Сводная сестра мажора (СИ) - Черника Ника. Страница 11

Однако вот так не скажешь, что прямо очень далеко. Ну да, флирт присутствует… А если они реально замутят? Я пытаюсь представить Ленку со Славой, и не могу. Точнее, могу, но не хочу. Что же выходит, он у меня и подругу заберет? Или в этом и есть его план? Нет, это слишком – встречаться с подругой назло мне.

Мы гуляем еще около часа, а потом подвозим Ленку до метро. За все это время я почти не говорю, если только вставляю пару слов для поддержания беседы и обозначения, что я здесь, и слышу, о чем речь. Немного обидно, я хотела провести время с Ленкой, поболтать, погулять, а толком ничего не вышло.

Когда подруга, послав нам воздушные поцелуи, уходит, и Слава трогается с места, в салоне опять повышается градус напряжения. Я суетливо поправляю узел рукавов, натягивая его ниже, чтобы прикрыть открытый верх. Наверное, мы должны обсудить случившееся. Я должна сказать, что он переходит рамки приличия, и что он не должен себе позволять… Но я не могу разлепить губы. Одна мысль, что он напомнит мне о моем возбуждении, приводит в панику. О каких рамках приличия вообще тут можно говорить?

Лучше бы он включил музыку, ехать в тишине по начавшимся пробкам – мучение. Я придвигаюсь к окну, но так как мы движемся еле-еле, долго пялиться на улицу не выходит, снова лезут непрошенные мысли. Нужно поговорить о чем-нибудь другом. А если Слава не захочет, то включит музыку. Я не против.

Снова пересаживаюсь ближе к середине. Оттянув вниз узел, складываю руки на коленях и, кашлянув, говорю:

— Ты можешь не переживать, я, конечно, не пойду на твой день рождения. Совру Ленке что-нибудь.

Слава смотрит через зеркало заднего вида, а потом разворачивается ко мне корпусом.

— Можешь прийти, я не против.

И снова возвращает внимание дороге, оставляя меня с очередным ворохом мыслей. Прежде чем они погребают меня, я спрашиваю:

— Ты сейчас серьезно?

— Почему нет? – Слава пожимает плечами. Это его любимые слова, что ли? – Мне даже интересно посмотреть на тебя в неформальной обстановке.

Вот как. Надеется подловить меня на чем-то? Найти очередной повод унизить или обозвать меркантильной? Наверняка что-то в этом роде. Ладно, ладно, Слава, я не собираюсь отступать. Хочется тебе портить праздник, глядя на того, кто раздражает, пожалуйста.

— Хорошо, я пойду, – кидаю ему, он только бросает взгляд в зеркало заднего вида и ничего не говорит.

Еще поколебавшись, я задаю другой вопрос:

— Тебе нравится Лена?

Очередной взгляд, и тишина. Просто мастер диалога.

— Ну она милая, – все-таки произносит Слава. – Веселая, симпатичная. Не прочь заняться сексом.

Я краснею, расширяя глаза, не сумев сдержать эмоции. А Слава, конечно, следит и усмехается.

— Такие подробности мне не нужны, – буркнув, я отворачиваюсь к окну. – Можно было просто сказать, что нравится.

— Я не говорил, что она мне нравится.

— В плане? – хмурюсь я, переводя на него взгляд. – Ты только что…

— Я сказал, что она симпатичная и не прочь перепихнуться.

— А ты? – ляпаю я, и мысленно бью себя со всей силы по лбу. Слава снова усмехается, разглядывая меня через зеркало заднего вида.

— А я тоже симпатичный, и тоже не против перепихнуться.

О боже мой. Зачем я только начала этот разговор?

— Ясно, – кашлянув, я двигаюсь к окну и делаю вид, что за ним происходит что-то жутко интересное. Больше я с ним разговаривать не буду. Никогда!

— Как вы вообще подружились? – словно в ответ на мои мысли задает вопрос Слава.

— В плане? Познакомились в сети, общались…

— Просто вы совсем не похожи.

— И что? Это не мешает нам ладить.

— А в Казани у тебя какие были друзья?

Я снова передвигаюсь ближе к середине, глядя на Славу. Просто так он спрашивает или с умыслом? Может, я преувеличиваю, и парень просто поддерживает беседу, потому что ему, как и всем, скучно в пробке?

