Ступень Четвертая. Часть первая (СИ) - Видум Инди. Страница 24

Пространственный карман открылся, я, прежде чем радостно опустить туда копию своих записей, заглянул, чтобы оценить объем, и так и застыл. Потому что теперь стало понятно, почему ушло столько маны: я открыл свой старый пространственный карман. Доверху забитый. Тот самый, что служил мне верой и правдой в другом мире. И все это время, что я не имел к нему доступа, он не схлопнулся и продолжал хранить мои богатства.

Я вытаскивал редкие ингредиенты, учебники, свои записи, кристаллы — накопители и просто драгоценные камни. Даже нашлась пара артефактных украшений, которые я начал и недоделал. Это было словно встреча со старыми знакомыми, которых ты уже успел похоронить и оплакать. Под конец я вытащил кошелек с монетами на повседневные расходы, высыпал на ладонь и зачем-то пересчитал, хотя вряд ли они имели бы здесь какую-то ценность. Ни как деньги, ни как нумизматика. Конечно, это были монеты другого мира, но доказать я этого не смогу, да и не собирался я с ними расставаться.

Это были все мои средства, которые остались от накопленные в том мире. На те, что лежали в банке, Дамиан наверняка давно наложил жадную лапу. К моменту моей смерти сумма там накопилась приличная. До окончания моего обучения у Айлинга оставалась самая малость, после чего я планировал поехать в столицу и открыть там артефактный дом, и не просто артефактный дом, а лучший в империи артефактный дом. Айлинг утверждал, что у меня есть все данные для этого. Кому как не ему это знать: он часто говорил, что такие способности изготавливать артефакты, как у меня, встречаются у одного мага на миллион. И вряд ли он льстил: добрых слов от него приходилось слышать не так много, чаще он выражал опасения, что я просру свои данные. И делал это в присущей ему манере — изрыгая ругательства на мою голову, если я где-то в чем-то ошибался. В последнее время при изготовлении артефактов я не ошибался, но это не уберегло от других ошибок.

Мне не была нужна власть ни тогда, ни сейчас, но вот беда — оказалось, без нее не обойтись. Деньги и власть, с одной стороны, дают столь необходимую мне свободу для творчества, с другой — жестко ограничивают в правах и отсыпают немерено обязанностей. А еще ответственности за других людей, который доверили мне свои жизни.

Глава 12

По дороге в школу я обдумывал внезапно свалившееся на меня счастье в виде пространственного кармана. Меня даже не столько обрадовала возможность получить то, что я давно считал утерянным, сколько то, что этот карман в некотором роде был связующим звеном между этим миром и тем. А если он мог открыться и там, и там, то теоретически у меня появлялась возможность отомстить Дамиану. Правда, все упиралось в то, что я понятия не имел, можно ли открыть пространственный карман изнутри и как отразится пребывание в нем на живом существе. Кроме того, существовала еще клятва, по которой я не мог прямо вредить Дамиану в течение двадцати пяти лет. Все это сильно ограничивало. По поводу второго пункта я пока не расстраивался — кто знает, сколько времени пройдет, пока я смогу использовать такой переход. Если вообще смогу. Знаний про пространственные карманы не хватало. Что-то было отложено блоком от Айлинга в памяти, но непонятно, когда оно мне откроется, и не факт, что там будет что-то про пространственные карманы. Желание залезть и проверить немедленно было данью возраста моего тела, поэтому я его быстро пресек. Как говорил Айлинг, неосторожный маг — мертвый маг. А лезть в пространственный карман, даже свой, никакой осторожный маг не будет. Я вообще не уверен, что там выживет живое существо. Но это как раз проверить было проще простого.

— Серег, перед тем как ты нас будешь забирать из школы, купи пару лабораторных мышек.

— Зачем? — удивился он.

Наверное, неправильно его было использовать как водителя, при условии, что водители у нас были и получали зарплату, но мы обычно по дороге обговаривали еще что-то важное, не для посторонних ушей, поэтому водители использовались обычно другими членами клана.

— Для эксперимента.

— Экспериментировать на живых существах безнравственно, — вмешалась в наш разговор Полина.

