Пробуждение Силы. Том II (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич. Страница 53

Вот значит, где твоё слабое место.

Подбираюсь ближе, под прикрытием остатков деревьев. В этом хаосе мне удаётся неплохо скрыть свою ауру. Из-под земли бьют мои корни, но в последний момент тварь сдвигается в сторону. Словно почуяв, бросается ко мне.

Насчёт верхних лап я оказался прав. Одна из них без труда срубает могучий ствол, свистнув перед моим лицом. Дерево с треском заваливается на соседа. Едва касаясь земли, отступаю и атакую корнями. Однако лишь часть брюха не защищена. Там же, где мелкие лапы взрыхляют землю, не пробиться. Хитин прочнее моих побегов. Гораздо прочнее.

Верхнюю часть туши защищают длинные лапы, блокируя и парируя мои атаки. Гу сносит деревья в попытке добраться до меня. Угрожающе верещит и машет клинками, как заправский мастер меча.

Гул в голове нарастает, и я замираю на месте. Надо заканчивать эту битву, пока яд не покончил со мной. Неприятное ощущение разливается по всему телу. Жжение, тошнота, вялость. А ведь эта отрава очень ценится лекарями и используется для изготовления мощных лекарств. Отвлечённая мысль лениво проносится в голове.

Тварь нависает надо мной, вскидывая острые хитиновые мечи. Побеги служат продолжением моей мысли. Две лианы взвиваются в воздух подобно змеям и оплетают верхние лапы чудища пониже режущей кромки. Враг пытается перерубить их, пока не поздно, но его движения скованы. Он просто не дотягивается.

Проходит всего миг, как корни твердеют и разрастаются, превращаясь в стволы молодых деревьев. Цепкие ветви оплетают оружие Гу ещё сильнее. Безусловно, он вырвется, но это купит мне время.

Пасть закрывает солнце у меня над головой. Кастеты мнут хитиновую морду, обламывает одно из жвал. Резко смещаюсь в сторону, но меня обдаёт ядовитой слюной. Чувствую, как сердце пропускает удар. Мир начинает стремительно плыть.

Злость на себя, за то, что уступаю в бою какой-то сколопендре-переростку. Злость на мерзость, которая разрослась до таких огромных размеров. Злость на предка Альрика, который забрался в самую чащу и сдох именно здесь. Кипящая злость на весь этот проклятый клан с его душегубами недоумками, которые решили нарушить завет Сакуры.

Всё это разливается по мне огненной волной. Помутившийся рассудок утопает в ярости, и я не в силах её удержать. Алая пелена застилает глаза.

Тварь мечется, с треском расшатывая свои кандалы. В её бездушных глазках обещание мучительной смерти.

Вливаю ещё больше энергии в Оплетающие Побеги, уплотняя их до крепости камня. Молодое деревце рвётся ещё выше, разрастаясь, и с хрустом ломает одну из хитиновых лап. Ещё одна струя красно-зелёной жижи пролетает мимо меня.

Ки тает всё сильнее, утекая вместе с моими атаками и рассудком. Вторую лапу оставляю, её оплетает ещё один корень.

Посадил на привязь эту букашку.

Безумное веселье происходящего захватывает меня всё сильнее. Любые мысли стремительно тонут в пылающей ярости. Остаются только инстинкты и ненависть.

Уворот, подшаг. Плевки стали тоньше, но точнее. Брызги продолжают отравлять меня, пробиваясь сквозь защитную технику. Я сближаюсь с уязвимой частью брюха. Кастеты мнут мышечные пластины. Мелкие побеги оплетают мои руки, даруя острые шипы.

Удары рвут зелёное мясо, пропитанное ядом. С каждой атакой заставляю древесные наросты выстреливать всё глубже, пробивая чрево врага. И каждую секунду болезненный визг противника становится громче.

У него что вместо крови течёт эта дрянь?

На секунду удивление пробивается даже сквозь алую хмарь моего гнева.

Пасть Гу щёлкает и впивается острыми зубами в плечо. Оставшееся жвало рвёт плоть на левой руке от до самого локтя. Значит, не успел вовремя активировать Крепче Камня. Опадают кровавые лоскуты кожи. На миг сверкает белизной кость, скрываясь в потоках крови.

Мне плевать.

В боевом исступлении боль ощущается, как всплеск энергии, толкающий меня вперёд.