— Ну… – я подыскиваю слова, а потом понимаю, что зря. Как было на самом деле я все равно рассказывать не буду. Отделаюсь короткой фразой.

— У меня три подруги, мы постоянно тусили вместе.

Так и было. Тусили. Только с пометкой, что уже полтора года как тусить перестали. Много было разных причин, но не обсуждать же их со Славой. В институте у меня были знакомые, с которыми я неплохо общалась, но сблизиться ни с кем не вышло.

На самом деле Ленка, хоть и виртуально, была для меня лучшей подругой все эти годы. Она знает обо мне все, как и я о ней. И хотя в реальности мне пока сложновато подстроиться под ее привычки и образ жизни, я очень ценю то, что она у меня есть.

В сети я умею говорить, писать длинные сообщения, обсуждать, размышлять, рефлексировать или смеяться до слез. Но в жизни с этим намного сложнее. И я надеюсь, что Ленкина легкость поможет мне измениться в лучшую сторону.

Мамы дома не оказывается, и мы со Славой молча расходимся по комнатам. Я успеваю переодеться, когда приходит сообщение о добавлении в чат.

“К нам присоединятся еще две девчонки: Регина и Лена” – читаю сообщение от Славы. Мой номер он записал, пока мы торчали в пробке, но добавил только сейчас, из дома. Сразу приходит еще несколько сообщений:

“Отличная новость, чем больше девчонок, тем лучше”

“Мы их знаем?”

“Симпатичные?”

“Не радуйся раньше времени, может, Слава их себе в подарок позвал”

“Устроит тройничок?”

Я выхожу из мессенджера, качая головой. Надеюсь, в жизни разговоры у них не только на подобные темы? Иначе это будет очень длинный день рождения. Поколебавшись, я иду к Славе, постучавшись и дождавшись ответа, заглядываю внутрь. Он лежит на кровати в одних спортивных штанах и с телефоном в руках. Смущенно отвожу взгляд в сторону, спрашивая:

— Ты друзьям сказал, кто я?

— Конечно. Сказал, что будет Регина, дочка моей будущей мачехи, на пару с которой они с удовольствием сосут отцовские деньги.

Вспыхнув от злости, перевожу на него взгляд.

— Перестань так говорить о моей матери. Она любит твоего отца, ясно? Она же не виновата в том, что он богат.

— Думаешь, будь он беден, она бы бросилась в Москву, теряя на ходу тапки? – Слава садится на кровати, откладывая телефон. – Уверен, даже не взглянула бы в его сторону.

— Дело не в деньгах. Твой отец симпатичный мужчина, состоявшаяся личность, им хорошо вместе, это главное.

— Ты не знаешь моего отца, – отрезает Слава.

— Да, я помню, что ты мне говорил. Но тебе не приходило в голову, что люди меняются? И что с моей мамой…

— С твоей мамой все ясно, Регина. Она сошлась с денежным мешком и терпит его деспотические замашки, бегая на цыпочках. А его это вполне устраивает. Потому что так проще, чем бороться за кого-то стоящего. У стоящего ведь есть характер, с которым надо как-то ужиться. А отцу не очень-то хочется этим заниматься.

Мы смотрим друг на друга, Слава ждет моего ответа, но я молча ухожу в кухню. Нервно включаю чайник, встаю к окну, грызя ноготь. Очевидно, Слава не может простить того, что его родители разошлись, и винит во всем отца. Тогда почему он остался с ним? Надеялся как-то образумить? Заставить бороться за его маму? Тогда неудивительно, что он так к нам относится. Хотя мы с мамой ведь ни в чем не виноваты…

Выпив чай в тишине, я иду обратно в комнату, но торможу возле приоткрытой двери в Славину. Он играет на гитаре, и я слушаю, с удивлением узнавая саунд к одному из моих любимых фильмов. Слава играет хорошо, даже жаль, что я не могу сказать ему об этом. И в этот самый момент слышу его голос:

— Чего застыла там, Регина?

Вздрогнув, я закатываю глаза из-за того, что меня уличили. Вот как он услышал? Я ведь стояла тише мышки.

Когда заглядываю в комнату, Слава говорит:

— Тень падала через щель.

Не быть тебе Шерлоком, Регина.

— Классно играешь, – все-таки говорю я, раз уж все равно спалили.

— Узнала? – он наигрывает мелодию, глядя на меня.

— “Мертвец” Джармуша.

— Точно, – вздергивает брови в удивлении. – Смотрела?