Изыди, Гоголь! (СИ) - "Nemo Inc.". Страница 59

-- Правильно.

Напоследок гном вручает мне визитку со своими контактами, а я предупреждаю, чтобы присылал контракт Зиминых после проверки сразу в поместье Гоголей, куда я в ближайшее время и направлюсь.

Попрощавшись, Далбадун укатывает в сторону своей конторы где-то на Невском, а я перемещаюсь в измерение Тьмы.

Благодаря взятию Четвертого уровня мне хватает сил "шагнуть" через полрайона и даже не запыхаться.

Администратора "Царьграда" я обнаруживаю в главном зале, прямо за стойкой регистрации.

-- Златолюб, дорогой! -- распахиваю я руки.

Гоблин, занятый одним из гостей отеля, вздрагивает.

-- А, это вы, господин…

-- Ворон, -- подсказываю я.

-- Господин Ворон, -- покосившись на недоумевающего гостя, кивает коротышка.

Извинившись перед прошлым собеседником, Златолюб показывает своей помощнице Клаве заняться его обслуживанием. По опыту скажу, девица умелая.

-- Вас не было почти сутки, господин Ворон, -- коротышка оглядывает меня с ног до головы и печально вздыхает. -- Я всем сердцем надеялся, что вы утонули в Финском заливе.

-- Ха, будь это так, ты бы узнал об этом первым, -- отмахиваюсь я.

-- К сожалению, -- кривится и без того уродливый гоблин, бросая взгляд на свою ладонь с клеймом, скрытым белой перчаткой.

Заключенные мною договоры действительно расторгнуться в случае моей смерти. Но я решаю не расстраивать Златолюба еще больше фактом своего бессмертия.

Я спрашиваю:

-- Мои дамы здесь?

-- Где же еще они смогут жить на чужие деньги, -- бормочет гоблин, а затем расплывается в вежливой улыбке. -- Разумеется, здесь! Каждые десять минут трезвонят и отвлекают моих сотрудников, чтобы поинтересоваться, не объявился ли их дорогой родственник! Вот, прямо сейчас позвоню и…

-- Не стоит, -- отмахиваюсь я. -- Хочу сделать им сюрприз.

Пожимая плечами, администратор отпускает трубку телефона. Уже на полпути к лифтам, я кое-что вспоминаю и оборачиваюсь.

-- Кстати, Златолюб, танцуй! Мы сегодня съезжаем!

На лице гоблина расцветает детское счастье. Он задирает глаза к потолку и блаженно улыбается.

-- Ты все-таки услышал меня, Господь…

Резкая боль вдруг ошпаривает руку, и я с недоумением наблюдаю, как на кончиках пальцев затягиваются свежие ожоги...

Глава 22. Киногерой

Анна мечется из одного угла позолоченной гостиной в другой, и подол ее короткого домашнего платья то и дело взметается, оголяя соблазнительные смуглые бедра.

Девушка никак не может найти себе место, пока ее мать ведет, казалось бы, светские беседы.

-- Зиновия Богдановна, как ты там, дорогуша, еще не зачахла в своих доходных домах? Вся в хлопотах, поди… Да, мне-то из-за чего? Цвету и пахну, пахну и цвету!.. А новости слышала? Ну как, про бал у Зиминых!.. Обижаешь, была, конечно, с дочерью. И мед мы пили, правда, без пива…

Закончив очередной разговор, Маргарита откладывает трубку, откидывается на спинку дивана и, задрав голову, выпускает фонтан дыма от крайней затяжки.

Анна вдруг останавливается перед столом напротив матери и разражается тирадой:

-- Как ты можешь спокойно тут сидеть?! Мы должны что-нибудь сделать! Пока ты тут разводишь сплетни с подружками, Гриша где-то там, один, и черт их знает, что Зимины с ним вытворяют! Ты видела начальника их гвардии? Рожа страшная, такие только у живодеров и бывают…

Покосившись на дочь, женщина спокойно бросает:

-- Во-первых, не ты одна волнуешься за Гришу…

Маргарита наклоняется к столу и тушит бычок о край раковины-пепельницы, сверху которую украшает уже приличная горка. Заметив это, как и дрожащую ладонь матери, Анна смущенно отворачивается.

-- Прости, я…

-- Во-вторых, -- перебивает Маргарита, -- я не просто, как ты выразилась, развожу сплетни. Я собираю информацию.

Недоверчиво поглядев на мать, Анна присаживается рядом.

