Хуррит (СИ) - Рави Ивар. Страница 17

— Ты две смены отстоял?

— Ерунда, я неплохо подремал на плоту когда плыли, — передав мне автомат, Андрий, после секундного раздумья, устроился рядом с Данилой.

Ада во сне что-то пробормотала, я сумел различить только слово «душ», и перевернулась на другой бок. Под утро стихло все — даже криков птиц или рева животных не было слышно.

Я думал о словах Ады насчет чая — мы часто заваривали кипрей, когда удирали в лес из детского дома. Кипрея я пока не видел, да и не сезон ему. Вот к концу лета — пожалуй, можно будет найти кипрей и побаловать девушку чаем. Мысли тысячами роились в голове — мы планируем идти на юг, по словам Саленко, именно там, на восточном Средиземноморье и между реками Тигр и Ефрат, зародились первые цивилизации. От мысли создать свое небольшое поселение и жить, внутренне отказался сразу. При нашем количестве и гендерном неравенстве в количестве — поселение обречено. В любом случае следовало искать человеческие общины, если они освоили технологию плавки меди и железа, а так выходило по словам Саленко, с ними, возможно, мы сможем ужиться.

Но впереди еще долгая дорога, надо дойти до моря, пройти вдоль берега всю дельту реки и лишь потом рассчитывать, что мы станем ближе к относительно развитым сообществам людей.

Глава 9

Отстоять свою смену в одиночестве мне не удалось — буквально спустя полчаса проснулась Ада. Девушка отлучилась, не забыв прихватить автомат. Вернувшись, Ада умылась в реке и минут десять приводила в порядок волосы. Начинало светать — никакой угрозы не предвиделось, я подкинул хвороста в костер, чтобы она могла согреться.

— Арт, я могу с тобой поговорить откровенно? — Ада мельком поглядела на спящих — Андрий и Данила храпели, но Саленко спал тихо. Или притворялся.

— Может, отойдем? — погрев руки у огня пару секунд, Ада решительно направилась ко мне. Мы отошли метров на двадцать и устроились на небольшом пригорке, чтобы не терять лагерь из виду. Я ждал, пока девушка заговорит сама. Глубоко вздохнув, Ада заговорила:

— Эти несколько дней меня преследует Виктор. Человек он хороший, но руководствуется не самыми лучшими мотивами.

Я молчал, иногда лучше не перебивать, чтобы рассказчик не испытывал смущения. Ободренная моим молчанием, Ада продолжила:

— Я не дура и прекрасно понимаю, что этот вопрос рано или поздно встанет.

По ее паузе было понятно, что от меня требовалось задать вопрос.

— Какой вопрос, Ада?

— Выбора. Я здесь одна, а судя по всему, больше женщин на горизонте нет. И если ваша с Виктором теория верна — нам не увидеть родных краев, по крайней мере, в обычной нашей жизни. Будь мы на другой планете или нас телепортировало во времени — вас четверо, а я одна. Не пойми меня превратно, но как девушка, как слабый пол, я не могу не думать о возможных вариантах. И все эти дни Виктор зудит именно об этом, стращая меня разными непристойностями.

— И что он говорит? — я прекрасно знал, о чем была речь. Саленко и меня грузил своими теориями, но хотел это услышать от девушки. Ада вздохнула, даже при столь слабом освещении был заметен ее румянец.

— Он говорит, — Ада запнулась, — Что мне надо сделать выбор из вас четверых. Что если я не определюсь сама, то это сделают за меня. Даже намекал, что мне, возможно, придется быть подругой для всех четверых, — последние слова девушка выговорила еле слышно. Я молчал, понимая, что ей трудно дается этот разговор. Одновременно прокручивал варианты — она хочет попросить меня остепенить Саленко? Но, по сути-то тот прав: четверо здоровых и молодых мужиков — плохое соседство для молодой красивой девушки.

— Виктор предложил мне объявить себя и его парой, — нарушила затянувшуюся паузу Ада, — Говорит, что только он сумеет выжить в этом промежутке времени, так как является археологом и изучал быт и нравы первых цивилизаций.

— Не вижу признаков цивилизации.

На мои слова Ада слабо улыбнулась:

— Я ему это говорила, но он убежден, что сейчас время, когда люди осваивают медь и пытаются освоить железо. У него кандидатская вроде именно по этому периоду развития Земли.

— Ада, это все? Понимаю твою обеспокоенность, но в одном ты можешь быть уверена — пока я жив, никто тебя пальцем не тронет против твоего желания.

— Знаю, — выдохнула украинка, поднимаясь с места, — Но я хотела попросить тебя об одолжении.

— Каком? — я поднялся вслед за ней.

— Мы можем объявить себя парой, я, конечно, понимаю, что могу тебе не нравиться, но это как фиктивный брак, только для видимости, — затараторила девушка, неверно расценив мою ухмылку. Ее поспешность меня немного обескуражила — от теплого чувства, заполнившего душу, не осталось следа.

— Фиктивная пара? — спросил ровным голосом, хотя обида рвалась из груди. Я-то подумал, что девушка сделала осознанный выбор, но, оказалось, я ей нужен как ширма, чтобы оградить себя от домогательств.

— А Андрий чем не устраивает? Да и Данила, пусть и кузен тебе. Но парень видный, — Аду передернуло при моих словах.

— Мог бы просто отказаться, не оскорбляя меня, — зло бросила девушка, направляясь к костру.

— Стой, — ухватил ее за руку, — Ты меня неверно поняла. Раз ты хочешь прикрыться мной, как ширмой — так тому и быть. Но показать свой выбор, свою симпатию ты должна сама, чтобы у остальных не было повода усомниться.

— Я не хотела прикрыться тобой, просто считаю тебя самым адекватным и порядочным, — в глазах девушки блеснули слезы, — Прости, если попросила слишком многого.

— Ада, не вопрос, мне даже будет приятно изображать твоего парня.

Мой веселый тон подействовал:

— Ты не обижен на меня?

— Нисколько, правда, впервые меня просят изображать пару, думаю, справлюсь.

Ада колебалась, но не решилась продолжить разговор. Коротко поблагодарив, она присела к костру, подбрасывая хворост. Ее просьба меня немного озадачила — если девушка не испытывает ко мне симпатии, зачем ее выбор пал на меня? Она ответила на этот вопрос, выделив меня как самого порядочного и ответственного, но Андрий тоже вроде порядочный. Я не замечал, чтобы он пытался с ней сблизиться или засыпал комплиментами.

Первым из спящих проснулся Саленко, персонально здороваясь с Адой. Девушка взглянула на меня, словно напоминая о недавнем разговоре. Она думает, что я буду бросаться на каждого, кто с ней заговорит? Тем более, что пару мы будем только изображать, не являясь ею.

У нас еще оставалась жареная осетрина, но на вторые сутки вкус у нее был своеобразный. Завтрак почти заканчивался, когда Ада, сполоснув руки в реке, подсела ко мне и чмокнула в щеку. От неожиданности я даже выронил осетрину, но реакция Саленко была куда интереснее. Он вскочил на ноги, словно не веря своим глазам, протер их руками и молча уставился на нас. Андрий смотрел с любопытством, но вроде спокойно, но в глазах Данилы я уловил бешенство. Опа, а кузен-то неровно дышит к кузине… Или он из западных украинцев, тех, что всячески пытаются походить повадками на европейцев.

— Арт, Ада, вы пара? — наконец удалось выдавить из себя археологу. В его голосе была обида и удивление, злости не почувствовал.

— Пара? Сильно сказано, — я мягко освободился от объятий Ады, — Но у нас есть симпатия друг ко другу и надеюсь, вы будете это уважать.

— Без проблем, командир, — Андрий проявил такое равнодушие, что даже удивил меня. Данила зло зыркнул на сестру глазами и вскочив на ноги, ушел в сторону степи, даже не взяв автомат. Вот бы его там хищник загрыз — одной проблемой стало бы меньше, я кожей чувствовал ненависть, исходящую от парня. Он мне не понравился с первого взгляда — но до сих пор Данила не давал повода обвинить себя в неповиновении.

— Поздравляю, — кисло выдавил Саленко, явно не обрадованный выбором Ады.

— Ну что, доцент, обосрался со своими подкатами? — громко захохотал Андрий, заражая своим смехом Аду и меня. Тщетные потуги Саленко были замечены не только мной: хлопая ладонью по земле, Андрий пару минут пересказывал аргументы Саленко Аде, услышанные им за время нашего путешествия.