миллиардер. Не может быть, чтобы он жил в «обычном доме».
Когда я пожимаю плечами, Одесса сворачивает за каменные ворота с огромными фонарями на небольшую дорогу, вдоль которой растут высокие деревья, и тянется вечнозеленая живая изгородь. Деревья стоят голые из-за зимы.
Затем деревья расступаются, открывая вид на идеально ухоженный газон, ведущий к еще более высоким деревьям вдалеке.
Я никогда не выезжала за пределы города, поэтому видеть такое большое пространство для меня непривычно. Все, что я делала, было ради бабушки, а она считала, что все, что нам нужно, находится в шаговой доступности. Я смотрю на экран GPS на приборной панели Одессы.
— Где мы? — спрашиваю я. — GPS говорит, что мы уже приехали.
Одесса смеется.
— Тебе нужно чаще выбираться из города, сестренка. Мы на месте. Она показывает вперед. — Вон его «обычный дом».
Я смотрю вперед, туда, где деревья расступаются. Дорога продолжается, но я не вижу ничего, что можно было бы назвать домом.
Вместо этого замечаю, что небольшая дорога ведет к белым каменным колоннам, затем асфальт переходит в выложенную камнем круглую подъездную дорожку перед трехэтажным зданием в стиле французского замка, которое в три раза больше любого дома, который я видела раньше.
Это не может быть домом.
Третий этаж здания выложен темно-серым шифером квадратной формы, напоминающим крышку от пластикового контейнера с выступающими из него арочными окнами. Остальная часть дома — известняк кремового цвета с высокими обновленными окнами и балконами Джульетты на втором этаже.
Слева — здание поменьше, с пятью гаражными воротами, а справа — овальная оранжерея с блестящей крышей золотого цвета.
Наверное, мы свернули не туда и попали в музей. Это не может быть домом.
В животе начинают порхать бабочки.
— Нам нужно уезжать, — говорю я.
— Уезжать? Мы только что приехали. — Одесса едет по подъездной дорожке, которая устремляется ко входу в дом.
В центре круговой дорожки — причудливая рамка, которая напоминает мне альбомы моей бабушки.
Одесса останавливает машину прямо перед арочным входом в дом и ставит ее на паркинг.
— Нет, не паркинг, а драйв. — Я пытаюсь перевести рычаг в положение «драйв», но она шлепает меня по руке. — Я не должна быть здесь. Мы должны уехать. Это очень плохая идея.
— О чем ты говоришь? Он ждет тебя. Сегодня вечером бал. Ты должна подготовиться.
Возле гаража я замечаю темно-синий минивэн с Джерри, Накией и Томом, которые увлеченно беседуют, занося коробки в дом.
Мой желудок опускается.
— Не могу поверить, что они уже здесь, — говорю я, указывая на них. — Они одели меня в прошлый раз, сделали прическу и макияж. — Я вздыхаю, обхватывая себя руками. — Знаю, что не сказала тебе, но я здесь только для того, чтобы сообщить Алексу, что не могу этого сделать. Я не могу причинить кому-то такую боль. Одна из причин, по которой я попросила тебя сесть за руль, — это на случай, если мне понадобится сбежать отсюда.
На лице Одессы написано замешательство. Я вижу, как она пытается понять, что происходит, но что-то не укладывается в ее голове. Она качает головой.
— А как же Лидия?
— Знаю, но я подумала, что, может быть, я могу сделать для него что-то еще. И подумала, что будет лучше, если я скажу ему об этом лично. Может быть, мы сможем о чем-то договориться. Например, вдруг, ему нужен помощник или… — я оглядываю декоративные деревья, траву и усаженную деревьями подъездную дорожку. — Ландшафтный дизайнер. — Я ухмыляюсь Одессе, потом останавливаюсь и качаю головой. Это как раз в моем духе — делать глупые замечания, когда я нервничаю.
— Сейчас не время для шуток, — говорит она. — Почему ты раньше ничего не сказала об этом? Лидия знает?
— Нет, конечно, не знает. Я не могу сказать ей ничего, что могло бы ее расстроить. — Я немного поворачиваюсь на своем месте, чтобы лучше видеть Одессу. — Дело в том, что в первый раз мне было неловко из-за платья и всего остального. И… в общем, я сделала то, чем не очень горжусь. Тот парень, человек в маске, я даже не могу этого объяснить, но я потеряла голову от него. Поэтому не могу чувствовать себя так и делать то, что хочет от меня Алекс. Я просто не хочу. Может быть, если бы он был плохим человеком, я бы не возражала против того, чтобы причинить ему боль, но это не так.
— Но твоя бабушка…
— Я знаю. Поверь мне, знаю. Алекс сделал для нее так много, что я никогда не смогу отплатить ему.
— Ты можешь отплатить ему, — говорит она. — И ты это сделаешь. Послушай, я знаю, что большую часть жизни тебя оберегали, но ты должна знать, что в мире много плохих людей. И, судя по тому, откуда я родом, если ты не заплатишь свои долги, они найдут другой способ получить то, что им причитается.
— Алекс не такой.
— Уверена? Откуда ты вообще знаешь?
Не знаю. Я ничего не знаю об Алексе. Я опять передвигаюсь на своем месте и смотрю на его дом. Его особняк. Мне не место здесь.
Я вспоминаю бал и всех этих людей, нарядно одетых и веселящихся, как будто они ходят на такие вечеринки каждый день. Именно такие люди подъезжают к такому чудовищу и называют его домом. Но не я.
Я сошла с ума.
— Мы можем просто уехать? — спрашиваю я, поворачиваясь к Одессе. — Прости, что притащила тебя сюда, но я не могу здесь оставаться.
— Думаю, уже слишком поздно для этого, — говорит она, прежде чем перевести взгляд на меня. — Ты так и не сказала мне, как он выглядит.
— А? — я оборачиваюсь и вижу Алекса, стоящего в дверном проеме, его голубые глаза смотрят прямо на меня. Его лицо бесстрастное, не выражающее никаких эмоций. Он одет в костюм, как обычно, а еще уверенно стоит на ступеньках и засовывает руки в карманы. — Черт!
Реджи выходит из-за его спины и бросается к машине.
— Мне очень жаль, мисс, — говорит он, открывая мою дверь. — Я не знал, что вы приехали.