Единая энергия любви - Звонарь-Елисеева Екатерина. Страница 11

Сомнения точили его изнутри. Жестоко уязвленная гордость не могла смириться, что парой представителю древнейшего рода на Тэфрине оказалась землянка. Отсталая, неразвитая, слабая раса! Да еще и преступница! И как землянка сможет понять суть их бытия, сумеет ли стать достойной парой ему и способна ли совместно с ним продолжить его род, не погасив при этом величия и не запятнав честь? О, Великая Энэрва! Он уже думает о продолжении рода вместе с этой… Риной. Нет, не бывать этому! Разве земляне имеют понятие об энергетических потоках, вселенских энергетических связях и тех нитях, что соединяют пару, питая совместной энергией их любви Древо Жизни? А в его случае и весь их народ.

Генерал Леорса встряхнул головой, желая выгнать навязчивые мысли из головы. Пока еще не загнулся, ему срочно нужно сообщить матери, что он принял правильное решение. Как только они приземляться, он даст добро на поиски подходящей пары, чтобы он мог произвести наследника. Но память с особой ядовитой услужливостью напомнила слова его наставника: «Безусловно, решать только тебе. Но такое решение лишь отсрочит гибель твоей родовой ветки. Потому что энергия, соприкоснувшаяся с истинной половиной, но не познавшая ее полностью, не сможет подпитывать Древо Жизни рода, не сумеет передать знания и опыт ушедших предков. Она будет медленно сгорать внутри своего носителя, выжигать его разум и гасить сознание. И помни, что только две половинки, предназначенные друг для друга, в состоянии обмениваться энергиями не только при тактильном контакте, но и на расстоянии». Так что безумие ему обеспечено в любом случае.

Торэ-Ин как никогда раньше остро ощутил приближение приступа.

Земляне столпились у иллюминатора и буквально прилипли к нему. Перед завтраком Вальсат с умным и гордым видом рассказывал им об устройстве их звездной системы, называл дневные и ночные светила и планеты, указывая на каждую из них, что виднелась вдалеке.

– Это – Лиада. Наше второе солнце. Оно только светит и почти не греет.

– И, наверняка, когда-нибудь погибнет, – проронила Рина, рассматривая багрового цвета звезду, которую они пролетели.

Вальсат с удивлением глянул на нее, ощутив нотку грусти в ее голосе.

– Это будет не скоро, – коротко ответил он. – А теперь все в пищеблок.

Рина хмыкнула одним уголком рта – в данный момент Вальсат напоминал ей пастуха неразумной отары овец; земляне были ему в тягость. А он, видимо, почувствовав ее мысли, нахмурил брови.

Она продолжала глазеть в космос, когда какое-то странное ощущение заставило Рину остановить свой взгляд на светлом Арнасе – погибшей, как говорил Вальсат, планете. На ее поверхности жили разве что отвратительные ядовитые животные. Рина прищурилась, опустила ладонь, пытаясь нащупать хоть какие-нибудь энергопотоки, и вздрогнула, объятая немыслимым желанием – непременно попасть туда.

Люди заторопились на выход. Когда они проходили мимо парящей чаши, трое из них вновь зачарованно застыли. Вальсат уже давно обратил внимание, что эта троица проявляет нездоровый интерес к Чаше Энэрвы. И если по лицу девчонки с невозможными глазами и острым языком, мелькала тень почтения, то двое других так и намеревались подойти ближе, и буквально засунуть в Чашу свои пальцы, совершенно игнорируя его предупреждение. Грозно цыкнув, он указал им на коридор, ведущий в пищеблок.

– И что же это все-таки такое? – не унимался за столом молодой ученый Аджит, сверкая карими глазами.

– Эта субстанция, неизвестного нам происхождения, невероятно важна для тэфрийцев, – вторила ему его коллега Мари.

– Да задолбали вы уже с этой чашкой! – не утерпел Свенсон, которому до жути надоели их нудные разговоры о науке.

– Сказано же, что для нас это смертельно опасно. Что не понятно? – строго выговорила им Брукс.

– Я видела, как один из них подставлял ладони по эти струйки, – горячо и с опаской зашептала Мари.

– Так то они, а то мы, – резко сказала Рина.

– Видимо, это какой-то источник силы, – размышлял вслух Аджит.

