Гибель парома «Эстония». Трагедия балтийского «Титаника» - Рабе Ютта. Страница 7

Можно с большой уверенностью утверждать, что в этих мешках находилось совсем не белье, а что-то совсем другое, что должно было быть нелегально ввезено в Швецию. Многое говорит именно за то, что в этих мешках находились наркотики или какой-то другой контрабандный груз. Об этом мне рассказывали независимо друг от друга многие члены команды, которые не захотели назвать себя. Существование такой практики на пароме подтвердили мне также и двое военнослужащих эстонской армии, имена которых я пообещала не раскрывать. Достоверность услышанного я оцениваю очень высоко, поскольку мои собеседники детально описали различные потайные места хранения контрабанды на пароме еще до того, когда они могли узнать об этих фактах из прессы или из опубликованных материалов комиссии JAIC. Мне сообщили также и о том, что погрузка контрабанды никогда не происходила без ведома капитанов и что, более того, за такое укрывательство им выплачивалось не менее 10 тысяч долларов США за каждый рейс. Правда ли это, я не могу ручаться, но то, что почти на всех судах, выходящих из портов Эстонии, перевозка контрабанды стала повседневной практикой, подтверждается большим числом судебных приговоров по обвинению в контрабанде, а также тем, что в тюрьмах Финляндии отбывают свой срок многие лица, причастные к подобной деятельности. Это подтверждает также информация «Феликса» (см. ниже). Даже если и подвергнуть сомнению приведенные сообщения, все же многое говорит за то, что в упомянутых мешках находились наркотики, поскольку на отснятых водолазами видеоматериалах можно видеть, что с носовой нижней части рубки ходового мостика по левому борту парома сорвана часть обшивки. Там, под палубой рубки, можно отчетливо различить пустое пространство. Кому бы ни принадлежала возможная контрабанда, хранившаяся здесь, он, скорее всего, извлек ее из помещения уже с затонувшего парома.

Лифт должен был совершить не менее шести подъемов, чтобы перевезти наверх все мешки.

К тому времени, когда палубная команда вернулась с обеденного перерыва и снова принялась за свою рутинную работу, автофургоны уже покинули палубу парома.

Около 13.00. Инспекционной группой проведена проверка кандидатов на должность судовых инспекторов.

С момента объявления Эстонией независимости от России в 1991 году республика не была в состоянии самостоятельно проводить проверку готовности судовых команд к исполнению ими своих профессиональных обязанностей, то есть проводить так называемый Port State Control. По этой причине шведская судоходная компания, действовавшая в рамках соответствующего договора между правительствами Швеции и Эстонии, направила в Эстонию для подготовки эстонских судовых команд двух своих специалистов. И именно по этой причине в послеполуденное время на борту «Эстонии» под руководством шведских инспекторов Оке Сьюблома и Гуннара Сале и руководителя эстонской инспекции безопасности мореплавания Аарне Валгмы было начато практическое учение, так называемое Training-on-the-Job. Членами этой группы были также высокопоставленные чиновники эстонских портовых властей, являвшиеся членами инспекционной группы. Среди них были управляющие портами Пярну Уку Тик, управляющие портами Саарема и Хаапсалу Хуго Инк и Андрес Пири Кива. Они должны были провести комплексную проверку команды, судовой документации и зафиксировать выявленные недостатки.

А таких недостатков оказалось более чем достаточно.

Инспекторы обнаружили такое количество недостатков, что Оке Сьюблом даже вознамерился запретить «Эстонии» выход в море. Напротив, Аарне Валгма, более высокопоставленный член комиссии по вопросам безопасности мореплавания, член эстонского Maritime Board (Комитет по судоходству), настоял на вынесении этого вопроса на обсуждение со своим руководством, надеясь, что оно разрешит плановый выход парома в рейс. Возник спор, в результате которого был составлен объемистый перечень обнаруженных дефектов и недостатков.

