Добыча хищника (СИ) - Ромова Елена Александровна. Страница 40

На территории было тихо – горело несколько фонарей, но я понимала, что их свет не сможет отпугнуть голодных хищников, пришедших за законной добычей.

Переступая через лужи крови, я окончательно утратила боевой настрой.

Мои ногти до боли впивались в ладони, но я продолжала двигаться к зданию, где оставались выжившие.

Железная дверь была выдрана и болталась на одной петле. Я пролезла внутрь, погружаясь в неприятную вязкую тишину, словно мошка в сахарный сироп. Под ногами захрустело разбитое стекло. Гулкое эхо вторило моим шагам.

Страшно представить, что именно здесь происходило.

– Черт! – вырвалось у меня, когда в одном из вестибюлей я обнаружила на полу не меньше десяти жмущихся друг к другу, напуганных и окровавленных женщин.

Измученные метками чужаков, бьющихся ртутью у них под кожей, они не пытались даже бежать.

– Сейчас-сейчас, – пробормотала я, ловя на себе их обреченные взгляды, – я что-нибудь придумаю. Я…

Пошатнувшись, я трусливо бросилась к выходу, выскочила на улицу и упала на колени, сдирая об асфальт пальцы.

Отправляясь сюда, я верила, что смогу пережить любую боль, но это…

Задыхаясь, я вытерла рукавом непрошенные слезы и зарычала сквозь зубы: «Тай!»

Нет, этого было мало…

– Тай! – эхо унесло мой возглас куда-то ввысь, в самое небо, где свирепствовал ледяной ветер. – Тайгет! Тайгет Касар! – закричала я, полная бессильной злости.

Эхо разбилось о стены зданий.

«Я бы услышал, даже если бы ты просто обо мне подумала», – принес мне смутное воспоминание ночной ветер.

Наверное, я была слишком самонадеянна, думая, что Тай всегда будет приходить по первому моему зову.

Неужели после той ночи, когда мы принадлежали друг другу, я больше ему не нужна?

Приподняв голову и подставив лицо холодному ветру, я решительно оглядела резервацию. Свет был очень слабым – нам не спастись.

– Хочешь по-плохому, верно? – со злостью выпалила я в пустоту.

Подняв с земли осколок стекла и задрав рукав куртки, я занесла осколок над своей рукой. Полоснув по внутренней стороне предплечья, я зашипела от боли.

– Кушать подано… – тонкие струйки крови выбились из пореза и густыми каплями разбились о шершавый асфальт.

В меня врезался ветер – густой мрак задрожал всюду: атмосфера выгорела дотла, и миллионы звезд пронеслись мимо моего взора.

– Господи… – сорвалось с моих губ.

Я зажала рану рукой, но кровь все равно сочилась сквозь пальцы. Незнакомцы, что возникли из мрака, – голодные, мрачные и жестокие – обступили меня.

Я оцепенела.

Их было порядка десяти. Высокие, темноволосые и прекрасные, словно вытесанные из обсидиана, с ярко-карими глазами, они казались ангелами, спустившимися на землю. Убийцы до мозга костей не должны иметь такой внешности!

Сотрясаясь от переизбытка эмоций, я плюнула под ноги одному из них:

– Передай мои самые лучшие пожелания своему Халару, – смело сказала я. – Это вам от всего человечества. А это, – и я энергично ударила кистью по сгибу локтя, показывая кулак, – от меня лично.

Испачкавшись в собственной крови и с безрассудным отчаянием глядя в бездушные глаза этих существ, я оправданно ждала возмездия.

Какой-то мудрец сказал, что ожидание смерти страшнее самой смерти.

Подтверждаю.

– Ну! – закричала я. – Сожрете вы меня или что, чертовы придурки?

Я сделала шаг вперед, но незримая волна, словно молотом, ударила меня в грудь, и я отлетела на землю, проехавшись на спине добрых два метра, и задохнулась от боли.

Меня снесло не пушечное ядро, не ударная волна от взрыва бомбы где-то в Балтийском море – лишь точечное движение ладони Тайгета Касара, оказавшегося между мною и другими чужаками.

– Девочка принадлежит мне, – сказал он.

– Придется дать асвахор, Касар. Ты просишь о многом. Твой ирахор изменился.

Я с трудом уселась, заняв вертикальное положение – перед глазами всплывали круги, а от надсадного дыхания трещали ребра.