– Прекратить! – сталь в голосе капитана Янга оборвала всяческие разговоры за столом. – Ваш интерес к этой штуке скоро заметит Вальсат.

– Если уже не заметил, – обронила Рина.

– Вот именно. Так что хватит пялиться на эту чашку. Забудьте о ней. Это касается вас троих.

Рина подняла ладони в капитулирующем жесте, ученые насупились и приняли механически запихивать в рот завтрак.

Всю эту неделю Рина откровенно скучала и сходила с ума от безделья. Ни тебе прогулок, ни спортзала, кроме ее импровизированных разминок. Только бесцельные посиделки в общей гостиной с планшетом в руках или без него. Когда Рине надоедало нарезать круги по комнате, она подходила к иллюминатору и рассматривала уже порядком приевшийся «пейзаж». Потом что-то нечленораздельно и недовольно бурчала, на что получала неизменный совет Свенсона:

– Отдыхай, пока можешь. Неизвестно, выпадет ли тебе такая роскошь там.

Она пожимала плечами, брала подмышку планшет, шла в свою каюту и пыталась найти сколь-нибудь полезную информацию о тэфрийцах и их мироустройстве. Ответы за запросы выдавали скудные однообразные сведения: тэфрийцы вышли из недр Тэфрина, потом заселили соседнюю Тэфрию, пытались возродить Арнас, но безуспешно, обладали физической силой и мощью, недоступной другим расам, способны уничтожить сознание одним лишь взглядом, управляли энергетическими потоками, высокоразвитая цивилизация. И все. Ни слова о технологиях, порядках и законах.

В один из поздних вечеров, когда большинство людей после отбоя уже улеглись спать, а Рина клевала носом над планшетом, читая какую-то книгу, где-то в коридорах раздались душераздирающие вопли. Она подхватилась и, выскочив из отсека, вприпрыжку помчалась на звук. Крики не прекращались, перерастая в надрывные стенания и хрипы. За нею побежал капитан Янг и молодой медик Оскар. Из соседнего помещения вырвался Вальсат и последовал за землянами.

За открывшейся переборкой им предстала ужасная картина: рука Аджита, погруженная в чашу, почернела, а держащая его за плечо Мари дергалась в конвульсиях. Серые пятна расползались по их коже на шее и лице. Кровавая пена пузырилась из носа, рта и ушей ученых. И оба они кричали не своими голосами, срываясь на тонкие скулящие нотки.

– Недоразвитые идиоты! – с перекошенным от ярости лицом заорал Вальсат, вытягивая из Чаши руку Аджита.

Ученые грохнулись на пол, тела их выворачивала невиданная сила, выгибая то в одну сторону, то в другую. Крики превратились в хрипы, глаза закатились. Казалось, еще чуть-чуть и они погибнут.

– Сказано – руки в Чашу не…

– Хватит! – рявкнула Рина, отодвигая Вальсата и опускаясь на колени рядом с пострадавшими. – Оскар, сделай уже что-нибудь!

Однако неопытный интерн, увидев страшную картину, побелел и, отвернувшись в угол, изверг весь свой ужин из желудка. Потом обессилено сполз на пол рядом с лужей.

– Проклятие! Вальсат – зови своих! – заревел капитан Янг, последовав примеру Рины.

Тэфриец изрыгая проклятия – Рина по-другому не могла назвать его гневные, полные бешенства и недоумения, возгласы – кинулся вперед и исчез за переборкой.

А потом она наткнулась на просящий взор Янга. Он смутно что-то ей напомнил. Ей захотелось закричать от отчаяния, что она – не целитель. Настоящего целителя, ее маму, правительственные агенты упекли в Лету, которая унесла ее с собой. Стиснув до скрипа зубы, Рина сдержалась и приложила ладони ко лбам неразумных любопытных ученых и сделала то, что смогла – пыталась успокоить кипящую кровь и отключить сознание от болевого шока. Парочка затихла.

Спустя считанные секунды Вальсат вернулся с подмогой. В сопровождении Максара приплыли сразу две медикапсы, куда и были помещены Аджит и Мари.

– Но это – невозможно, – пробормотал Вальсат и подозрительно прищурился, заметив, как землянка с зелеными глазами, резко отдернула руки от своих товарищей.

– Не волнуйтесь, – успокоил их Максар, – завтра вы узнаете, выживут они или нет.