На грани измены (СИ) - Ридд Анастасия. Страница 3

Выхожу в тот самый коридор, где я застала своего супруга и подругу и поворачиваю налево в сторону гостиницы. Открыв одну из дверей с табличкой «гостиница», попадаю в большой холл и, увидев, стойку ресепшн решительно двигаюсь к ней.

— Дочка, — взволнованно окликает меня мама, — что случилось? Ты куда?

Черт! О том, что придется объясняться с мамой, я как-то не подумала. Главное сейчас — не говорить о том, что произошло. Все-таки я девочка взрослая и решать свои проблемы должна сама, не впутывая близких. Несмотря на произошедшее, доля здравого смысла во мне все же остается.

— Мамуль, извини, что не предупредила, — сокрушаюсь я. — Я плохо себя почувствовала и решила подняться на какое-то время в номер.

— А почему Миша не проводил? — настороженно спрашивает она.

К этому вопросу я тоже не была готова. Надо как-то выкручиваться.

— Он настаивал, но я уговорила его не оставлять гостей, — стараюсь улыбаться как можно естественнее.

— Что у тебя болит, Инн? — не унимается мама.

— Голова гудит да и слабость общая, — пожимаю плечами.

— Знаю я такую головную боль, — усмехается мама. — Миша-то знает?

— О чем ты… говоришь? — испуганно смотрю на нее.

— Мы обе прекрасно знаем о чем, — подмигивает она.

— Мам, не в этом дело… — запинаюсь. — Нет, не знает. И пока ему не нужно знать. Я сама узнала только утром.

— Ладно, дочка, делай так, как считаешь нужным. Но я так счастлива за вас, — на ее глазах выступают слезы, и мама крепко прижимает меня к себе.

Когда она касается моих волос и начинает поглаживать как в детстве, я не выдерживаю. Слезы, которые невозможно остановить, неконтролируемым потоком струятся по щекам. Мне так хочется все рассказать ей, поделиться своей болью и страхами, но мысленно приказываю себе не поддаваться этой слабости. Я еще не решила, что делать с этим, а маму это сильно ранит, ведь она просто обожает Мишу.

— Ладно, мам, я пойду. Продолжайте праздник, — я снова вымученно улыбаюсь.

— Увидимся завтра. Второй день ведь никто не отменял? — весело спрашивает она.

— Ну что ты, конечно, нет, — быстро отвечаю я, но совсем не то, что нужно. Я просто не хочу ее расстраивать.

— Тогда до завтра, милая, — мама целует меня в щеку и уходит.

— До завтра, мамочка.

Глава 2

Я поднимаюсь в номер и, скинув туфли, обессилено падаю на кровать. Меня донельзя вымотал этот бесконечный день. Когда уже он закончится?

Первым делом пытаюсь снять платье, замок которого отказывается поддаваться. Будь я более импульсивна, то уже разорвала бы его на себе, но мне жаль людей, которые вкладывали в него силы, время и душу. Поэтому я воюю с ним до тех пор, пока не одерживаю победу.

Аккуратно кладу роскошную вещь на кровать и некоторое время с сожалением смотрю на него. На глазах выступают слезы. Я с таким трепетом ждала дня, когда смогу надеть его, а сейчас мне хочется поскорее избавиться от своего свадебного платья. Чтобы даже оно не напоминало о произошедшем. Хотя кого я обманываю? Даже если выбросить все вещи, заблокировать номера телефонов мужа и бывшей подруги и улететь на край света — это не поможет мне избавиться от огромной раны в сердце, которая, как сейчас мне кажется, останется со мной навсегда.

Вслед за платьем освобождаю свои волосы от шпилек, резинок и лент и легонько трясу головой. Проверив замок на двери, снимаю остатки одежды и иду в душ. Теплые струи воды не смывают с меня горечь обиды и разочарования. Предательство любимого мужчины слишком больно ранит. Я, наконец, в полной мере даю волю слезам. Реву словно раненая белуга, не сдерживаясь. С каждой минутой становится все хуже, а осознание произошедшего накрывает все сильнее.

От туши вода становится черной, и я быстро умываю лицо. В голову приходит неуместная мысль о том, насколько визажист сделала мне качественный макияж. Он вполне бы продержался и до брачной ночи. Меня передергивает. Мерзко. Неприятно. Отвратительно.

