Аморал (СИ) - Багров Михаил. Страница 50

Медленно опускаюсь перед мелкой на колени и замираю — всё ещё жива!

Биение сердца очень слабое, почти неощутимое, но оно есть. Зажимаю рваную рану, мысли лихорадочно проносятся в голове, словно Воробушек, что сейчас мельтешит передо мной и недовольно щёлкает клювом.

Я не успею её донести до деревни. Расстояние не большое, но девочка находится в тяжёлом состоянии. С такой раной она не выдержит и пары метров. А даже если и выдержит — в деревни нет лекаря и портальная арка всё ещё не работает.

Тха ма, нужно, что-то решать на месте. Я же могу исцелять себя, почему бы не попробовать и с ней? Правда, для своего лечения мне требовалась жизненная энергия, в идеале другого человека. Вот только, вокруг меня на многие километры не было ничего живого — только смерть.

Может, всё-таки попробовать добежать до деревни? На границе должны быть люди, они следят за Скверной и охраняют деревню от вторжения осквернённых. После нападения на Академию, я усилил патрули. Деревенские мужики, конечно, сначала бухтели, но недовольство утихло сразу, как только они узнали про зарплату.

Мудрость подходящая для любого из миров — чем больше риск, тем больше должно быть вознаграждение.

— Не успеем, — неприятный внутренний голос царапнул сознание очевидным.

Я глубоко вздохнул, признавая его правоту. Значит, придётся работать с тем что есть. Уверенности, в том что всё получится, не было. Как не было и понимания, что именно я должен делать. Зато, была уверенность в том, что мне очень важно спасти эту маленькую жизнь, которая безоговорочно в меня поверила и пострадала из-за этого.

Правой рукой я продолжил зажимать рану, а левую, найдя самую жирную чёрную жилу, погрузил в Скверну.

Я тянул из Скверны силу, прогонял по крови, смешивая со своей жизненной энергией и медленно, аккуратно вливал её в Дашу. Шаг за шагом, не торопясь и гоня от себя мысли о том, что вместо лечения, я сейчас накачиваю мелкую некроэнергией.

Сложно сказать, сколько прошло времени, но даже Воробушек уже давным давно устал бестолково летать и теперь сидел у меня на плече, чистя воображаемые перья. Мышцы задеревенели, левая рука нестерпимо ныла, горло пекло так, словно это у меня там была рваная рана, но я не обращал внимания и не отрывал взгляд от лица девочки. Наконец, её ресницы дрогнули, я услышал глубокий вдох, а затем и ровное, уверенное сердцебиение. И только после этого, я позволил бросить беглый взгляд на левую руку. Негромко хмыкнул — что же, это малая цена за её жизнь — и, закинув мирно спящую девочку на свободное плечо, отправился домой.

В особняке нас встретил запах страха и каких-то успокаивающих трав. Даже Мухин предпочитал не отсвечивать и удержался от привычных язвительных комментариев.

Баба Маша, увидев нас, не сдержалась и зарыдала, а белый как лист Потап Михалыч, хлопал по её плечу подрагивающей рукой и успокаивающе бормотал:

— Ну-ну, полно тебе, Машка... Живые же... Вернулись..

Оно и не удивительно, вид у нас был, мягко говоря впечатляющий. И кровь, что покрывала нас практически с ног до головы, была не самым страшным зрелищем.

Я молча сгрузил Дашку, которая уже давно проснулась и теперь таращилась на бабушку испуганными глазищами, в руки Михалыча и так же молча отправился в подвал.

Пусть дальше сами решают, что делать — вызывать лекаря или же везти внучку в город в больницу. Хотя, я был уверен, что Дашке, кроме здоровой порции еды и вкусного горячего чая больше ничего не нужно. В отличии от меня, девчонка была в порядке, у неё даже шрамов не осталось.

А вот мне требовалась тишина, покой и отдых, и подвал для этого был самым подходящим местом. Опять таки, к клановому алтарю ближе, где предки могут мне подсказать, что делать с полученными увечьями. Если, конечно, опять не зациклятся на собственном величие и Петре.

Я вздохнул, нет, сейчас общаться с этими старыми маразматиками не хочу. Боюсь не выдержу и сожру кого-нибудь из них, а их души по любому концентрированно ядовитые. Не хочу потом ещё и несварением мучаться.