-- И что ты узнала?

-- Если без шелухи, то никто пока не знает, кто похитил Ольгу. А это значит, что Зимины не нашли доказательств Гришиной вины…

-- Их и не может быть! -- восклицает Анна. -- Он же сам тогда чуть не…

Голос девушки вздрагивает, и мать подбадривающе сжимает ее ладонь.

-- Еще гвардия Зиминых рыщет по всему городу, но это понятно. Интереснее то, что недавно они все собрались в Бронке...

-- Где?

-- Порт такой, в Петродворцовом районе. Там, кажется, какая-то стычка произошла. Зимины, естественно, отмалчиваются, но среди владельцев порта… это Болотовы, Белозерские, Беллинсгаузены и еще несколько… у них там настоящий переполох. Причем, не сколько из-за Зиминых, сколько из-за Минкора…

-- Постой! Если вмешалось МКР, значит, похищение Ольги как-то связано с разломами?

-- Возможно…

-- Боже! Последний раз, когда Гриша был в разломе, это ничем хорошим не закончилось…

-- Милая, ну с чего ты взяла, что он отправился в разлом?

-- Не знаю… просто предчувствие нехорошее…

Анна вдруг мотает головой, будто пытаясь высушить влажную пелену на глазах.

-- Сначала папа… потом Иван Николаевич… Гриша… он ведь чудом вернулся… мама, я не хочу… не хочу больше никого терять!

Обычно дерзкая, самоуверенная девушка вдруг всхлипывает и закрывает лицо ладонями. Маргарита тут же прижимает к себе дочь.

-- Все будет хорошо… -- нашептывает женщина. -- С Гришей все будет хорошо, слышишь?..

Похоже, я с самого начала ошибался в своих выводах об этих женщинах. Они всегда искренне переживали за мужчин Гоголей.

Вообще, прячась в тенях, я просто надеялся застать своих некровных родственниц в каких-нибудь пикантных негляже, но теперь скрываться и дальше будет немного неловко.

Тьма в углу гостиной сгущается и нехотя выпускает меня из объятий.

-- Соскучились?

С лучезарной улыбкой я распахиваю руки для страстных объятий.

-- Вы… кто? -- настораживается Маргарита, а Анна поднимает заплаканное личико.

Опомнившись, я снимаю зачарованные очки и снова распахиваю руки.

-- Гриша?!

Первой на ноги подрывается моя сводная сестричка. Но на полпути ко мне почему-то замирает в нерешительности.

Ее матушка излишней стеснительностью не болеет, но вместо пылких объятий Маргарита начинает ощупывать меня, как коня на рынке.

-- Живой! Здоровый! -- расцеловав меня в обе щеки, мачеха удивленно отстраняется. -- И даже при обновках…

Анна, придирчиво оглядывая мою фигуру, встает в позу.

-- Судя по довольному лицу, тебе у Зиминых понравилось, -- фыркает она. -- Может, они тебя не только одели, но еще накормили и спать с кем-нибудь уложили?

Девица пытается состроить сердитую гримасу, но тщетно, и просто отворачивается.

Маргарита, приложив ладонь к щеке, с осуждением качает головой.

-- Ой, и вправду, Гриша, как-то некрасиво получается…

Я устало закатываю глаза. Странные все-таки создания, эти женщины. Сперва трясутся над тобой и ломают головы, как спасти тебе жизнь, а спустя минуту уже закапывают тебя претензиями.

Без лишних слов я подхожу к Анне и хватаю ее за руку.

-- Пусти! Я сказала… пусти…

Сопротивляется девушка недолго, чисто для приличия, и вскоре повисает на моей шее.

Ухо обжигает горячий жалобный шепот:

-- Никогда так больше не делай…

-- Как?

-- Не умирай…

В меня как будто попадает молния. Я уже слышал эти слова. Но от кого?

Жаль, что бессмертие не гарантирует идеальную память. Может, для этого я на самом деле и переместил знания о своем Плане в гримуар Ворона? Не потому, что боялся Мары, а потому, что боялся за прошествием веков забыть его?

Но тогда откуда я мог знать о похищении дочерей Бледной Богини за века до того, как это произойдет?

От размышлений на грани просветления меня отвлекает пара больших упругих полушарий. Они вжимаются в мои лопатки, а над ухом раздается жалобный голосок их хозяйки:

-- Вы такие милые! Наконец-то поладили, как настоящие брат с сестрой!