Царь Горы (СИ) - Рымжанов Тимур. Страница 7

Выданные мне новые документы, на КПП военного аэродрома проверяли очень тщательно. Дежурный лейтенант ошалело пялился какое-то время на них, нервно теребя. Затем минут пять с кем-то созванивался по телефону, потом переговаривался по рации. Все это время, четверо солдат исправно держали машину под прицелом автоматов. Было ясно — бедолагу офицера смутила чрезвычайность моих полномочий. Документы водителя, при этом даже не потрудились посмотреть. Парадокс!

Наконец, провожая подозрительными взглядами, пропустили на территорию. Проехав всего метров двести, мы остановились возле невысокого здания, где уже ждали с десяток человек. По их внешнему виду и собранным в чемоданы и рюкзаки снаряжению, было сразу понятно, что это будущие коллеги по экспедиции. Среди прочих, заметил и Терентьева, который приветливо помахал мне рукой.

— И у нас без проволочек не бывает, — сказал Терентьев ворчливо, теребя в руках рацию, по которой связывался с охраной. — Не успели переслать на тебя все документы и утвердить список. Я о заминке на КПП, — пояснил он.

— Да? Странно, — ответил я с некоторой иронией, — а я думал, что у вас всегда так, Александр Николаевич.

Оставив без комментариев мою подколку, и тот факт, что я назвал его по имени отчеству, генерал развернулся к группе.

— Итак, прошу минуту внимания. Представляю вам Виктора Белова. Позывной в группе — «Проводник». Опережая все возможные предположения и догадки, скажу сразу, что Виктор не из нашей «фирмы», если можно так сказать, так что не надо ничего додумывать и предполагать. Познакомься! Начальник экспедиции Емельянов Сергей Юрьевич.

Мы без эмоций пожали друг другу руки, и я спокойно продолжил выслушивать напористую речь генерала, болезненно переваривая в голове тот оглушительный поток информации, что получил после короткого рукопожатия с Емельяновым. Сам Терентьев, буквально на секунду, с ухмылкой заострил взгляд на нашем легком приветствии. Коротко взглянул мне в глаза, как бы вопрошая: «Ну как?», и тут же перевел ироничный и даже жалостливый взгляд на Емельянова. Что уж за мысли промелькнули сейчас в голове генерала, понять было трудно. Одно ясно, будущему начальнику экспедиции он явно не завидовал.

— В этом проекте мы не берем в расчет никакие регалии, — продолжил Терентьев, обращаясь ко всей группе, — звания, и прочего, что могло бы создать почву для никому не нужной конкуренции. Сразу договоримся о четкой иерархии. Емельянов — непререкаемый авторитет и руководитель группы. Все остальные, без исключений, подчиненные равные между собой по рангу. Проговаривая еще раз это условие, я подчеркиваю, что сталкивался с проблемами первенства в прежних группах гражданских специалистов, так что не принимайте на свой счет, прошу вас. Устроить тут мелкие подковерные войны, я вам просто не позволю. Не до того. Еще не поздно отказаться от участия в проекте. Повторю, что исследования проходят с запредельной опасностью и риском. Самолет вылетает в семь часов, господа. То есть, через двадцать минут. С учетом часовых поясов на месте вы окажитесь не раньше, чем к ужину, так что запаситесь терпением, это не гражданская авиация, и на пышногрудых стюардесс с бутылкой шампанского можете даже не рассчитывать. Если есть вопросы — прошу вас, задавайте прямо сейчас. Дальше без меня. Я пока остаюсь в Москве и буду следить за ходом событий отсюда.

— Я не понимаю, зачем нам проводник в то место, уж извините, где никто, никогда не бывал⁈ — возмутился рослый и грузный парень средних лет, явно претендующий на роль неформального лидера. По отношению к этому типу мне даже не хотелось напрягать свои способности, чтобы выяснить, что за «чмо» тут вякает. И так было понятно, что парню, как палец в двери, защемили его самолюбие и уравняли с каким-то плебеем не достойным внимания. Не надо быть ясновидящим, чтобы догадаться, как Терентьев отреагирует на такую реплику с места. Реакцию военного, хоть и ФСБэшника угадать было не трудно.