В течение оставшегося до выхода парома в море времени Оке Сьюблом позвонил своему руководителю, чиновнику шведского пароходства, инспектору по безопасности мореплавания Бенгту-Эрику Стенмарку. Однако в связи с тем, что Стенмарк в это время находился на конференции в Рейкьявике и договориться с ним оказалось невозможно, Сьюблом позвонил генеральному директору пароходства Каю Янеросу. Он проинформировал его о выявленных комиссией недостатках и дефектах, препятствующих, по его мнению, выходу парома «Эстония» в море, и спросил его, каким образом он мог бы воспрепятствовать выходу в море парома. Однако Янерос посчитал, что не готов к принятию такого решения. Очевидно, он не подумал о возможности просто запретить «Эстонии» заход в шведские воды, поскольку в этом случае «Эстония» просто не смогла бы выйти в море. Тем не менее он проконсультировался с Бенгтом-Эриком Стенмарком в Рейкьявике, который в свою очередь подстраховался консультацией с Матсом Оделлом, министром транспорта Швеции. Последний настоял на том, что «Эстония» должна совершить запланированный рейс [6]. Таким образом, Оке Сьюблом вынужден был смириться с тем, что «Эстония» все-таки выйдет в море. Офицеры «Эстонии» отказались поставить свои подписи под перечнем выявленных дефектов и недостатков, и в таком виде этот перечень был вручен Аарне Валгме. В 19.15 «Эстония» вышла в рейс.

Упомянутый документ, копия которого приведена в книге, был подготовлен окончательно после полудня 27.09.1994 года. Рассматривая его, следует обратить внимание на то, что в нем заполнен третий столбец, который заполняется только в том случае, если судну запрещается выход из порта, как это поясняется в примечании № 1 этого документа.

Дополнительно здесь же приводится копия документа со списком дефектов и недостатков в том виде, как он был впоследствии опубликован комиссией. JAIC в приложении к ее сообщению о результатах расследования.

Совершенно очевидно, что список был изменен самой комиссией [7]. В этом документе третий столбец не заполнен, и поэтому перечень недостатков и дефектов выглядит как простое перечисление недостатков, которые должны быть устранены впоследствии, когда для этого представится возможность.

Через несколько дней после гибели «Эстонии» в шведском пароходстве состоялась некая встреча за закрытыми дверями. Тогда руководство компании заставило Оке Сьюблома и Гуннара Сале поклясться в том, что они скроют от общественности истинное положение дел, связанных с гибелью «Эстонии» [8].

Была также достигнута договоренность о том, что вышеупомянутая инспекция на борту «Эстонии» должна считаться лишь тренировочной, чтобы принизить важность ее роли во всем произошедшем.

Совершенно очевидно, что оригинал заполненного и подписанного руководителем эстонской инспекции безопасности мореплавания Аарне Валгмой перечня дефектов и недостатков был передан члену аварийной комиссии JAIC Оке Сьюблому в установленном порядке, поскольку был зарегистрирован секретарем комиссии под номером 46С.

В более позднем сопроводительном письме, адресованном руководителю шведской группы в аварийной комиссии Бёрье Стенстрёму, содержатся и интересные рукописные добавления: «Бёрье, обрати внимание на прилагаемый документ, который, как я полагаю, должен был воспрепятствовать выходу «Эстонии» в море 27.09.1994 года». И далее внизу: «Если она («Эстония». — Авт.) была бы остановлена, чтобы все 017 (в соответствии с кодом это означает все недостатки и дефекты, обнаруженные при проведении инспектирования. — Авт.) были устранены, то, наверное, оставшиеся неисправности могли бы быть быстро найдены, и для их устранения судно должно было бы задержаться в Эстонии на несколько недель. С наилучшими пожеланиями, L.-O. Э.».

Автором этого примечания является тогдашний главный инспектор бюро Veritas в Стокгольме Ларс-Олаф Эрлендер, который был хорошо осведомлен о техническом состоянии парома. В заключительном сообщении аварийной комиссии оригинал документа отсутствует, хотя комиссия и располагала им, о чем свидетельствует вписанный на его правом поле регистрационный номер 46С. А вместо этого документа в сообщение включен измененный вариант, производящий впечатление ничего не значащей бумажки.