Ночь без звезд - Гамильтон Питер Ф.. Страница 14

— Когда хозяева узнают, что никому нет дела до судьбы девчонки, то новенькая работает пару недель, а потом ее переправляют в другой дом, — сказала Дженифа. — Я видела такое уже три или четыре раза.

— А другие дома тоже в Ополе?

— В этом-то и дело. Девочки, работающие в пабах, клубах и публичных домах, часто бывают в разъездах, но мы живем в одном месте, иногда по трое-четверо в комнате. И те, у кого нет родных, обычно пропадают бесследно. Обратно в свои комнаты они явно не возвращаются.

— Ну ладно. Управляющий, который всех расспрашивает… как его зовут?

— Роско Кейден. — Она сжала в кулак руку, лежавшую на столе. — Мне удалось сделать несколько фотографий.

Чаинг взял маленький цилиндр с пленкой. И снова посмотрел на вельветовый пиджак Дженифы — достаточно свободный, позволяющий легко спрятать камеру, например, за длинным широким воротником. Пуговицы, блестящие, черные, отвлекают внимание от верхней пуговицы, где находится линза. В правом кармане прячется конец спускового тросика затвора, благодаря которому хозяйка пиджака может незаметно для всех сделать снимок.

— Если Кейден просто управляет девушками в клубе, то он не самый главный. Ты знаешь, чьи приказы он выполняет?

— Вообще-то нет. Но постоянно всплывает одно имя — Роксволк.

— Роксволк? — скривился Чаинг. Он знал, этих зверей уничтожили больше тысячи лет назад. Мерзкие твари сбивались в стаи и нападали на всех подряд.

— Да какая разница? Так его называют. Главарь самой крупной банды в Ополе, и похоже, он занимается всеми видами преступной деятельности.

— И где его искать?

— Не знаю. Никто не знает.

— Тогда каким образом они получают его указания?

— Без понятия. Вероятно, с ним связаны элитарии.

— Возможно, — задумался Чаинг. Способность общаться незаметно для окружающих — одна из причин, почему НПБ совершенно не доверял элитариям. Но отчего-то Чаинг не мог представить элитариев, помогающих паданцам. Замечание Дженифы было вполне типичным для офицеров НПБ из подразделения слежки за радикальными элементами, и он не придал ему большого значения. — Что-нибудь еще?

Она цинично ухмыльнулась.

— А тебе трудно угодить.

— Стараюсь.

— В «Канны» пришла новая девочка Нориа. Пока официантка, но предполагаю, она сбежала из дома. Кейден начал обхаживать ее. Обычно он втирается в доверие и, если девочка симпатичная, начинает уговаривать, а затем заставляет работать наверху. Нориа сбежала с кооперативной фермы. Она вполне соответствует типажу девочки, до которой никому нет дела. Может, стоит за ней понаблюдать.

— Ладно. Где она живет?

Чаинг начал думать о том, кому из офицеров стоит поручить слежку за Норией. В конторе НПБ человеческих ресурсов хватало, требовалось лишь заполнить бумаги, чтобы «ресурсам» позволили выйти из-за письменного стола. От одной этой мысли он приуныл.

— В общежитии «Мать Лора» на улице Олд-Милтон, там же, где и я.

— А к тебе Кейден интерес проявляет?

— Можешь не беспокоиться. Я справлюсь.

«Не сомневаюсь», — подумал он.

— А как выглядит Нориа?

— Прояви пленку — и все увидишь.

— Спасибо. Ты хорошо поработала.

— Не забудь упомянуть об этом в отчете.

Она встала и одернула пиджак, прежде чем выйти наружу.

Чаинг сунул пленку во внутренний карман куртки и застегнул молнию. Если отнести ее в управление НПБ прямо сейчас, то ее проявят и распечатают в течение часа.

За Норией пришли через два дня. Чаинг все еще пытался организовать слежку. После целой горы заполненных бумаг ему позволили в дополнение к лейтенанту Лурври, его напарнику, взять лишь трех офицеров. Да они издеваются! Невозможно организовать круглосуточное наблюдение силами пяти человек.

— Обнаружите важную информацию, и я дам вам команду побольше, — сказала директор Яки, когда он пришел к ней в кабинет с жалобой.