В тот момент когда я поворачиваю кран я выключаю воду, раздается стук в дверь. Я почти уверена, что это Миша. Лучше бы ему не приходить, ведь единственное мое желание сейчас — это расцарапать ему лицо в кровь. Чтобы ему было также больно, как и мне хотя бы физически. Я оборачиваюсь в полотенце и выхожу из душа. Решаю открыть дверь только в том случае, если стук родосцы снова. И он не заставляет себя ждать.

Я поворачиваю оставлены мною ключи замочной скважине и встречаюсь с настороженным взглядом своего мужа. Делаю попытку захлопнуть дверь, но Королёв подставляет руку.

— Инга, подожди, — быстро говорит он. — Выслушай меня. Я прошу тебя.

— Зачем? Что изменит этот разговор? — я складываю руки на груди. — Ты целовал мою подругу. В подсобке.

— Я не целовал её, — рявкает Миша, что несколько удивляет меня. Королёв из тех людей, которые очень редко повышают голос, только в самых критичных ситуациях. Хотя да, наша ситуация критичнее некуда.

— Наверное, я ослепла, — грустно усмехаюсь и язвительно добавляю: — от любви.

— До тебя, — он полностью игнорирует мои выпады, — у меня были девушки, Инга.

— И? — непонимающе качаю головой.

— У нас с Ларисой были отношения, — на выдохе произносит мой муж.

На мгновение мне кажется, будто я ослышалась. Мы с Ларисой дружим около семнадцати лет, и она никогда не скрывала от меня своих ухажёров. За исключением того периода, когда я училась заграницей. Сейчас неожиданно вспоминаю — примерно со второго семестра первого курса мы с Ларой перестали общаться. Разругались по телефону из-за какой-то ерунды, и около года совсем не поддерживали связь. Держу пари, что в этот год у Миши и Лары была любовная связь.

— Когда? — выдавливаю из себя.

— Она училась на первом курсе. Но это было давно, — Миша делает шаг вперед, я же рефлекторно отступаю назад.

— И спустя столько лет вы решили возобновить отношения? На нашей с тобой свадьбе? — наигранно улыбаюсь я.

— Нет, конечно…

— А, может, вы вообще их не прекращали? — резко перебиваю мужа. — Тогда какого черта ты женился на мне, если у тебя в голове, сердце и трусах другая женщина?

Я снова выхожу из себя. Никакого разговора не получится. Я еще не отошла от предыдущей информации, а на меня уже посыпалась новая — оставляющая за собой неприятный осадок.

— Инга, успокойся! Между мной и твоей подругой ничего нет.

— Мы встречаемся с тобой два с половиной года, Миша. С Ларой я вас познакомила в прошлом году. Хотя как познакомила, — нервно усмехаюсь, — если вы уже хорошо друг друга знали.

— Инга…

— Но ни ты, ни она ни разу, — я впиваюсь ногтями в свои ладони, — ни одного разочка не упомянули о том, что вы бывшие любовники. О таком говорят, Миша!

— Инга, наши с ней отношения в прошлом, — хмурится он. — И я не видел никакого смысла говорить об этом. Зачем? Зачем ворошить прошлое? Я же не спрашиваю у тебя о твоих бывших. По той простой причине, что мне плевать, кто у тебя был до меня.

— У меня до тебя никого не было, — грустно усмехаюсь. — Никого серьезного, я имею в виду. Ты стал первым во всём. Следовательно, какие у тебя могли быть вопросы ко мне.

— Инга, у нас с Ларисой ничего не было. У меня ни с кем не было с тех пор, как я встретил тебя, — он чуть повышает голос. — Я люблю тебя. И мне не нужны никакие другие женщины.

— Отличная речь, Мишутка. Но если бы вас ничего не связывало, как ты говоришь, то почему не рассказали? — на одном дыхании выдаю я.

— Да потому что это в прошлом, Инга.

— Мне так не показалось. Ладно, наш разговор исчерпал себя. Я тебе не верю. Я верю своим глазам. Одного не пойму — зачем ты женился на мне?

Неожиданно телефон Миши, который все это время находился у него в руках, оповещает о новом входящем сообщении, а я машинально опускаю взгляд в экран, где светится так хорошо знакомое имя. Лариса.

— Что и требовалось доказать, — я практически выталкиваю его за дверь. — Иди, развлекайся.