Ступень Четвертая. Часть первая (СИ) - Видум Инди. Страница 42

— Именно поэтому мы здесь. Боюсь, Его Императорское Величество не слишком верит в угрозу от Накреха.

— Как вытеснит его из собственного тела, так сразу поверит, только поздно будет.

— С чего вы это взяли, Дамиан? — подал голос император.

Чувствовал он себя не в своей тарелке, держался скованно и чуть за мной.

— С того, что он пытался этот финт у нас проделать, но не преуспел. У нас хотел силовой захват провести, а у вас, похоже выработал другой план, что логично с учетом особенности руны, — с четко выверенной снисходительностью ответил Дамиан. — Он будет придвигаться к вам, пока не займет либо ваше тело, либо тело вашего наследника.

— Почему же он этого не сделал за прошедшие сто лет?

— Скорее всего, первоначально он попал в тело без магии, что его уже стразу затормозило, потому что руну недостаточно на себе нарисовать, ее нужно напитать маной. А ману не-маг может добыть только из накопителя, а это очень большие потери при использовании.

— Положим, первые лет десять он запитывал руну добытыми накопителями. Но затем его ничего не сдерживало.

— Слишком часто менять тело нельзя, душа может не выдержать и распасться. А пребывание в одном теле хотя бы несколько лет позволяет ей укрепиться. Грубо говоря, если сравнить душу с куском ткани, то при перемещении от нее отрывается кусок и на его место ставится заплатка. — Дамиан вдохновенно размахивал руками, показывая навыки дипломированной швеи, показывающей свою работу. — Но ее нужно не просто приложить, ее нужно пришить так, чтобы она не отлетела, а желательно еще и перекрасить в цвет общего куска, проверить другие швы, чтобы в самый ответственный момент, при переселении, душа не разорвалась. Но я уверен, что он и без того нашел себе развлечения. Любимое занятие Накреха — соединять несоединяемое, а у части его химер даже человеческое мышление оставалось. — Он помрачнел и выдал: — Что-то я с вами разговорился. Информация — большая ценность, а я вам вываливаю ее за просто так. В следующий раз, Мальгус, приходи только с платой. Ты знаешь, чего я хочу.

Интерлюдия 13

Взгляд главаря был столь тяжел, что те, кто стояли, неосознанно попятились, а те, кому не посчастливилось занять сиденья, испытали сильнейшее желанье сползти под них. Но ни сползти, ни удрать никому не получилось, потому что следующим взглядом главарь пригвоздил всех к месту, а единственная дверь в этом помещении с громким противным скрежетом захлопнулась, отсекая неудачливых заговорщиков от столь желанной свободы.

— Итак, господа, поздравляю, у нас завелась крыса, сливающая наши планы Императорской гвардии, — обманчиво спокойно сказал главарь.

— Возможно, просто неудачное стечение обстоятельств? — предположил один из магов. — Если бы не вмешался Елисеев…

— Как здорово, что есть такой замечательный козел отпущения, на которого можно повесить все, — издевательски сказал главарь. — Только скорость, с которой появились гвардейцы, однозначно указывает на то, что их не подняли по тревоге, а они сидели в ожидании. А Ефремов, похоже, даже спать не ложился. А это говорит о чем? Правильно, о том, что он знал про нападение. Откуда? Неужели от Елисеева? Хе-хе-хе.

Присутствующие поддержали смех, но выглядело это очень похоже на испуганное блеянье отары овец. «Вот ведь навербовал дерьма, — подумал главарь. — Эта империя нуждается в перетряхивании кланов и чистке. Это будет моей первостепенной задачей. Наверху должны стоять сильные и умелые маги, а не вот это вот. Но пока работаем с тем, что есть».

— Вам смешно! А мне ни капельки! — гаркнул он, разом заткнув все стадо. — Из-за проникшей к нам крысы мы потеряли троих наших товарищей. И лучше бы этой крысе признаться сейчас. Обещаю ей легкую смерть. А вот если я вычислю и найду сам, то смерть будет долгой и очень мучительной. Это я тоже обещаю.