До меня долетали лишь обрывки их разговора, но и этого было достаточно, чтобы понять – Тай торгуется с ними.

– Не сегодня, – он вполне собран, и более того – чертовски опасен.

Ртутная татуировка поблескивает символами на его руке, у остальных нет ничего подобного. Неужели, раньше он был самым изощренным убийцей среди них?

– Время на исходе, Касар.

– Успею.

Чужаки расходятся. Они проходят мимо меня к зданию, где прячутся женщины, и кровь в моих венах превращается в колкий лед.

Тай неспешно подходит ко мне. В длинном пальто, наброшенном на плечи, одетый во все черное, с серебряной серьгой, он выглядит, словно злодей, сбежавший со страниц комиксов от Marvel. Даже сейчас, на секунду забыв обо всех своих страхах, я не могла не наслаждаться им, словно он был панацеей от всех моих бед.

Он неодобрительно поцокал, разглядывая меня, все еще сидящую на земле.

Не сердито, нет.

Он был само терпение, но на дне его золотистых зрачков я видела страшную жажду, пробуждаемую запахом моей крови.

– Ты не пришел сразу! – выпалила я с обидой и злостью.

– Ты плохо потерла лампу…

– Что?

– Я похож на Джина, Эля? – и он наклонился, схватил меня за куртку, поднимая к своему лицу: – Я скажу тебе, где нужно потереть, чтобы я приходил сразу, – его язык прошелся по моей щеке, и я задергалась, пытаясь освободиться.

Выдернув куртку из его пальцев, я опять грохнулась на асфальт и закричала:

– Помоги этим женщинам! Сделай что-нибудь! Пожалуйста! Пожалуйста, Тай!

Он нахально вскинул бровь:

– Я не исполняю желаний, дурочка, – и слегка запрокинул голову, втягивая прохладный воздух с запахом моей крови и ярости. – Чего ты хочешь этим добиться? – и он присел передо мной и грубовато вздернул мой подбородок: – Не играй со мной.

Его взгляд – о, проклятье! – был невероятно безжалостным, будто все самое плохое, что скрывалось в Тайгете Касаре, рвалось наружу.

– Пожалуйста, – мои глаза наполнились слезами. – Выбери меня… Тай, я… – и вздрогнула, понимая, что погибнуть от его рук не так страшно, как сказать: – Я люблю тебя.

Опустила ресницы и закусила губу до боли – я не хочу видеть его реакцию на эти слова. Я слишком боюсь встретить его равнодушие.

Подушечки его пальцев погладили краешек моих губ, а затем Тай поддался ко мне – его горячие губы приникли к моему рту.

Боюсь, этот поцелуй выжег весь воздух у меня из легких, проник всюду – в каждое биение сердца, в мысли, во все движения. И я постыдно расплакалась, и повисла на его шее:

– Я люблю тебя, – прошептала со всей горячностью, на которую была способна: – Я безумно люблю тебя, Тайгет Касар.

Он лишь тихо удовлетворенно застонал в ответ, сминая меня в объятиях и падая вместе со мной на спину.

Над нами все еще зияло пустотой ночное небо, в котором не было ни одной звезды.

Когда раздался первый вопль из здания бывшего убежища, Тай сжал меня сильнее, и я спрятала лицо у него на груди и закрыла уши руками.

***

Если я и перестаралась, то Тайгет никоим образом не показывал, что беспокоится об этом. Кровь не останавливалась, и я ощущала неприятную, удушающую слабость. Я выпачкала джинсы, куртку и даже сидение старенького «Рено».

В машине почти не осталось бензина.

Бензин вывезли из резервации еще утром, как и всю технику, но потрепанный темно-зеленый «Рено», каким-то образом лишившийся левой фары, оказался никому неинтересен. К счастью, он был на ходу.

Когда Тай молча открыл окно, глотая холодный воздух, моя уверенность в его стойкости дала солидную трещину. Его длинная челка упала ему на глаза. Он безотрывно следил за участком асфальта, лишь на секунду попадающим под свет фар и исчезающим под колесами, но все его жадное внимание, его лютый голод и желание принадлежали исключительно мне.

Он неожиданно съехал на обочину и вышел из машины.

Я слышала, как он роется в багажнике, а затем распахивает дверь с моей стороны. В его руке зажата аптечка.