Бывший. Цена измены (СИ) - Эдельвейс Анна. Страница 4

— Жанна, ничего не стесняйтесь. У Вас очень дорогой бонус. Здесь, по первому Вашему слову доставят сыр из Италии или финики из Каира.

Мы не спеша пили потрясающий кофе. С улицы доносился шум. Прекрасный шум города — машины, прохожие, откуда то срывающаяся музыка, шелест листьев — всё то, что наполняет будничное утро.

Никитка проснулся, выскочил из спальни готовый к путешествиям.

Элен направилась к выходу,

— Жанна, Париж — город романтики. Здесь нельзя быть пассивным, надо жить. Идёмте, пройдёмся. Я покажу вам райские уголки, которые навсегда свяжут вас с этим городом чудесными воспоминаниями.

Мне безумно повезло с гидом. Где мы только не были. Чего только не пробовали. Никита стрескал мороженое, катался на каруселях, зачарованно смотрел со смотровой площадки на город.

Вечером мы ввалились в номер уставшие, но очарованные и счастливые.

Элен, прощаясь сделала мне прекрасный подарок: позвонила официанту и заказала на десять вечера бутылку белого сухого "Пти Шабли", сыр и тарталетки с икрой.

— Жанна, пусть изысканный аромат вина составит вам приятную компанию. Вы убедитесь, что французский виноград лишь посредник между романтикой и вином в вашем бокале.

Никитка наплескался в ванне и давно дрых, раскинувшись морской звездой на подушках. Было ровно десять, когда в дверь еле слышно постучали. Да уж, сервис здесь работал напару со швейцарскими часами.

На пороге стоял официант в чёрном смокинге, в белоснежной рубашке, набриолиненный, изысканный как яйцо Фаберже. Я прыснула в душе от такого яркого сравнения.

Париж начал сводить меня с ума, я всюду видела прекрасное. Официант вкатил столик, оставил его в гостиной, вышел, беззвучно притворив за собой дверь. Я на всякий случай щёлкнула задвижкой, заперев дверь понадёжней.

Повернулась к столику. Сердце у меня забыло как стучать. Наступила та самая минута, когда мир качнулся и земля унеслась из под ног. На подносе среди фруктов лежал конверт.

Глава 5

Как на гадюку, свернувшуюся в узел я смотрела на конверт. Понимание от кого это послание пригвоздило меня к полу.

Во рту пересохло. Я на минуту оглохла, исчезли все звуки, запахи, я только слышала, как пульсирует у меня в висках. На всей земле остались только я и конверт.

На всякий случай вернулась к двери, подёргала. Да чего я так боюсь. Пыталась сама себя успокоить. Куда там. Чётко понимала как раньше больше не будет. Дрожь сменилась слезами.

Злыми, отчаянными. Да что же это такое. Я пять лет карабкалась прочь из беды, растила свою кровинушку и сейчас мудак, который однажды попросил меня вон из своей жизни снова вырос во всей красе!

Только у меня всё нормализовалось и вот. Я налила бокал вина, осушила залпом.

Вновь уставилась на конверт. А могу я его не открывать? Могла же я его не заметить.

Вот ведь детский сад. Знаю, что Марк не отвяжется. Сутки прошли, он уже разыскал меня в Париже. Я набралась смелости, протянула руку, взяла конверт.

Зажмурилась. Достала сложенный пополам листок.

" Приглашаю в ресторан в 23 часа. Марк."

Чего ожидать от этой встречи. Можно не спускаться и что тогда?

Я знаю, Марк не отступит. Будет ловить меня завтра. Рядом будет сынок. Не дай Бог затеит скандал. Мне разве нужны неприятности в чужой стране. Я верила, что Марк вполне себе может превратить мою жизнь в квест "кошмар наяву".

Значит надо спуститься в ресторан и всё решить. Может быть даже это хорошо, что сегодня. Никита спит. Так, одного его я не оставлю. Незнакомой няне не доверю. Выход из ситуации возник сам-собой. Элен.

Сверх наглости конечно беспокоить человека в ночь. А я ей заплачу! И вообще спрошу. Может, надёжную сиделку пришлёт, уж Элен я доверяю.

Поколебавшись минуту, набрала номер. Трубку взяли мгновенно.

— Элен, простите пожалуйста, мне неудобно вас просить…

Женщина не дала мне договорить:

— Я сейчас буду. Ехать к вам, Жанна, тридцать минут.

