Бабочка, выкованная из стали - Островская Екатерина. Страница 5

– Все равно очень жирный кусок получается! Теперь вы всем там заправлять будете?

Олег кивнул и вдруг вскинул голову:

– Вы что? Неужели вы подумали, что я…

– Нет, я просто поинтересовался, кто будет управлять предприятием. Ведь ваша мама не справится.

– Мама точно не справится, – подтвердил парень, – она вообще далека от всего земного. Она по образованию театровед, а все театроведы – люди из другого мира.

В комнату заглянул майор Федулов.

– Ты долго еще здесь? – обратился он к Гончарову. – Тут все ясно как божий день. Я погнал в РУВД и оперов своих забираю: нечего им тут делать.

– Советую опросить соседей сверху и снизу, – посоветовал Игорь, – они должны были что-то слышать. Звук падающего тела, например.

– Пусть участковый этим занимается: он все это замутил – пусть сам и расхлебывает.

Все ушли, было слышно, как на площадке остановилась кабина лифта.

– Этот Шишкин уже не в первый раз всем голову морочит, – прозвучал на площадке чей-то недовольный голос.

Загремев, кабина ушла.

– Слышимость у вас однако, – произнес Гончаров.

– Потому что вторая дверь не прикрыта, она со звукоизоляцией, – объяснил Олег, – обычно не слышно ничего.

Запиликала мелодия мобильного аппарата. Олег поднес телефончик к уху, а Гончаров вышел в коридор, где лежал труп и стоял участковый Шишкин.

– Я вызвал машину, чтобы в морг увезли, – доложил ему участковый. – И что теперь: меня заставляют подписывать акт о смерти, что это несчастный случай… Я отказался и написал, что нужна доследственная проверка. На меня наорали, дескать, у нас дознавателей не хватает, а те две, что есть, вообще круглые дурочки, хоть и закончили недавно школу милиции.

– И по пятницам они еще бухают с операми из убойного, – понимающе произнес Игорь.

– Не только по пятницам.

– Соседей обойди!

– Я уже обходил. Никто ничего не слышал: говорят, что было тихо. А где-то перед полуночью приехала мусорная машина, которая забирает наполненные контейнеры и выставляет новые. Когда все это выгружалось и загружалась, гул стоял, а ведь ночь, люди спят… Вы понимаете?

Гончаров не успел ответить, потому что из гостиной вышел Олег.

– Сейчас мама приедет: ей Вика позвонила и сообщила. Я сказал Вике, что мама не берет трубку, а Вика с первого раза ей дозвонилась. Она уже едет за ней…

Он посмотрел на тело отца и отвернулся.

– А почему его никто не прикрыл? – спросил Гончаров.

– Дайте что-нибудь, – попросил участковый Шишкин у Олега.

Молодой человек принес простыню, протянул ее Шишкину и заплакал. Убежал в комнату, и было слышно, как он там рыдает.

– В ванной на стене шкафчик с лекарствами, – шепнул участковый. – Я, когда квартиру осматривал, видел. Может, там успокоительные таблетки есть. Я посмотрю и если найду, то дам парню. Это можно?

Игорь кивнул и отправился на кухню. Опустился за стол и начал размышлять. Возможно, местные опера правы: смерть бытовая, ненасильственная – несчастный случай. Но как мог человек с пробитой головой проползти столько? А если кто-то перетащил тело? Если так, то с какой целью?

Вернулся участковый и сообщил, что успокоительные таблетки имеются и в очень большом количестве.

– Дай пареньку две таблетки, – посоветовал Игорь, – чтобы уж наверняка успокоился. У меня жена по две принимала, хотя ей-то с чего было расстраиваться.

Он подошел к окну и выглянул во двор: близко к дому росли высокие тополя, за которыми просматривались небольшая необорудованная парковка и бетонное ограждение, прикрывающее мусорные контейнеры.

Позвонил Федулов:

– Мы толком так и не поговорили про этот ваш… то есть наш фонд. Есть надежда, что семья погибшего сотрудника получит материальную помощь?

– Разумеется, – ответил Игорь, – для этого он и создан. Составь ходатайство, согласуй с начальником вашего РУВД, и отправьте президенту фонда. Можно и мне привезти, а я передам…

Двор за окном был большой: до противоположного здания немногим меньше сотни метров. Даже если кто-то видел происходящее в этой квартире минувшим вечером или ночью, то разглядеть подробности вряд ли смог.