— Проводник тебе нужен, господин Вишневский, — прошипел генерал, прищурившись, — потому что ты Михаил Львович не в состоянии правильно завязать шнурки на ботинках, не говоря уже об узле на веревке. Уложить рюкзак как следует и почуять опасность, даже если голым задом сядешь на ежа. С твоей близорукостью и плоскостопием, я готов хоть сейчас вышвырнуть тебя из группы на все четыре стороны, невзирая на то, сколько грантов ты распилил, и в какой теме считаешься специалистом! Ясно тебе⁉ Виктор -бывший военный. Его личное дело хранится под грифом секретно в отделе военной разведки, и даже у меня нет полного доступа к его делу! — соврал генерал, не моргнув глазом, да так уверенно, что я сам чуть не поверил в этот бред.

— Он голым может выжить в тундре, отбирая еду у росомах, а ты как приехал, не переставая, жуешь мамины пирожки. Так что поверь хотя бы моему опыту, проводник тебе нужен.

— Даже спросить нельзя, — обиделся господин Вишневский, пряча взгляд.

— Спрашивать можно! — Рявкнул Терентьев, на глазах превращаясь из серого и тихого человека-крысы в свирепого солдафона с отработанным командным голосом, — но прежде чем спрашивать, — думай! Головой, а не жопой!

Ну вот, у меня и появился первый «друг». Это просто талант какой-то, еще одна уникальная способность настраивать людей против себя, не произнеся ни слова. Может у меня во взгляде что-то не то? Вот и прежде, когда еще служил, таких ситуаций было не счесть. Отсюда и дисциплинарные взыскания, и напряги с начальством.

— Ну, все команда. Грузитесь в самолет.

Генерал хлопнул в ладоши и тут же направился в сторону взлетной полосы, где нас уже ждал военный Ил-76.

Толик, тот водитель, что привез меня, вынул из багажника машины пару небольших пластиковых ящиков. Я как-то не придал этому значения и просто прошел мимо.

— У нас нет шерпов, Виктор. Каждый в группе сам несет свое снаряжение, — заметил Сергей Емельянов, руководитель будущей экспедиции, преградив мне дорогу.

— Ну, так и неси свой гламурный чемоданчик, — огрызнулся я, глядя ему прямо в глаза.

— Я-то свой унесу, а вот ты… — Емельянов кивнул, указывая на пластиковые ящики возле машины.

— Вообще-то это наши, — пробубнил кряжистый мужичонка в рокерской бандане, оттаскивая ящики от машины.

— Рад знакомству…Проводник, — продолжил он, протягивая мне руку. — Я Самохин, второй техник группы.

Пожав его теплую и сухую кисть, я немного натужно улыбнулся и еще раз взглянул на посиневшее от злости лицо Емельянова. Ох, как же ему сейчас было не в жилу продолжать разговор.

— Взаимно, Николай Петрович. Или может называть тебя как твоя внучка — «Самоделкин»? Прикольное прозвище.

— Называй просто Петрович, — проговорил Самохин сквозь еле сдерживаемый смех, -так и проще и понятней.

На лице техника застыла добродушная улыбка. Не могу сказать с уверенностью, что за мысли сейчас промелькнули в его голове, но вот мой рейтинг в его глазах явно поднялся выше, чем у назначенного свыше начальника экспедиции. На вид мужичонке было лет сорок пять. Невысокого роста, щуплый, плешивый. На левом плече залихватская, цветная рокерская татуировка, с какими-то черепами, картами и голой бабой. Кожаная жилетка с металлическими клепками, старый пояс с посеребренной, потертой пряжкой. На безымянном пальце правой руки увесистый, серебряный перстень с печаткой в виде двух скрещенных молотов. Не думаю, что этот человек обладал теми же способностями что и я, но он мгновенно смог понять, что со мной шутки плохи. Ведь про любимую внучку и прозвище, которое она ему дала, в личном деле обычно не пишут. Да и Петровичем его называют только близкие друзья да братья по мотоклубу.

— А у тебя, брат, смотрю я вещичек немного, — заметил Петрович, косясь на мой рюкзак и складывая пластиковые ящики на тележку. — Что, поиздержался?

— Поизносился. Не имею дурной привычки обременять себя лишним багажом.

— Ты из наших, что ли? Из какого клуба?

— Вольный я, Петрович. Сам по себе, как перекати-поле.

— Значит точно из наших, — ухмыльнулся мужик и поволок ящики к трапу самолета. — Мы с тобой одной крови! — выкрикнул он, гогоча и прибавил шаг.