Олигарх желает жениться… - Рэй Далиша. Страница 8

– Да, у него истерика. И я не могу его успокоить, – устало признался он после паузы.

Голос Славинова смолк, зато на том конце трубки опять раздались завывания.

– Данька, прекрати орать! – глухо ругнулся олигарх. – Я с Мирославой разговариваю!

– Папа, дай я сам поговорю с ней! – провыл где-то там рыжий.

– Мирослава, поговоришь с ним? – в голосе мужчины явственно слышалась досада. И немного растерянность.

– Да что случилось-то? Объясните по-человечески! А потом я поговорю с вашим сыном.

– Я улетаю через несколько часов – у меня подписание важного контракта в Сингапуре. А няню сына увезли с острым аппендицитом. Сейчас ей делают операцию, и минимум неделю она будет на больничном. Поэтому присматривать за Данькой некому. Ты не могла бы побыть с ним, пока меня не будет?

– Я?! – даже телефон от уха отодвинула и посмотрела на него с изумлением. Будто он мог разъяснить мне смысл только что услышанного.

Снова прижала к уху и осторожно поинтересовалась:

– У вас что, кроме няни, некому присмотреть за мальчиком?

Олигарх опять досадливо выдохнул и где-то там рявкнул на сына:

– Хорош рыдать! Сейчас я все объясню твоей любимой Мирославе и потом передам трубку тебе.

– Але, – это он уже мне, – есть, кому присмотреть, естественно. Но сын наотрез отказывается оставаться с нашей экономкой или с… с кем-нибудь еще. Няня – единственный человек, кому он более-менее доверяет. Кроме тебя, конечно.

Я молчала, и олигарх поспешно добавил:

– Мирослава, всего три дня. И я хорошо заплачу тебе. Сколько сама скажешь, столько и заплачу.

– Деньги здесь ни при чем, – я возмущенно поджала губы, ну что за человек! Все одной меркой мерит. – Просто я не няня! И у меня работа в центре в эти дни.

– Мирослава, я решу вопрос с твоей начальницей. Всего три дня! Оплата тебе понравится…

– Дайте трубку Даниилу, – перебила неприязненно, у этого мужчины есть что-то в голове, кроме денежных знаков?

Пауза, и из телефона понеслось сдавленное всхлипывание.

– М-мир-рослав-ва, – проикал рыжий и снова протяжно всхлипнул.

– Так, Даниил, успокаиваемся, – произнесла я спокойно и строго, зная, что на него такой тон действует лучше всего. – Давай, делай глубокий вдох и задержи дыхание, сколько можешь. Сделал? Теперь медленно, длинно выдыхай. И еще раз сначала – вдох, задержка, выдох. И третий раз…

В трубке раздалось придушенное пыхтение, и через минуту почти спокойный голос рыжего.

– Мирослава, папа предлагает мне остаться или с крокодилихой, или с ведьмой, а я не могу-у! Они злобные, и обе ненавидят меня… – и опять сорвался на плач.

– Даниил, спокойно! – попросила я, чувствуя, как на глаза наворачиваются дурацкие слезы сочувствия. – Я тебя услышала. Дай трубку папе…

Через час мой телефон завибрировал сообщением:

«Машина у подъезда, белый «Хаммер». Выходи».

Я торопливо написала записку маме и положила ее на кухонный стол, придавив сахарницей. Подхватила наспех собранную сумку с вещами и, стараясь двигаться бесшумно, выскользнула за дверь квартиры, сама до конца не веря в то, что делаю это…

Глава 10

Я вышла из подъезда и на секунду остановилась, напряженно глядя на занявший чуть не половину двора огромный автомобиль.

Что я делаю? Зачем ввязываюсь в эту авантюру с чужим ребенком и его наглым отцом? Я не няня, и понятия не имею, как с детьми обращаться. Могла бы иметь понятие, но судьба решила по-своему.

С усилием втянула в себя воздух, пытаясь успокоиться, и сказала сама себе – из-за денег. Ради той оплаты, что пообещал мне Славинов за три дня, проведенных с его сыном. Сумму, равную моему двухмесячному заработку с обеих моих работ. Мне нужны эти деньги!

Я переступила с ноги на ногу, все так же глядя из-под подъездного козырька на белый, масляно блестевший бок автомобиля, не решаясь шагнуть вперед.