Короткие гудки отбили азбукой Морзе сигнал в сердце: "бери, Жанна, себя в руки и вперёд. Иди и реши свою проблему."

Соображала что надеть. Поскромнее. Быстро в ванну, собрала волосы в высокий хвост.

Приготовила нежно-голубой костюм: просторный пиджак длиной до юбки, юбка чуть выше колена. Колготы со швом. Средняя шпилька, острый носик туфелек. Никакой косметики. Капля "фиджи" за ушки.

Сняла все украшения. Достала серебристый клатч. Готова. Посмотрела на себя в зеркало. Порядок.

Элен прибыла, не задавая вопросов прошла к креслу, достала ноут и кивнула мне.

Я спускалась в полумрак ресторана. Мысленно поздравила сама себя: " Ну, здравствуй, моё сомнительное будущее".

Официант встретил меня. Проводил к столику в глубине зала, придвинул стул, исчез. Я присела, встретилась взглядом с Марком.

Его глаза. Карие, цвета тёмного шоколада. Вспыхивающие искорками, когда он тянулся поцеловать и зашторенные пепельной дымкой, когда хотел показать своё равнодушее. Как тогда, в тот самый злополучный день.

Марк сидел в кресле, спиной к окну, поигрывая золотой зажигалкой. Спокойный, наглый. Спина ровная, плечи широченные. На таких Атланты небо держат. Заматерел. Красивый, гад.

От его сигареты полупрозрачный дымок свиваясь в причудливую арабеску расстилался тонким горьковатым флёром.

Запах забросил меня в воспоминания. В душе заклокотала обида. Мне сразу захотелось сделать что нибудь ужасное. Все заготовленные фразы вылетели из головы. Навалилась ярость — плохой советчик.

— Приятно видеть перед собой красивую женщину. Жанна, ты очаровательна.

— Я вижу перед собой хама с охраной и личным самолётом.

Брякнула "очаровательная Жанна".

Я и вправду не заботилась как звучат мои слова и куда подевалась логика.

— Почему я хам?

— Потому, что лезешь в мою жизнь.

— Я не лезу в твою жизнь. Просто я отец и делаю что должен.

— Ёлки! — Я с грохотом шлёпнула клатч на стол,

— Слова не мальчика, но мужа. Когда помочь отказался полугодовалому сыну, это куда прицепить?

Наступила тишина.

Марк, наконец, оставил в покое свою зажигалку. Положил руки на стол. Кивнул официанту. Принесли кофе, зажгли свечу. Мне предложили вино. Я не реагировала на официанта, мне вежливо поставили бокал с водой.

— Я скучал.

— Давно?

— Всегда.

— А я и не знала об этом, когда впроголодь с сыном делила литр молока на день. И да, я по тебе не скучала ни дня. (Тут я отчаянно врала, но в жизни не признаюсь в этом).

Я нервно теребила на коленях подол пиджака. Надо было деть куда-то руки, я спрятала их под стол, чтоб не выдать как меня трясло от обиды.

— Я рад узнать, что у меня есть сын. И его мать — красивая женщина, по которой я скучал и скучаю.

— Марк, ты сделал свой выбор. Насколько помню, женился, у тебя кто-то родился. Гарем решил собрать?

— Ты сама во всём была виновата.

— Я и не сомневаюсь.

— Понимаешь, ты в то время вдруг стала такой скучной, серой. Предсказуемой, что ли.

Марк замолчал, смотрел на меня. Такой рельефный, нафигаченый. Красавчик.

— Ну, что скажешь, Жанна?

— Прощай.

— Слушай, я виноват. Ошибся.

— Признался? Молодец. Иди купи себе мороженое.

— Жанна, хватит драмы.

— Кто сказал, что хватит? У меня не было свадебного платья, меня никто не встретил из роддома. Это только первые заголовки моего сценария " мать-одиночка".

Марк отпил воды,

— Да не такая уж ты одиночка, глядя на номер, который оплатила не ты. И битюга, который скакал вокруг тебя в аэропорту. Смешно смотреть, как он старался.

— Твоя группа поддержки меня тоже рассмешила.

Впрочем, Марк, мне неприятен этот разговор. Я тебя не прощаю.

— Зачем ворошить старое. — примирительно сказал Марк.

Вот лучше бы он этого не говорил. Пять лет страданий, смертельной обиды, пожирающей силы нищеты, измены, иссушившей меня — вот так просто раз и смахнул одной фразой?.