– А на какую сумму можно рассчитывать? – продолжил Федулов.

– Не знаю, но деньги есть. К тому же мне ГУВД премию выписало, а это семьсот пятьдесят тысяч. Или собирается выписать. Я предполагаю внести всю сумму в фонд.

Федулов замолчал, а потом тихо поинтересовался:

– Ты серьезно? Это не розыгрыш? Так запросто и отдашь?

– Привози документы, – сказал Игорь и закончил разговор.

Он вернулся в гостиную. Парень уже не плакал.

– Вика позвонила и сообщила, что уже везет маму сюда. Мама в себя не может прийти от того, что произошло.

– Я уж, наверное, не буду их дожидаться, – сказал Гончаров, – задам тебе еще несколько вопросов.

– Спрашивайте, – согласился Олег и вздохнул. – Вы что думаете: папу убили?

– Неважно, что я думаю, – ответил Игорь, – но так полагается – провести доследственную проверку – обязательная процедура такая. Но я уже почти все узнал. Да и не хочется возвращаться к грустной теме. Давай о чем-нибудь приятном поговорим. Вика красивая?

Олег кивнул, достал телефон и стал что-то в нем искать. Потом показал экранчик. На нем была фотография темноволосой девушки с внимательным взглядом.

– Симпатичная, – оценил Гончаров, – только я все равно ничего не вижу. Экран маленький. Ты мне ссылочку сбрось на мой номер, и я посмотрю. Хоть позавидую чужому счастью, а то от меня жена сбежала…

Тут же он продиктовал номер, но не свой, а практиканта Петра. После чего прошел мимо трупа, в прихожую, а потом и вовсе вышел на площадку. Набрал номер.

– Получил? Не буду объяснять ничего, но ты, как компьютерный гений, должен прогнать эту фифу по всем соцсетям, по всем нашим программам, на предмет того, что может нас интересовать. Нужно срочно. Очень срочно.

– Понял, – ответил практикант.

Подошел лифт, из которого вышли два парня в белых халатах. Посмотрели на Гончарова.

– Где труп? – поинтересовался один.

Гончаров показал на дверь квартиры.

– Вы родственник? – спросил другой. – Кто бумаги подписывать будет?

– Родственник в квартире, а я из полиции.

– Точно, – обрадовался первый, – а то я смотрю: лицо знакомое – вас вчера по криминальным новостям показывали.

Санитары вошли в квартиру, и почти сразу приоткрылась дверь соседней, и в образовавшуюся щель выглянула пожилая женщина. Игорь шагнул к ней и предъявил удостоверение.

– Убойный отдел, – представился он.

– Ой, – испугалась женщина, – а Толю разве убили?

– Вот это мы пытаемся выяснить, и вы можете оказать нам неоценимую помощь.

– Да я бы с радостью, только я не знаю ничего.

Соседка впустила подполковника в квартиру и стала рассказывать, что живет в этом доме давно, с момента постройки. Соседи приехали чуть позже. Тогда это были дедушка, бабушка, молодая семья, то есть родители с мальчиком Толей. Потом дедушка и бабушка умерли, мальчик вырос, а папа ушел из семьи. А может, и наоборот, папа ушел, а мальчик вырос.

– Не скандальный мальчик был?

– Спокойный очень. А чего ему скандалить? У них же все было: бабушка у него в торговле много лет, потом и мама по той же дорожке пошла… Естественно, что Толик как сыр в масле катался.

– А сейчас как, тихо они живут? Враги у них были?

– Живут тихо: так у нас все равно почти ничего не услышишь: стены толстые – сталинский дом. То есть не то чтобы при Сталине построен, но по сталинскому проекту. Тогда же строили не то что сейчас… Тогда все для людей делали… Да-а, – вспомнила женщина, – Анатолий недавно со своим сыном ругался. Олег стоял в прихожей их квартиры, дверь была не закрыта, и чего-то требовал. А Толик ему отвечает, мол, если нужны деньги, то иди машины ремонтировать. Олег выскочил на площадку, мимо меня пролетел, даже не поздоровался. Сказал только: «Чтоб ты сдох!» – вспомнила соседка и сама испугалась своей догадки: – Ой! Как же так? Олежек – такой мальчик хороший…