Heartstream. Поток эмоций - Поллок Том. Страница 17

Я медленно выдыхаю. Никогда в жизни я не была так благодарна за зад, доставшийся мне от матери.

— Напиши это, — говорю я.

Она принимается за дело, а мой телефон вибрирует.

Закончил интервью пораньше. Ты свободна?

Я немного разлеглась в кресле, чтобы у Эви не было возможности видеть экран.

Немного занята сейчас.

Я у Эви.

Твой поход по магазинам вызвал настоящий переполох.

А?

Те новые трусики, что ты купил мне, взорвали половину интернета.

Я ни о чем не жалею.

Серьезно, это нелепо. Мы в шаге от библейского Апокалипсиса.

Да, но ты очень сексуальна в фиолетовом, так что, думаю, мы в выигрыше.

Я пытаюсь подавить улыбку.

На мне сейчас как раз фиолетовое белье.

Где-то внутри меня ахает чопорная застенчивая поклонница, которой я была пять месяцев назад, но чувствую, что сейчас я на нее мало похожа. Я нажимаю «отправить».

Ожидание убивает. Я наблюдаю за мерцанием многоточия, пока он обдумывает ответ. Затем облизываю губы, гадая, как он будет флиртовать дальше.

Я выезжаю.

Я бы громко рассмеялась, но Эви определенно захотела бы узнать, в чем дело, поэтому я проглатываю смех и довольствуюсь коротким ответом: ЛОЛ.

Я не шучу. Ты говорила, она живет в Клэпхем Коммон, верно? Я буду через 15 минут.

Проглоченный смех камнем застревает в горле.

Райан, нет. Не надо. Не приезжай сюда.

НЕ. НАДО.

Эви НЕ ДОЛЖНА ТЕБЯ УВИДЕТЬ!!!

Он не отвечает. Я сижу, улыбаясь и потея. Он не найдет меня, да? Клэпхем — большой район. Я же не давала ему адрес. Постепенно я начинаю чувствовать себя лучше и снова сосредотачиваю свое внимание на разворачивающейся драме в соцсетях.

С публикацией чека хэштег #ТрусикиДляНика начинает быстро разлетаться по интернету. Он естественным образом распространяется от твиттера до тамблера и инстаграма. Поначалу пара умников пытается доказать, что размер довольно большой даже для парня — Ник точно не является гордым обладателем широкого таза, — но мы отстаиваем свою позицию ссылками на новость, что он набирает вес для роли в новом фильме о Джейкобе Оуэне, и это, в свою очередь, дает нам повод завалить скептиков селфи Ника из спортзала, выложенными в инстаграм, а это, в свою очередь, только поднимает хэштег еще выше. Люди делают перепосты, добавляя: «О БОЖЕ МОЙ», и «*ЧАВК* ВКУСНЯТИНА», и «Рик навсегда!!!!!».

Я чувствую, как за ребрами тлеет уголек гордости за то, какое большое и быстрое у меня сообщество. Нам нужно всего восемь минут, чтобы вывести хэштег в топ. Через полчаса на RickResource появляется первый фанфик с печально известными трусиками. Я читаю его. Хороший.

— Молодец, Белая лошадь, — шепчет Эви.

Окно сообщения всплывает над браузером.

Уже подъезжаю. Убедись, что именно ты откроешь дверь!

— Дерьмо! — восклицаю я, вскакивая на ноги.

— Что? — Эви поднимает голову.

— У меня… ну, судорога, — вяло поясняю я. — Долго сидела со скрещенными ногами.

— Ай.

— Да, мне уже лучше, мне лучше, просто… надо пройтись.

Она пожимает плечами, и я одновременно пытаюсь убедительно хромать и спускаться на максимальной скорости по лестнице в сторону входной двери. Я наблюдаю за ним через искусственный витраж. Он в капюшоне, с опущенной головой, но я узнаю эти плечи в любой ситуации. Я открываю дверь прежде, чем он доберется до звонка, но звук защелки доносится до Эви.

— Кто-то пришел, Кэт?

— Эм… да, — отвечаю я, не зная, что еще сказать.

— И кто там?

— Я хотел бы поговорить с вами об Иииииисусе! — кричит Райан достаточно громко, чтобы быть услышанным. Он говорит с чудовищным американским акцентом, что весьма кстати, так как Эви может узнать его голос за полсекунды.

— Свидетель Иеговы, — добавляю я, обращаясь к ней. Райан показывает мне большой палец.