С тех пор как она получила в свое распоряжение чары, связанные с ростом растений, она внезапно начала чересчур трепетно относиться ко всему живому. Кстати, а не начать ли с чего-нибудь растительного? Цветок там в горшке или букет, который Сысоев подарит Полине. На что-то он непременно расщедрится так почему не использовать его щедрость на пользу моего эксперимента?

— Я с ними ничего страшного делать не буду. Могу потом тебе подарить.

— Мне? — она растерялась. — Но я мышей не люблю…

Похоже, она так завуалированно призналась, что боится. Никогда не понимал, как можно бояться мелких грызунов, если они не прут на тебя тысячами. Вот тогда да, они представляют какую-то опасность. Но две мелкие мышки что могут сделать? Только сожрать что-то нужное и потом вонюче нагадить.

— Можно хомяков, — предложил Серый. — Хомяков ты любишь?

Судя по молчанию Полины, к хомякам она тоже относилась прохладно.

— Кто будет, того и купишь, — решил я. — Видишь, Полина не хочет принимать на себя ответственность ни за жизнь мышей, ни за жизнь хомяков. Придется их потом безответственно выпустить.

Полина явно обиделась и отвернулась к окну. Но мне моя жизнь была куда дороже жизни неизвестных мне мышей, с которыми, скорее всего, ничего не случится. Вообще, я обдумывал вариант одновременно двух проколов из разных миров в пространственный карман. Но тут опять же торопиться не стоит. Скорее всего, прокол, если откроется, то откроется там, где я в последний раз использовал пространственный карман: в жилище Айлинга. А там еще долго будут висеть следы проклятия, отправленного Дамианом. Конечно, я теперь мог с ним справиться, но существовала ненулевая вероятность, что я могу притащить из одного мира в другой что-то нехорошее. Короче говоря, над всем этим нужно было думать, думать и думать, прежде чем действовать.

— Тебе все равно, кого я куплю? — уточнил Серый, когда мы покинули машину, забрали вещи и пошли к проходной школы.

— Абсолютно, — подтвердил я. — Главное, чтобы было мелкое и живое.

— Может, с мух начнешь? — не удержалась Полина.

— Можно и с мух, если поймаю парочку, — согласился я. — Спасибо за идею, Поля. Она очень вовремя у тебя появилась.

Итак, сначала цветок, потом мухи, а уж потом — мыши или хомяки.

— Обращайтесь, — расцвела Полина в улыбке и первой открыла дверь.

Поскольку мы сразу уткнулись в Сысоева, я заподозрил, что торопилась она не просто так, а к ухажеру, которого как раз тщательно проверяли.

— Нет у меня ничего, — бухтел он, разводя руки в стороны и поворачиваясь перед одним из проверяющих, который водил по нему попискивающим артефактом. — Помня о вашем предвзятом отношении, я даже вещей из дома брать не стал. Только подарки для девушки.

Он кивнул на небольшую мягкую игрушку — медвежонка, у которого на ленточке висел кулон-сердце, плоский и не похожий на контейнер, в отличие от самого медвежонка. В таком точно можно было что-то пронести. Считал так и второй проверяющий, который отложил сканер и вертел в руках игрушку, пытаясь найти следы того, что ее вспарывали и опять зашивали. И то, что он ничего подобного не находил, проверяющего не убеждало в том, что там ничего нет. Слишком хорошо тут знали Тихона, чтобы полагаться на его честный взгляд. Наверняка в этой школе Сысоев был одним из самых проблемных студентов. Удивляло только, что его не попросили на выход в связи с обвинениями, предъявленными Сысоеву-старшему. Как-никак, отцу инкриминировали нападение на императора, а сын остался в школе, в которую поступила великая княжна. Нет, император-то знает, что нападение планировалось не на него, но администрация школы должна знать только официальную версию.

Тут Тихон увидел нас и расцвел в улыбке.

— Вот как раз Полина, которой я хотел сделать подарок, — заявил он проверяющему. — Может, отдадите ей, чтобы мне не переживать, что вы медвежонка распотрошите? И конфеты тоже ей, если что.