Поэтому просто сел на кресло и аккуратно положил на колено покалеченную руку. Осторожно попытался сжать её в кулак и скривился. Боль ещё можно было терпеть, но вот то что рука теперь двигалась очень медленно, это проблема. Хотя, что ещё я ожидал, если левая рука от локтя до кончиков пальцев выглядела так, словно принадлежала столетнему старику, а не молодому парню.

Подкожный жировой слой истончился, а мышечное мясо усохло до такой степени, что грубая морщинистая кожа, исперщённая выпуклыми тёмно-синими венами, плотно облегала кости.

На шее же были свежие рваные шрамы, словно не мелкой, а мне Кукловод вспорол шею. Вот только цвет у рубцов был не красный, а насыщенно чёрный. Скверна всё же добралась до меня, пусть и таким необычным способом. Правда, особых изменений я пока что не чувствовал.

С больной истончённой руки соскользнуло ониксовое кольцо и, отвлекая от мрачных мыслей, весело зазвенело по бетонному полу. Точно, я же так и не проверил свою теорию, почему бы не сделать это сейчас?

Я положил его на алтарь и сделал глубокий разрез на здоровой ладони, а затем щедро окропил подарок Бритвы своей кровью.

Какое-то время ничего не происходило и я уже было решил, что этот подарок не более, чем бесполезный сувенир. Но затем оно щёлкнуло, медленно приподнялось над алтарём и развернулось в армиллярную сферу. А позади меня раздался голос, который заставил вздрогнуть от неожиданности:

— Наконец-то, пацан. Я уже почти поверил, что ты настолько туп, что никогда не догадаешься. Ошибся, каюсь. Видать, ещё не всё потеряно.

Эпилог

Скучно.

Эта мысль преследовала мальчишку уже долгие годы. Новые игрушки появлялись регулярно. Что-то дарила семья, что-то он находил сам. Но все они рано или поздно ломались. Души людей такие хрупкие.

А вот парень, которого он встретил в Лимбе был интересный. Не сейчас. Сейчас он был только слабой тенью его будущей новой игрушки.

Но то что он был первым некромантом за долгие годы, что сумел прорваться в Лимб, уже говорило о большом потенциале.

«Может быть, в этот раз мне будет даже сложно», — размечтался мальчишка. — «Может быть, он будет сопротивляться так долго, что мне не будет скучно».

Он успел попробовать его душу на вкус тогда, через Улиточку. И это было восхитительно.

Когда-то, очень давно, когда он ещё не был мальчишкой он уже пробовал на вкус подобные души. Такие сильные, пропитанные кровью. Души настоящих воинов, которые были рождены, чтобы умереть в битве.

Здесь же, такие души были редкостью. Чаще всего мальчишке попадались пресные и с затхлым привкусом.

Хотя, Песцовы тоже были вкусны. Не так как этот некромант, но всё же. Как он бесился, когда его семья упустила Василия. Пришлось даже наказать самого бесполезного из них, чтобы другим неповадно было. Жаль, что при этом зацепил сестрёнку, но ей не следовало тогда лезть под руку. Она сама виновата, да.

— Сынок, — дрожащий мужской голос заставил скривиться от отвращения.

Неужели, этот никчёмный человечишка до сих пор верит, что от его сына хоть что-то осталось? Хотя, если от этого ему будет легче — пускай. Нет, мальчишку совсем не заботили чувства какого-то там смертного, но надо признать, что тот был полезен и разрушать его надежды сейчас было бы глупо.

Возможно, потом, когда мальчишка достаточно окрепнет, то сполна насладится болью отца, осознавшего, что навсегда потерял любимого сына.

— Сынок, я нашёл тебе новую игрушку, — мужчина справился с дрожью в голосе, но теперь в нём была не менее ненавистная патока.

— Ску-у-учно, — капризно протянул мальчишка и топнул ногой. Он даже не удосужился повернуться, чтобы посмотреть на отца.

— Я понимаю, сынок, но обещаю тебе, что потом мы поиграем во всё что ты захочешь, — голос отца стал ещё более приторным.

Мальчишка задумчиво перекатился с пятки на носок и обратно. Может быть, ему и не будет скучно. Может быть.