Презрение Эви эхом доносится с лестницы:

— Скажи ему, чтобы засунул свой журнал туда, где только Бог сможет его увидеть.

— Извините! — обращаюсь я к Райану. — Но нам хорошо живется и в грехе.

— Докажи, — шепчет он, притягивает меня к себе с явно провокационным поцелуем. Он обнимает меня прямо на пороге, и я таю в его руках.

— Это лишь косвенные доказательства, — шепчет он, когда наши губы наконец разъединяются. — Мне нужно что-то более убедительное.

— Ты очень игривый с самого утра.

— Маленькая кофейня напротив моего отеля была закрыта. Мне нужна стимуляция.

— Это же Лондон, ты не смог найти другую кофейню?

— Та итальянская. Ты знаешь, где я вырос?

— Биддингхейзен, — говорю я автоматически.

— Верно. Все население — я, шесть овец, пара дюжин пьяных в стельку голландских фермеров и толпа шумных фанатов металла, приезжающая на три дня в августе. Я познал счастье пить приличный кофе и не собираюсь отказываться от этого. Кроме того, Gennaro — мое любимое место.

— И?

— Я верен своим привычкам. А ты — одна из моих любимых привычек.

— Ого, а ты сегодня настойчив.

— Как норвежский рыболовный флот, — соглашается он. — Я поймал что-нибудь?

Я ухмыляюсь в ответ, но затем слово «поймал» привлекает мое внимание, и я представляю, как Эви спускается по лестнице.

— Ты спятил приходить сюда. Как ты вообще нашел это место? Я точно никогда не говорила тебе адрес.

— Я узнаю твой велосипед где угодно. Он спас мне жизнь. Я шел от самой станции, пока не увидел его.

— Всю дорогу… но это же мили.

Он улыбается. И вдруг становится серьезным.

— Я хотел увидеть тебя.

Я просто стою и смотрю на него. Парализованная словами, слетевшими с его губ.

— Эм, Кэт?

— А-а.

— Раз уж ты отшила нашего религиозного друга, не думаешь ли ты, что Эви будет ждать, когда дверь наконец закроется?

Краснея и смущаясь, я дергаю его за пояс через порог и хлопаю дверью.

— Послушай, Рай, невероятно здорово увидеть тебя. Всегда. Но ты не можешь… ты должен… Послушай, если Эви увидит тебя… — Я замолчала, не зная, как закончить фразу. Мой мозг все еще борется с тем фактом, что Райан Ричардс проехал через весь город и еще прошел около двух миль пешком, пробираясь сквозь покрытые собачьим дерьмом заросли, рискуя быть узнанным толпой мам с колясками, взяв на себя все эти хлопоты…

…чтобы просто увидеться со мной.

Я смотрю на него, а он пользуется моментом, пока мой рот слегка приоткрыт, чтобы снова прильнуть к нему губами. От него пахнет мятой и табаком. Я обхватываю его руками, мои пальцы находят углубления между мышцами под его толстовкой.

Скрип лестницы раздается прямо надо мной.

Черт!

Нет времени даже на то, чтобы остановить поцелуй. В отчаянии я просто сильнее прижимаюсь к нему, вдавливая в стену прямо под лестницей.

— Белая лошадь? — раздается над нами голос Эви.

Позади него дверь. Он нащупывает ее пальцами.

— Дэб? — слышу я. — Кэт?

Она настолько легкая, что лестница под ее ногами не издает ни звука.

Мы проскальзываем через дверь, и она прячет нас за собой в темноте. Мне ужасно хочется рассмеяться, но я с трудом сдерживаю смех, пока он не разрушил мою жизнь. Я ничего не вижу. Я едва могу дышать.

— Это безумие, — шепчу я.

— Я хотел увидеть тебя, — шелестит он в ответ.

— И как, получается? В кромешной тьме?

Он давится от смеха и обнимает меня еще крепче.

— Я наслаждаюсь благодаря остальным органам чувств.

Его рот совсем близко к моему уху, будто он делится секретом. Я чувствую его слова так же отчетливо, как и слышу их.

— Кэт? Тебя похитил этот религиозный псих? — Эви прямо за дверью. Она, вероятно, услышала бы нас, если бы ее кашемировые пальто не заглушали наш шепот. Кажется, от каждого выдоха они становятся все теплее. Дыхание Райана обволакивает меня.

— У меня дома есть шкаф, где мы можем просидеть хоть целый день, если тебе так хочется, но… — Я не уверена, что действительно сказала «но». Разумеется, Райан этого не слышит.