Назия просит обойтись без поминок - Кехар Таха. Страница 43

– Что вы задумали? – уставился на него Салман, сбитый с толку такой просьбой. – Я как раз собирался вывести ее из транса.

– Сделай одолжение, – попросил Салим, закатывая рукава до локтей. – Запри дверь. Выведешь ее из транса, когда я с ней закончу. Это займет всего несколько минут.

Глаза Салмана распахнулись, будто кто-то только что открыл ему портал в совершенно новый и опасный мир. «Неужели Салим ждет, что я правда сделаю что-то настолько подлое? – подумал он. – Как мог господь забрать Азифу и Захру, но сохранить жизнь такому мерзкому человеку?»

– Я не могу этого сделать.

– Ну не порть все веселье, – сказал Салим, ухмыляясь. – Иди запри дверь. Поверь мне, я быстро справлюсь.

Салман покорно кивнул и торопливо пошел к двери. Оглянувшись, он увидел, что Салим уже навис над Сорайей. Но, прежде чем коснуться дверной ручки, он щелкнул пальцами, чтобы разбудить девушку. Та открыла глаза и, вскрикнув, резко села. Салман распахнул дверь и подал Би Джаан сигнал, чтобы та шла в комнату. Затем встал у входа, глядя, как Сорайя с паническим воплем бежит к старой экономке за спасением.

– Как ты смеешь ее трогать?! – закричала Би Джаан и, бросившись на Салима с кулаками, заколотила по его груди.

Услышав шум, Наурин и Парвин взбежали по ступеням и примчались в комнату Назии. Парвин тихонько ахнула, увидев, что Би Джаан бьет Салима. Наурин подбежала к Салиму и отцепила от него экономку.

– Что случилось, Би Джаан?! – закричала Наурин. – Хватит его молотить.

– Он стал распускать руки с Сорайей, Наурин-биби! – выдохнула та.

– Я могу подтвердить, – сказал Салман. – Он попросил меня запереть дверь, чтобы изнасиловать ее.

Наурин, не веря своим ушам, обернулась к Салиму и увидела, что тот спешно застегивает ширинку, но у него не выходит, потому что в молнии застрял край рубашки. Она впилась в него взглядом:

– Салим-бхай, пошел вон! Сию же секунду!

Недовольно рыкнув, Салим наконец справился с ширинкой и вышел из комнаты.

– Би Джаан… – промямлила Наурин, не в силах подобрать слова для извинений. – Мне так жаль.

– Не надо! – взревела Би Джаан, грозя ей пальцем, а второй рукой сжимая ладонь племянницы. – Мы с Сорайей завтра же уходим в свою деревню. Я не стану работать в доме, где мои дети не могут чувствовать себя в безопасности.

И на этих словах обе вышли из комнаты.

Наурин опустилась на постель Назии и молча глядела им вслед, пока они спускались по лестнице. На ее глаза навернулись слезы, но она сморгнула их прежде, чем кто-либо заметил.

– Что он с тобой сделал? – спросила Би Джаан Сорайю, когда они дошли до комнат прислуги.

– Я не знаю, фуппо, – растерянно сказала Сорайя, отпивая воду из стальной кружки. – Я помню только, как друг Назии-апа пошел в комнату и показал мне свои часы. А потом я очнулась уже на постели, а надо мной стоял муж Назии-апа.

Би Джаан вытащила железный сундук из-под чарпой.

– Начинай складывать свою одежду, – сказала она. – Завтра мы уедем. Я столько сделала для Назии-апа и Наурин-биби. В детстве практически заменила им мать. А они меня предали, оскорбили мою честь. Как я могу оставаться в этом доме после такого?

– А что стало с твоими планами убедить Наурин-биби, что без меня тут всем никак? – без тени сарказма спросила Сорайя.

– Ты выжила из ума?! Ты разве не понимаешь, что эти люди пытались с тобой сделать?

– Я ничего не помню, фуппо.

На лице Би Джаан отразилась озабоченность.

– Какая же я была дура! Ты же еще ребенок. Как я могла повесить на тебя заботу о благополучии брата, когда ты еще и сама жизни не видела?

Сорайя нахмурилась, сбитая с толку тем, как изменились взгляды ее тети.

– Не волнуйся, – сказала Би Джаан, обнимая племянницу. – Завтра мы вернемся в деревню. Не знаю, как мы с тобой будем вести дела дома, но что-нибудь придумаем.