Любые контакты с клиентом вне кабинета противоречат негласной этике моей профессии. И я всегда, всегда строго придерживалась этого правила, не общаясь ни с одним своим клиентом. Что сейчас изменилось?

Деньги? Да, они, конечно. Но и…

Я вздохнула и переложила сумку в другую руку – что, если я сейчас поверну обратно? Мне нельзя привязываться к этому рыжему мальчишке, а я делаю это. С каждым днем, с каждой встречей он занимает все больше и больше места в моем сердце.

Это неправильно. Непрофессионально. Эмоциональная привязанность к клиенту сильно осложняет работу. Мешает и зачастую делает ее невозможной. Поэтому я не работаю с детьми. Поэтому, и потому что мне больно…

Повернулась к джипу спиной и взялась за ручку подъездной двери – я вернусь домой и позвоню Славинову. Извинюсь и скажу, что не могу. Просто не могу и все… И пусть он думает обо мне, все что угодно. Знаю, что подведу его, но я не могу…

– Мирослава! – настиг меня звонкий голос, когда уже потянула на себя дверь.

Я крутнулась на каблуках – из распахнувшейся задней двери белой машины выскочил Даниил Славинов в шортах и серой толстовке с Бэтменом на груди. Высоко вскидывая худые колени, неловко побежал ко мне, раскинув руки, словно собираясь обнять.

Добежав, Данька, и правда, на миг прижался ко мне, обняв тонкими руками, и тут же отодвинулся. Запрокинул голову и замер, глядя мне в лицо сияющими глазами.

– Мирослава, пойдем в машину, а то папе скоро в аэропорт надо ехать, у него встреча завтра вечером. А ему еще лететь десять часов. До Сингапура знаешь как далеко? Ты была в Сингапуре?

– Нет, Дань, я не была в Сингапуре. А ты? – спросила это машинально, не отводя взгляда от высокой мужской фигуры, выбравшейся из водительской двери. – Твой папа тоже за мной приехал?

– Конечно, папа за тобой приехал. Мы вместе приехали. А в Сингапуре я тоже не был. Папа говорит, что туда слишком долго лететь для ребенка, – рыжий на секунду повернулся к отцу и тут же потянулся за моей сумкой – Давай, я возьму. Тебе тяжело, наверное. Ты ведь женсчина.

Он так и произнес это слово – «женсчина».

– Даниил, – негромкий голос его отца остановил попытки мальчишки выхватить сумку. – Сядь пока в машину. Я переговорю с Мирославой, и мы поедем.

– Па-ап, давай вы дома поговорите?

– Даниил! – холодно припечатал олигарх, заставив меня поежиться.

Данька послушно отошел и, буркнув себе под нос: «Вечно эти взрослые разговоры!» – спиной вперед, не сводя с меня взгляда, медленно двинулся в сторону машины.

– Под ноги смотри, – посоветовал ему отец и повернулся ко мне. Наклонился и потянул из моих крепко сжатых пальцев ручку сумки:

– Давай мне. Ты ведь, и правда, «женсчина».

– Да неужели? – я попыталась отдернуть сумку, сама не знаю зачем, но только стукнула себя по ногам твердым нижним краем. Зашипела от боли, почему-то виновным в этом назначив олигарха, и разжала пальцы.

– Вроде бы да, судя по твоему досье, – Славинов усмехнулся, замолчал и опять принялся рассматривать мое лицо.

– Что?! Что вы так смотрите? У меня на лице грязь или рога выросли? – я вскинула голову и независимо выдвинула вперед подбородок. – Мы едем или будем в гляделки играть?

– Я рад, что ты согласилась, Мирослава, – разомкнул губы олигарх и опять молча на меня уставился. Да что ему надо-то?

Он стоял, нависая надо мной своей громадой, и опять, как в тот раз в моем кабинете, на меня начала накатывать паника. Во рту пересохло, и странно, горячо потянуло низ живота.

– Ты боишься меня? – вдруг негромко спросил мужчина.

– Вот еще, – проскрипела я сухим ртом и непроизвольно шагнула назад, к спасительной двери подъезда.

– Трусишка, – он хмыкнул и шагнул ко мне, почти прижимая к двери за моей спиной. – Мирослава, я не обижаю женщин.

– Рада, что в вас есть хоть немного порядочности, – привалилась к полотну двери, чувствуя, как металл успокаивающе холодит кожу лопаток.

Неожиданно олигарх протолкнул ладонь мне за спину и надавил, вынудив податься к нему. Низко наклонился и прошептал: