Нелюбимая внучка. Хватит: Любимая! (СИ) - Каламацкая Елена Александровна. Страница 15

— Вон они, — выкрикнула подруга и радостно потерла ладошки. — С лапочкой дядюшкой беседуют. Ай, неинтересно даже, ведь не трудно догадаться о чем.

И, действительно, когда мы подошли ближе, услышали, как Габриэль с гордым видом сообщает мальчикам: — Я дипломат, это моя работа. Конечно, я отправлюсь на "Светоче" в соседнюю страну.

— Беата, блондинчик едет с вами, — ехидно продублировала подруга. — Вы точно соберетесь на борту в том же составе. А, нет, смотри, Жорж тоже намылил лыжи в Тарзанию. По ходу — водные лыжи.

Кто бы сомневался, что "разными родственниками" окажутся дяди. Я поежилась, дернув плечами: ладно Габриэль — он мой друг, но Жорж… Зачем его присутствие рядом? Сейчас, когда появилось реальное доказательство моего замужнего положения. Супруг жив, посылку прислал… А если бы я поддалась на ухаживания и замутила с Жоржем? Как бы я сейчас себя чувствовала? Кем? Изменницей, извалявшейся в грязи предательства? Нет, это слишком высокопарно, проще сказать: любовницей при живом муже… Брр… Не моё это, не приведи святая Миис. Лучше страдать от безответной любви.

То есть запретной и греховодной.

Да, лорд Жадьер мне как отец и меня считает своей дочерью, но в глазах окружающих он — супруг. Все очень запутано и, возможно, я слишком к себе строга, но таков у меня характер, ничего не поделаешь. Даже если сумею переступить через свои принципы — счастья от этого не прибавится. Лера правильно сказала: "Проблемы в голове". Они там намертво засели и не желают освобождать место. Так и будут подтачивать мозг, отравляя жизнь. Поэтому лучше не давать им на это повода. Я страдаю от невозможности быть с любимым, зато честная. Ну, как — то так…

— Пацаны помчались обратно к матери, — потянула меня за рукав Лера, вырвав из пучины тревожных мыслей. — Пойдем, посмотрим. Вдруг планы изменились.

Разумеется, мы помчались следом за братьями, но нет…

Просто мальчишки, примерно представляя себе женскую неторопливость, решили на всякий случай проверить готовность родительницы к действиям и, если понадобится, настойчиво напомнить, то есть, как выразилась землянка-психолог: "дать волшебного пинка для скорости". И оказались правы: Виолетта так и сидела в раздумьях, о чем-то неспешно беседуя с фрейлинами. Те стояли с кислыми лицами, видимо, в тысячный раз, слушая о фобии королевы, а, увидев принцев, воспарили духом, и с надеждой посмотрели на мальчиков.

— Мама! Ты ещё не пошла к папе?! — возмущенно закричал Сэм, остановившись на пороге гостиной, и выдвинул ультиматум: — Тогда мы отправимся без тебя! С дядей Габриэлем и с дядей Жоржем! И с придворным магом Мирсавелем!

— Да! Раз родная мать не хочет знакомить нас с родными по своей линии, — истерично продолжил Нил из-за плеча брата, — то родственники со стороны отца обязательно пойдут навстречу. Или мы, вообще, на лодке поплывем, попадем в шторм и утонем!

— Не надо, не надо! Я уже иду, дети, иду! — как ужаленная подскочила королева, а фрейлины за ее спиной победно потрясли кулачками.

— Всё, дожали шантажом. Быстро учатся, поганцы, манипулировать подданными, — довольно резюмировала Лера и, обняв меня за плечи, предложила: — Идем в нашу берлогу?

Ты ещё о чем — то хотела рассказать.

— Да, о Саните. Кстати, шантажировать людей я их не учила.

Этому они где-то сами нахватались.

Вернувшись в ставшую родной комнатку с неприхотливой обстановкой, (а она за много лет не изменилась, несмотря на то, что в реальности в ней делали несколько ремонтов и меняли мебель), мы воспользовались отсутствием котика и устроились на кровати. Я подробно рассказала о первом "испытании" Сани, о том, как она дала отпор принцам и о том, как впоследствии проговорилась, назвав меня мамочкой.

— Понимаешь, Лера, в этот момент я четко осознала, что девочке мало быть просто сестрой или опекаемой, ей хочется быть дочерью. Быть дочкой! Ну и пусть так будет, ведь мне не трудно быть мамой.

