Последний жнец рода (СИ) - "Vells". Страница 1

Последний жнец рода.

Глава 1

Я проснулся от того, что в щёку мне упиралось нечто острое. Открыв глаза, увидел перед собой на подушке книгу, что читал перед сном.

Сев на кровати и потерев ладонями лицо, я загрёб копну русых волос набок и сладко зевнул.

В окне, что было, чуть ли не в четверть двери и имело металлическую сетку, виднелся тусклый свет из коридора, а значит, дверь ещё закрыта.

Свесив ноги с кровати и засунув ступни в тапки, посмотрел в белую стену своей палаты.

Ещё раз, сладко зевнув, я скинул белую больничную мешковатую рубаху без пуговиц, что полетела на подушку и, оставшись в одних такого же цвета мешковатых штанах, встал и подошёл к столику.

— Опять протёк, — я скривился, смотря на лужу под картонным стаканчиком, что за ночь лишился трети содержимого. — Хоть бы пластик выдавали. Экологи хреновы.

Осушив свой протекающий сосуд, я поставил его обратно в лужу, и начал выполнять утреннюю зарядку, что постепенно перерастала в полноценную тренировку с собственным весом.

Когда я выполнял упражнения на пресс, в окне моей двери мелькнул силуэт, а за ним и его обладатель. Санитар, что был словно горилла, ехидно уставился в окошко, смотря на меня.

Я же также ехидно ответил ему улыбкой на улыбку и прямо из лежачего положения задрал прямые ноги вверх, ведя их к голове, при этом поставив руки по бокам от головы. Секунда и я вышел в идеальную стойку на руках, после чего мои ноги развелись в полу шпагат, а левая рука оторвалась от пола и помахала злорадной роже в окне.

Морда санитара исчезла, а я принял естественное для человека положение, стоя на ногах.

Да. Два года назад я о таких трюках и мечтать не мог. Именно тогда я попал в эту психушку для богатых и влиятельных сумасшедших.

Здесь, наверное, надо пояснить кто я и почему я в дурдоме.

Зовут меня Денис, и мне двадцать лет, а скоро стукнет двадцать один год. До своего попадания сюда я был простым парнем. Учился, как и все в простой школе, потом поступил в институт. Растила меня одна мать. Как она мне в детстве говорила, мой папаша — космонавт. Короче, улетел. И вот из-за этого космонавта я здесь и нахожусь.

Я уж не знаю, что там творилось у моего отца-космонавта в девяностых и нулевых, но к моменту, как я о нём узнал, он был миллиардером. Почему был? Потому что помер, от какой-то неизлечимой болезни, став при этом доказательством фразы — хотел как лучше, а получилось, как всегда.

Всё своё состояние, что в большем роде состояло из акций и компаний, батя завещал мне, ибо больше, как выяснилось, детей у него не было. Но вот это явно не понравилось совету директоров его империи. В завещании, батя параноик, что прошёл девяностые, вроде всё предусмотрел. Да не всё, как мне потом объяснил Дмитрий Геннадьевич, что являлся в узких кругах дьяволом в бухгалтерской и юридической сфере, на чём и поехал крышей и отдыхает через палату от меня. Любимая фраза Дмитрия была — Приди, возьми. Не можешь? Значит, уже не твоё. Колоритный персонаж.

Так вот. В случае моей смерти все активы отца замораживались на двадцать лет, а акции должны были отойти благотворительным фондам по всему миру. Короче, если я труп, то корпорация аннулируется. А если я захочу продать акции и прочее, то цена может быть только в три раза больше рыночной.

В общем, не буду вдаваться в прошлое. Скажу просто. Совет директоров нашёл лазейку. Мне подстроили инцидент с глюками и вот я в психушке и по документам, пока не являюсь дееспособным, а значит, всеми делами занимается совет директоров.

Здесь была частная клиника для психически больных людей, а значит, каждый сотрудник здесь был куплен с потрохами, так что на честную экспертизу мне можно было не надеяться.

Первый месяц для меня здесь был сродни аду. Препараты и десятки психов. Иногда очень агрессивных, если ты скажешь им, к примеру, что яшеро-гадук с планеты рукавиц не существует или ещё что, почём у них там кукушка уехала.