В его глазах зажглись нездоровые зеленоватые огоньки, как будто он уже предвкушал возможность добраться до предателя и начать кромсать его тело, причиняя как можно больше страданий. Казалось, даже сама возможность такого события приводит его в хорошее настроение. Он остановил ищущий взгляд на одном из магов, и тот почувствовал, что ему срочно нужно в туалет, если он не хочет опозориться. Но потом он напомнил себе, что он сильный маг и глава клана, собрался и предположил почти не дрожащим голосом:

— Возможно, никто из тех, кто здесь присутствует, не имеет отношения к сливу. Возможно, нас подслушивают.

— Что? Подслушивают? И кто, по-вашему, это делает?

— Елисеев? — бухнул маг.

Остальные обрадованно закивали, соглашаясь с этим предположением.

— Что? Вы говорите, что какой-то сопляк может пробить мою защиту? — главарь взвился и ткнул в его сторону пальцем.

Ткнул без заклинания, но с таким зверским выражением лица, что вся моральная подготовка мага пошла насмарку и под его стулом расплылось огромная лужа. И не только под его.

— Он владеет волховскими техниками, — выдавил из себя маг.

— Какими-какими? Да вы дебил, батенька, — безапелляционно бросил главарь. — Волхвов не существует, а их хваленые техники — плод воображения лиц, начитавшихся сказок. Нас никто не подслушивал, как бы вам ни хотелось убедить меня в обратном.

— Но Елисеев…

— Да насрать на Елисеева! — рявкнул главарь так, что лужи появились и под теми, кому до этого удавалось удерживать страх в себе. — Он нам помешал, он за это ответит. Но нас предал не Елисеев, и то, что вы старательно переводите разговор на него, не может не настораживать. Это означает, что крыса тут, в этой комнате. Кто нас выдал? Вы? А может, вы? Или вы? Кто запустил слух, что причина нашего провала — Елисеев?

Он орал, почти не сдерживаясь снаружи и будучи совершенно спокойным внутри. Это спокойствие позволяло фиксировать малейшие изменения мимики, которые могли указать на предателя. Могли, но не указывали, потому что главарь видел только один всепоглощающий страх перед ним. За последнее время в организации практически не осталось тех, кто был способен хоть на какую-то инициативу. Это было плохо, потому что никого из этой воняющей мочой и страхом кучи нельзя было допускать к полевой работе. Их можно было только доить, чем он сейчас и займется. Деньги — неплохое утешение, если планы пошли немного не туда.

И все же… Как? Как могла узнать Императорская гвардия о планах, в которые было посвящено всего несколько человек? Неужели Сысоев выдал? Не намеренно, нет, но самосохранение у этого дебила отсутствует напрочь. Точнее, отсутствовало. У Сысоева сейчас два возможных состояния — стазис или труп. В любом из них проболтаться он уже не сможет.

Глава 21

В кабинете стояла тишина. Император сидел, прикрыв глаза, и о чем-то размышлял. Кажется, я только что серьезно повлиял на его представления о возможностях магии и эти расширенные возможности его пугают.

— Ярослав, а сколько тебе лет? — неожиданно спросил император, резко открыв глаза и уставившись на меня гипнотическим немигающим взглядом.

Без ментальных заклинаний в этот раз он обошелся, но и обычного взгляда хватало, чтобы почувствовать себя не в своей тарелке. Императорский взгляд давил физически, напоминая, что передо мной не обычный человек, и в их семье есть свои техники.

— Почти шестнадцать.

Он усмехнулся.

— Нет, на самом деле. Тебе, как… Мальгусу? Так же называл тебя Дамиан?

По отношению к коллеге не прозвучало и минимального пиетета, но это понятно: не с воспитанием моего бывшего приятеля вызывать у кого-то уважение. Страх — да, но только у подданных.

— Когда мне отрубили голову по приказу Дамиана, мне было двадцать пять.

— Я думал, больше.

— Почему, Ваше Императорское Величество?

— Твой, как ты говоришь, бывший приятель выглядит значительно старше.

Это было не совсем так, поскольку Дамиан поначалу поддерживал форму более молодого и подтянутого, которую сбросил, как только понял, что Марты нет и не будет.