Хватаюсь за края раны, разорванной многочисленным ударами. В чужой утробе уже виднеются внутренние исколотые органы.

Зубастая пасть почти смыкается на моём лице, но отлетает от мощно зуботычина. Кастет сминает хитин. Жвало лишь царапает щёку.

«Не мешай!» — хочу заорать я, но из глотки вырывается лишь нечленораздельный рёв.

Пальцы цепко сжимают плоть и рвут. Рвут изо всех сил, как гнилое тряпьё. Массивная туша парализована болью. Под мясо скрывается подобие грудной клетки из хитина, а за ним возле сердца блестит духовное ядро. К нему тянутся зеленоватые жгуты сосудов. Хватаюсь за него, заставляя тварь зареветь, и…

Меня сносит хвостом, а Гу, не в силах справится с корнем, отрывает собственную конечность. Нет. Бежать ублюдочная многоножка не намерена. Она мчит ко мне. Уже не так шустро, но его скорости хватает, чтобы впечатать меня в ствол. Я двигаюсь гораздо медленнее и просто не успеваю увернуться.

В этот раз зубы со скрежетом проходятся по окаменевшей коже, лишь царапая её. От удара о дерево на миг прояснилось сознание, позволив использовать защитную технику.

Так же быстро, как просветлело, сознание вновь затуманивается. Я рву тело врага, и больше ничего не имеет значения.

Хлёстким ударом ломаю второе жвало. Следующий заставляет гроздь глаз лопнуть и отбрасывает существо назад. Оно корчится, силясь подняться на своих многочисленных лапах.

Силы из него… нет, нас обоих стремительно утекают, и я кидаюсь в последнюю атаку. Почувствовав беду, Гу пытается свернуться и обнимает меня.

В меня бьёт ещё одна кислотная струя, совсем тонкая, но и её хватает, чтобы сломить мою защитную технику. Крепче Камня опадает. Мелкие лезвия задних лап режут мою поясницу и икры. Кровь выплёскивается в стороны, мешается с ядовитой слюной.

Боль от десятков уколов и порезов по всем телу, наконец, догоняет меня. Накрывает с головой. Ярость гаснет, но мои руки уже смыкаются на пульсирующем ядре. Рывком выдёргиваю его, обрывая связь с телом Гу.

И чудовищная туша мгновенно заваливается на бок, закручиваясь в кольцо, как дохлый жук. Судороги сокращающихся мышц. Неподвижность. Тишина.

Я роняю ядро, не в силах удержать его. Жгучая ядовитая жижа сочится из мутной сферы. Сознание бешено пляшет. Тело поверженного врага, то становится чётким, то превращается в зелёное месиво.

Где ключ от сада Кровавой Сакуры, демоны его раздери? Да и как он выглядит?

Талисман тянет меня куда-то в глубь тела гусеницы. Качаясь, ползу по земле и не сразу поднимаюсь на ноги. Кастеты с каждым ударом крошат мёртвый хитин, но сила слабеет. Уже почти падая, я проламываю броню и тут же руки погружаются внутрь склизкого мяса.

Картинка мутнеет. Шум леса стихает. Глаза застилает зелёной пеленой.

А потом приходит тьма.

Где-то в ней я сжимаю что-то круглое размером с мой кулак. Талисман на шее перестаёт тянуть и замирает. Это последнее, что я помню чётко. Мысленным усилием посылаю неведомый предмет в кольцо. Пальцы подрагиваю во внутренностях Гу.

Из тьмы до меня долетает надрывный рёв. Ядро моей силы вздрагивает, словно откликаясь на него. Кажется, я лечу?.. Тело отрывается от земли. Меня уносят. Кто или что? А главное, куда?

Лишь бредовые лихорадочные образы скачут перед глазами.

Среди на Лин. Она кружится на месте в своём платье цвета можжевельника. Кружится и смеётся.

Прости, сестрёнка. Похоже, я стал чьей-то добычей.

— Не говори глупости, братик, — слышится её детский голос. — Ты же всё можешь, ведь так?

Её пронзительный голосок крепнет, обретая звучание той взрослой Лин, что когда-то покинула Лесные Холмы. Она внимательно смотрит на меня своими большими лазурными глазами. В них только тепло и сожаление.

— Помнишь, как говорил Мастер Вэнг? Воля — это то, что отличает практика от того, кто хорошо машет ногами. Воля — это то, без чего на Пути не получится сделать ни единого шага.