Ты и только ты (СИ) - Хисамова Лилия. Страница 22

– Нет, – звучит его короткий ответ.

– Я могу что-нибудь приготовить? – чувствую, что иду по скользкой дорожке, но остановиться уже не могу.

– У меня жёсткая диета, – ловлю на себе пристальный взгляд.

– Ну, я вряд ли смогу её нарушить едой из твоего собственного холодильника. Там, наверняка, хранится только то, что тебе можно есть.

Спустя короткую паузу он даёт разрешение.

– Хорошо, – взгляд блуждает по моему телу. – Только давай быстро. Я голоден.

Он голоден?! На миг во мне вспыхивает негодование. А то, что я была готова вот-вот дух испустить по его вине, никого не волнует.

Возвращаюсь к холодильнику уже совсем с другими намерениями. Голод как рукой снимает. В голове проносится куча идей, что такого вкусного можно приготовить боксёру, чтобы впечатлить его.

Впечатлить его. Подумать только.

Вспоминаю свою наивную подростковую влюблённость в Артура и мои попытки “впечатлить” его. Хоть одна польза из этой глупости вышла: я научилась хорошо и разнообразно готовить.

Достаю курицу, овощи, кладу всё на разделочную доску. Копошусь на кухне в поисках кастрюль и сковородок. Раф мог бы сэкономить мне массу времени, если бы подошёл и показал, где и что лежит. Но мне кажется, что он и сам не знает. Если в доме была прислуга, наверняка, хозяин приходил на кухню только за готовыми обедами.

Я погружаюсь в процесс готовки и забываю о присутствии боксёра. В один момент, когда мне нужно снять горячую кастрюлю с плиты, простынь предательским образом развязывается и падает к моим ногам. Руки заняты, и я не успеваю ее поймать. Быстро ставлю кастрюлю на стол и тянусь, чтобы поднять свою единственную ширму.

– Оставь, – звучит строгий приказ.

Недоумённо смотрю на Рафаэля.

– Оставь простынь на полу, – поймав мой непонимающий взгляд, поясняет чуть ли не по слогам.

Вот так просто. Ему легко сказать. Сам одет в джинсы, футболку, ещё и ветровка сверху. А я, значит, опять должна перед ним в чём мать родила расхаживать.

– Я не хочу быть голой, – озвучиваю свои мысли.

Уже который раз выказываю неповиновение, но это происходит не по злому умыслу. Просто здесь, за пределами злосчастной спальни, я чувствую себя иначе. Свободней, что ли? Как будто я не должна больше ему беспрекословно подчиняться.

Раф поднимается, обходит огромный овальный стол и останавливается в шаге от меня. От страха мой пульс гудит где-то в ушах. Кажется, зверь сейчас набросится и разорвёт меня на куски. Но мужчина лишь молча приседает, поднимает простынь и откидывает её подальше в сторону. А потом так же, не произнося ни слова, возвращается на своё место.

Я громко сглатываю, пытаясь усмирить своё бешеное сердцебиение. Короткий миг мы выжидающе смотрим друг на друга, и я первая отвожу взгляд, подчиняясь его всепоглощающей энергетике.

– У тебя десять минут, – командует в своей привычной манере.

Знаю, что Раф неоднократно видел меня голой, но мне до сих пор жутко неловко стоять в неглиже у него на виду. Стараюсь переключить мысли и думать только о еде.

– Готово, – спустя время, давно уже перевалившее за обозначенные десять минут, ставлю на стол две полные тарелки.

Несколько секунд жду от него реакции, хоть одно слово в ответ. Спасибо? Отлично? Как вкусно пахнет! Но нет… только тишина. Молчит и принимается за еду как ни в чём не бывало.

Несмотря на чёрную дыру в животе, ем я медленно. Многолетняя привычка. Заметив, что тарелка боксёра уже наполовину опустела, я интересуюсь:

– Тебе понравилось?

Кровь тут же приливает к щекам. Я никогда не умела общаться с мужчинами. А уж тем более с такими. Ведь если забыть, что Раф сделал со мной, и просто посмотреть на него со стороны, то нельзя не отметить, какой он важный и видный мужчина. Среди всех моих знакомых нет никого подобного ему.

– Нет.

Его ответ отражается на моём лице глубоким недоумением. И только я набираю воздух в лёгкие, чтобы сказать что-нибудь язвительное, как резко останавливаю себя, заметив еле уловимую улыбку на его губах. Но она мигом исчезает, будто её там и не было секундой ранее.