Я думал, что действительно свихнусь. Но так просто задаваться я был не намерен, а ломаться и тем более. Поэтому я решил, что точно рано или поздно выйду отсюда, а пока надо адаптироваться.

Препараты я научился не пить, а от скуки стал общаться с теми, кто здесь лежал и на этом моменте и понеслось.

Знаете ли вы, насколько может быть дружелюбен и фанатичен псих, если ты проявил заинтересованность в его любимой теме.

Теперь после двух лет, проведённых здесь, я мог многим похвастаться. Одно только моё тело чего стоит. Любой бы позавидовал. Спасибо за это Якову. Мужик слетел с катушек, будучи помешанным на физических тренировках с железом и собственным весом, а также питании.

Когда я проявил интерес к его тренировкам, мужик аж воспылал и, задав мне сотню вопросов и измерив, моё тело вдоль и поперёк, подготовил адскую для меня и базовую для него программу тренировок.

Филонить и отлынивать не получилось, Яков за этим следил и мог очень обидеться за надругательство над его тренировочной системой, а посещать медпункт мне каждый день не хотелось. Одного раза хватило.

И это был, только один из многих, с кем я здесь стал водить дружбу.

Закончил я тренировку комплексом из ушу школы обезьяны. Да у меня в друзьях есть сам король обезьян — Виталиком зовут. Вроде бы.

Свет в коридоре включился, и послышались звуки отпирающихся дверей. Я же подойдя к пластиковой раковине, что больше походила на мяч, умыл лицо и тело, после чего, утёршись полотенцем, вновь натянул мешковатую рубаху и нацепил тапки, хрустя шеей, делая наклоны вправо влево.

Вскоре и моя дверь открылась, после чего я вышел в коридор, видя, как из своих номеров начинают появляться люди.

Так как в комнатах был и туалет, никто не бежал в уборную наперегонки, а размеренно направлялись в столовую.

Я также пошёл в столовую и был, окликнут высокой и худой женщиной в огромных очках и неизменным пучком на голове. Пациентка обратилась ко мне на немецком наречии, я же улыбнувшись женщине, также ответил ей на приветствие, приветствием всё на том же немецком языке.

— Отлично Денис, — тоном строгой учительницы пуританской школы произнесла женщина. — Как только мне привезут книги. Будем учиться читать. — Вспыхнули азартно глаза женщины, что была похожа на стрекозу.

— С нетерпением жду. — Натянул я улыбку, вспомнив, как я мыкал-брыкал, учась читать по-английски и, когда Станислава Олеговна от моего кощунства чуть не воткнула мне в ляжку карандаш. Зато теперь я могу читать книги в оригинале.

Войдя в просторную столовую с белой мебелью и огромно раздачей, где, кстати, кормили как в ресторане, я, взяв всё в том же картонном стакане кофе и пару булочек, что только испеклись, направился к столу у окна.

Сев на любимое место, я посмотрел в окно, из которого виднелся осенний лес, а через секунду рядом со мной плюхнулся на стул Яков, кидая цепкий взгляд на картонную тарелку с булками.

— Углеводов, на сегодня достаточно. Больше белка и клетчатки.

Я, оторвавшись от окна, перевёл взгляд на грозу физического совершенства, что выглядел как Аполлон и, в этот момент на стол упала увесистая такая книга, от чего качёк чуть не снёс рукой мои булочки.

— Вот, — навис над столом мужчина с зачёсанными волосами, на носу которого были очки. — Наконец-то прислали. Жаль, что только теория. Ну, ничего. Думаю, Яков по ассистирует нам трупом. У него такое тело. Можно анатомию мышц, сухожилий и связок без вскрытия изучать. Да и у вас Денис уже не хуже.

Я слегка коряво улыбнулся, словно моё лицо свела судорога, смотря, то на огромный медицинский фолиант, то на выдающегося в прошлом хирурга. Доктора наук и просто человека, который с огнём в глазах мог рассказывать, как и где надо копаться в человеческом теле.

В общем-то, по словам Аркадия Виссарионовича, с которым мы изучали медицину вот как уже год. Он бы меня взял без раздумий ассистировать даже на операцию на сердце, а там аппендикс вырезать или что-то похожее, то и вовсе бы не раздумывая, поручил, а сам бы просто рядом постоял.