Шокированная таким проявлением любви, Сорайя снова вспомнила, что Ракиб сказал ей о мертвом теле отца. Если семья Назии могла устраивать грандиозные вечеринки в честь ее смерти, что мешало ее тете тоже радоваться смерти, пусть и другой – концу рабства у Наурин-биби? Девушка решила сказать Би Джаан, пока та открыта и уязвима, то, что ей необходимо услышать, пусть даже это и ранит ее.

– Мы слишком долго носим на своих плечах груз папиной смерти, – твердо произнесла она. – Это нам ничем не помогает. Давай не будем тащить за собой хотя бы этот груз. Кроме того, Наурин-биби давно пора начать самостоятельно готовить еду, а не присваивать себе все твои кулинарные заслуги.

Сорайя поцеловала тетю и принялась помогать ей паковать вещи. В голове крутились строчки из ее любимой песни Санни Леоне. И эта музыка унесла мысли девушки прочь от событий сегодняшнего вечера, который она толком и не помнила. Закрывая сундук, Сорайя могла вспомнить лишь то, как пела с друзьями песни из болливудских фильмов в пшеничных полях своей деревни, которая всегда будет ей домом.

Затишье после бури

Парвин стояла у входа в салон и то и дело смотрела на часы, подумывая уйти. Весь последний час Наурин не прекращала лепетать, какой позор навлек на нее Салим. Салман молча сидел на стуле рядом с ней и глядел на Наурин уставшим взглядом, не решаясь ее перебить.

– Кто мог подумать, что Салим-бхай решится на подобную низость?! – причитала Наурин. В ответ на собственный же вопрос она разразилась тирадой о том, что ее сестра вышла замуж за змея, который не раз ей изменял и в итоге ложью и изменами свел ее в могилу раньше времени.

– Наверняка он положил глаз на Сорайю сразу, когда та вошла в салон в сари Назии. А еще и к Пино подкатывал весь вечер.

– Только не говорите Сабин, – тусклым голосом произнесла Парвин. – Иначе она будет думать об отце дурно.

Наурин кивнула, делая глубокий вдох, и наконец перестала бубнить о своем зяте.

– Думаю, мне пора, – сказала Парвин, убедившись, что им с Наурин больше нечего друг другу сказать. Она обняла хозяйку дома: – Спасибо за сегодняшний вечер.

Когда, проводив Пино, Наурин вернулась в салон, Салман уже поднялся со своего стула и ходил туда-сюда по мраморному полу.

– Принести вам воды? – спросила она. – У меня теперь нет прислуги, так что это единственное, что я могу вам предложить.

– Не стоит беспокоиться. Мне ничего не нужно.

В наступившем молчании Наурин заметила капли пота на его лбу и почувствовала, что он чем-то встревожен.

– Я надеюсь, вы понимаете, что в том, что случилось с Салимом-бхайем, нет вашей вины, – заверила она его. – Жаль, мы не предвидели, что кто-то из гостей Назии поведет себя вот так. Вы мне писали в сообщении, что Сорайю ударили, но я и представить не могла, что произойдет нечто подобное. Слава богу, он зашел в комнату последним и большинство гостей уже уехали, когда Би Джаан подняла здесь шум.

Салман все еще был в ужасе от того, что в корне неверно истолковал намерения Салима. Он не понимал, что толкнуло мужа Назии на такой отвратительный поступок, но радовался, что сумел защитить Сорайю, как и обещал Би Джаан. «Если бы Азифа и Захра были живы и узнали, что я сегодня сделал, то непременно вернулись бы ко мне».

– Назия так хотела, – сказал Салман. – Она знала, как себя поведет каждый из ее гостей. Готов ручаться, что она отлично понимала, что делает.

– Согласна, – отозвалась Наурин. – Она знала.

В воздухе повисла еще одна тяжелая пауза. Наурин зевнула, и Салман расценил это как приглашение откланяться.

– Я хотел вас кое о чем спросить… – пробормотал он. – Я надеюсь, вы не против, что я поднимаю эту тему. Раз в доме остались только мы с вами, я подумал, что могу спросить…

– Спрашивайте, – разрешила Наурин с усталой улыбкой, садясь на стул.

– Назия умерла спокойно? – спросил гипнотизер, опустив голову. Как только слова слетели с его губ, он поднял взгляд и увидел, как с лица Наурин исчезла улыбка. Этот вопрос задел ее? – Простите, – добавил он в надежде смягчить неловкость, заполнившую комнату. – Можете не отвечать, если не хотите.