Это так странно и так волнительно, словно мне открывается нечто совершенно уникальное. Наверное, именно такие эмоции испытывают астрономы, обнаружив появление новой звезды на небосводе. У меня внутри всё дрожит от этой улыбки, и я, забыв, как жевать, сижу и тупо смотрю перед собой.

– Нормально, есть можно, – произносит тихо.

Я уверена, что он решил надо мной подшутить, но почему-то передумал.

Знаю, что отлично готовлю. Даже капризный гурман останется доволен.

– Я рада, что тебе понравилось, – говорю честно, смягчая свои слова улыбкой.

– Сколько тебе лет, Ева? – голос звучит хрипло и так возбуждающе, когда он произносит моё имя.

– Девятнадцать, – мой потерянный взгляд скользит по содержимому тарелки. – А тебе?

– Ты хорошо готовишь, – делает глубокий вдох и, игнорируя мой вопрос, чёрство добавляет, – не хуже моей прислуги.

Как же мне хочется погасить его грубость и открыть миру другого Рафа. Хочется увидеть его истинное лицо. Я верю, что где-то там глубоко за замком сидит более мягкая и ранимая натура, которая жаждет, чтобы её приласкали и окружили заботой.

– Я приму это за комплимент, – любопытство перекрывает все доводы рассудка, и я, не подумав, спрашиваю, – а почему ты уволил прислугу?

– Заканчивай свой ужин и поднимайся обратно в спальню, – отвечает резко.

Киваю, но опять не сдерживаюсь и интересуюсь.

– Голой?

– Не привыкла ещё?

– К тебе? – ухмыляюсь, поддевая вилкой овощи в тарелке. – Уже привыкла.

Всего на секунду, на какое-то мгновение ока, в ледяных глазах Рафа появляется отблеск чувств. Словно он испытал радость.

– К своей наготе, – поясняет. – Тряпки тебе здесь не нужны, – на его лице вновь появляется маска хладнокровия.

– К наготе я ещё не привыкла, – говорю чуть слышно, ковыряясь в тарелке. – Хорошо, я поднимусь в спальню голой, как ты сказал.

Спорить с ним было бы вершиной глупости.

Раф проглатывает остатки еды, поднимается со стола и уже на выходе из кухни, не обернувшись, бросает.

– Поторопись, – холод в его голосе исчезает, а на его месте появляются горячие искры, грозящие вскоре опалить меня.

Глава 24. Ева

Захожу в спальню и застаю там Рафа. Боксёр стоит возле комода, одетый только в джинсы, так что я невольно засматриваюсь на его голый торс. Заметив меня, он поворачивается к двери и проходится изучающим взглядом по моему обнажённому телу.

– Подойди.

Делаю несмелый шаг навстречу. Сердце начинает биться учащённо то ли от страха, то ли от предвкушения. Может, от всего сразу.

Заметив, что его правый кулак сжимает что-то металлическое, я застываю в нерешительности.

– Ближе, – словно дёргает меня за невидимый поводок.

По спине пробегает неприятный холодок. Еле заметно мотаю головой.

Кажется, я ошибалась, считая, что уже готова ко всему. Страх перед болью, как внутренний якорь, удерживает мою решимость, и я остаюсь на месте.

Раф не церемонится и сам сокращает расстояние между нами.

– Чем больше ты сопротивляешься, тем чаще я буду тебя наказывать.

– Я не…

– Скажешь ещё хоть слово, я опять закрою твой рот кляпом.

Киваю и отвожу взгляд в сторону.

Я боюсь боли, которую боксёр может мне причинить, но его грубость пугает меня уже не так сильно. Более того, она включает какие-то странные внутренние механизмы, заставляя меня желать Рафа как мужчину.

– Подойди к кровати.

Не поднимая взгляда, я молча следую приказу. В голове проскальзывает мысль, что лучше зажмуриться и не видеть, какие издевательства этот извращенец задумал. Но боюсь, что Рафу это может не понравиться, и я сделаю только хуже себе.

Жар мужского тела опаляет меня. Я инстинктивно наклоняюсь к источнику тепла, чтобы согреться. Заметив это, Раф отступает назад. От этого жеста у меня в душе образуется пропасть. Я жажду физической близости и объятий с ним, а Рафаэль вновь избегает меня.