— Собственно, вы себя так и ощущали всегда, но молодцы, что поговорили и все выяснили, — подруга одобрительно кивнула и "села на своего любимого конька",то есть начала вспоминать похожие случаи из практики: — Это понятно, а насчет происхождения… Чтобы не заклевали поборники нравственности всегда нужно идти на опережение. Например, мужчина женился по большой любви на женщине намного старше его по возрасту. Разумеется, стóит этой паре появиться на людях, как общество начинает шушукаться и осуждать, разумеется, как бы за спиной, но в то же время — демонстративно. Мол, здесь мы все такие правильные, а вы…

фи… Но этот мужчина умен и смел, поэтому он первый громко здоровается, привлекая внимание, и сообщает: "Господа, хочу довести до вашего сведения, что моя супруга старше меня всего на девять лет, а не на десять, как неверно трактуют многие любители округлять цифры. Но никто же не станет спорить, что выглядит она гораздо моложе каждой из здесь присутствующих?". И — вуаля — общество продолжает осуждать, но теперь за… наглость, нескромность и бесцеремонность. Оно обиделось, его в открытую оскорбили. Разница в возрасте больше не интересна, она перестала быть интригой. Вот и Сани умничка, заявила, что у нее ничего нет — материального, но при этом она богата духовно и прекрасно себя чувствует.

Принцы сразу спасовали. — Лера потерла руки и неожиданно сменила тему: — Так, ладно, проехали. Давай лучше посчитаем, сколько человек поплывет с тобой в Тарзанию.

— И не только: Дорби не человек, — хихикнула я.

— Ага, значит, леопардос, это раз, решил проветриться котик.

С ним все ясно. Γабриэль, это два, ну, допустим, дипломат и все такое, работа обязывает, а Жорж? Интересно, зачем второму советнику его величества приспичило плыть именно послезавтра? Не знаешь, нет? — кривляясь, невинно заморгала ресничками моя личная сваха.

— Сейчас чем-нибудь в тебя кину, — пригрозила я своднице и, за неимением лучшего, указала пальцем на компьютерную мышку.

— Ой, боюсь, боюсь… То есть не очень: это мой детский копм и мышка у него проводная, далеко не улетит. Не заставляй меня ностальгировать, дорогая. Так, дальше… Ну, с мэтром-котиком-Мирсавелем понятно, он и без пинка мировой общественности магов поплыл бы с тобой за невероятным посланием из Гарпена. Кто еще? Ах, конечно, наши герои: двое принцев, их мамаша с толпой фрейлин и… охраны? Точно, король нагонит на борт кучу стражи: во-первых, у мужчин в крови оберегать свое потомство, а, во-вторых, положение обязывает. Кошмар, сколько народу и это я не всех посчитала, а только тех, о ком мы в курсе. Прикинь?

Я мечтательно улыбнулась, поправила подушку под поясницей, передумав кидать ее в блондинку, откинулась на спинку кровати и окунулась в воспоминания.

— Представляешь, Лер… Примерно полтора года назад, никому не известная, вечно гонимая и вечно преследуемая дедом, нелюбимая внучка села на корабль, имея при себе лишь двоих детей, скелета в подпространстве и, прячущуюся в каюте, мантикору. Знаешь, до сегодняшнего дня предстоящую поездку я представляла примерно так же. Я снова взойду на корабль с сыном и дочкой, с одной разницей — Ферди со Скубли не будут прятаться. А в результате…

— Стоп! — Лера посерьезнела, положила обе ладони на мои плечи и, глядя в глаза, сказала твердым, возвышенным, приказным, повелительным тоном: — Прекрати! Прекрати называть себя нелюбимой. Хватит! Ты — любимая! И теперь всегда будет только так. Забудь приставку "не", перестань проецировать на себя негатив, оставь сиротское детство в прошлом. Ты сама создала свою любящую семью, у тебя есть предок, есть потомки. Есть прошлое, есть будущее, и настоящее обязательно наладится и обретет конкретику.

Поняла меня? Услышала? Слышащая… Тебя любят все, Беата, народ валом валит на "Светоч" только потому, что на нем поплывешь ты! Не оттого, что ты внучка герцога Рудольфа Крэйгарда, а потому, что ты сама по себе хороший человек.

— Ле-е-ера-а-а… — я склонила голову на руку подруги, потерлась о нее лбом и разревелась. — Спасибо, что ты у меня есть.