Они с Лурври целое утро занимались организацией оперативного штаба над хозяйственным магазином на улице Олд-Милтон, который стоял напротив общежития «Мать Лора». Семья владельца магазина, получившего гослицензию, освободила склад для офицеров НПБ. Теперь они сидели на походных табуретах и сквозь давно не мытое окно наблюдали за входом в общежитие.

Фотографию Нории кнопкой пришпилили к оконной раме, рядом с фотоаппаратом с длинным телеметрическим объективом, направленным на дверь общежития. Нориа, стройная девочка, утверждала, будто ей пятнадцать, хотя Чаинг сомневался, считая, что ей меньше. Ее худощавое лицо почти терялось за огромной копной белокурых волос.

По словам Дженифы, распорядок дня у нее был простой. Нориа спала у себя в комнате до обеда, затем садилась на трамвай и отправлялась в город, иногда вместе с другой девочкой с работы, а пару раз и с самой Дженифой. Обедала она в дешевой кафешке, затем бродила по магазинам до тех пор, пока не наступало время возвращаться в общежитие и собираться на работу. На другом трамвае она добиралась до района Врат и к шести часам уже трудилась в клубе «Канны». Ее смена заканчивалась в четыре утра, она приезжала на трамвае обратно на улицу Олд-Милтон.

— Никакой жизни! — сказал Лурври, когда они затаскивали оборудование по лестнице на склад. — Черт возьми, чем занимались ее родители, что она сбежала с фермы и выбрала это?

Чаинг пожал плечами.

— Жизнь на кооперативной ферме скучная. Детям хочется движухи и веселья. Всегда так было.

— Я бы своим никогда не позволил.

Чаинг удержался и не съязвил насчет родительских способностей Лурври и его личной жизни вообще. Семидесятипятилетний Лурври, коренной ополец, был высоким мужчиной, с тощими конечностями и лысой головой, которую он тщательно выбривал дважды в день. Сейчас он жил в третьем браке, но ему приходилось платить алименты на пятерых детей от двух предыдущих. Его нынешняя жена только недавно родила второго ребенка, мальчика. Звание лейтенанта в таком возрасте характеризовало его как приспособленца, действующего строго по уставу. Чаинга это не волновало, Лурври инициативы не проявлял, зато хорошо знал город и всех в управлении Е1ПБ. Он даже умел обходить бюрократические барьеры, Уракус их побери. А самое лучшее — он никогда не сомневался в решениях Чаинга и никогда не жаловался.

Незадолго до полудня к приземистому кирпичному строению общежития «Мать Лора», рыча дизельным мотором, подъехал фургон. Частному лицу, желавшему владеть фургоном на Бьенвенидо, требовалось иметь зарегистрированное предприятие, нуждающееся в автомобиле: например, заниматься перевозками товаров в больших количествах. Но даже и тогда получить разрешение от окружного транспортного управления часто оказывалось очень трудно, и туда приходили не с пустыми руками.

Чаинг прочитал надпись на боку фургона: «Фруктовый сад „Девора"». Странно, на их улице фруктовых лавок нет.

— Никогда о таком не слышал, — сказал Лурври, делая пометки в блокноте. — Я проверю.

— Ну-ну, смотри, кого они привезли, — радостно воскликнул Чаинг.

Пассажирская дверь открылась, и из машины вышел Роско Кейден. Крепкий мужчина в коричневой куртке, черная кожаная кепка прикрывает кудрявые седеющие волосы. Кейден оглядел улицу Олд-Милтон из конца в конец и вошел в общежитие.

— Пошли, — сказал Чаинг и схватил фотокамеру.

Именно Лурври нашел для них автомобиль в гараже НПБ, маленький фургон вроде кейденовского, только поменьше, серого цвета и слегка проржавевший. На дверях красовался логотип городской канализации. Чаинга он удовлетворял абсолютно, по улицам города всегда сновало не меньше десятка таких автомобилей.

Машину вел Лурври, город он знал гораздо лучше Чаинга. Лурври пришлось регулировать воздушную заслонку, пока он поворачивал ключ зажигания. Двигатель завелся лишь на пятый раз, а затем раздался ужасный скрежет.

— Чертово сцепление, — проворчал Лурври и дважды нажал на педаль, прежде чем сместить рычаг переключения скоростей вперед.

Фургон выскользнул из переулка и остановился на перекрестке с улицей Олд-Милтон. Долго ждать не пришлось. Кейден вышел из общежития, крепко сжимая Норию за руку. Она не выглядела напуганной — скорее побежденной, как показалось Чаингу.