Аристократ из прошлого тысячелетия (СИ) - Еслер Андрей. Страница 17

О, к нему возвращается юмор. Хороший признак.

— А из каких ещё? — скорчил недоумённую морду лица я.

— Из Цепешей, например, — нервно хохотнул Сорокин. — Хотя… нет. Те, конечно, были совсем отмороженными, но настолько далеко не заходили. Водить шашни с ликанами, это чересчур!

— Знавал как-то одного такого, смешной был вампир… — задумавшись, чтобы восстановить воспоминания, протянул я. А когда опустил взгляд на сидящего у жертвенника Сорокина, увидел тень страха на его лице. — Постой, это не тот самый, скорее всего его дальний родственник.

— Антон, что здесь происходит? — серьёзно спросил инженер, даже не разу не прибегнув к мату.

— Вот об этом и хотел бы поговорить, — я присел, поравнявшись с прислонившимся к жертвеннику Сорокиным. — Если коротко, это подземелье раньше использовалось для пыток и жертвоприношений. Ткань мироздания истончилась, что сделало это место невероятно привлекательным для духов. А позже и для демонов. Вы же знаете, как они проникают в наш мир?

— Да, — сосредоточенно кивнул тот. — Такие места невероятно ценны, были.

— Были, — кивнул я. — Потому что могли заряжать металл энергией распада, после чего из такого металла можно было создавать клинки душ.

— Только не говорите, что вы нашли способ воспроизвести технологию! — загорелся Сорокин, куда-то мгновенно испарился всяческий страх, инженер готов был трясти меня за плечи до потери сознания.

— Нет, — огорчил я его. — У нас чуть иная структура создания клинков. Но это не важно. Суть в том, что я могу поставлять такое оружие практически в любом количестве. А это значит, что ваш проект с поездом, как никогда удобен.

Сорокин задумался.

Яркий свет мира разрезал тьму, оставляя на лице немолодого мужчины тени, делая Константина на порядок старше.

Дверь в жертвенник открылась и внутрь влетела тарелка с бутербродами, которые я тут же начал уничтожать.

Когда очередь дошла до второго, а глаза уже начали присматриваться к порции Сорокина, тот вышел из прострации.

— Простите, не ожидал, что самый интересный и невероятный проект в моём арсенале когда-то получит право на жизнь… — честно ответил он, хватая с тарелки бутерброд. — Вы же понимаете, какой это потенциал? Это перевернёт мир, ускорит логистику и даст огромное преимущество для Российской империи. Я даже не про поезда, а в целом, про технологию создания разумного оружия.

— Знаю, — кивнул я.

— Расскажите мне, — с жаром попросил Сорокин.

Испытующе на него посмотрев, я вздохнул, принявшись за рассказ.

— Тут металл какое-то время собирает излучаемую разломом силу, затем его перековывают в нашей кузне, собирая заготовку…

Константин внимательно меня слушал. Почти не отвлекаясь.

Лишь спросил, когда мы поднялись из подвала, может ли увидеть мать. Я проводил его до комнаты, где уже спала Евгения Петровна, вымотанная до предела.

Над ней сидела и хмурилась Листик, когда мы показались из-за двери, она строго посмотрела на меня и поднесла палец к губам.

— Голова идёт кругом, но я рад, что с мамой всё в порядке, — тепло поделился со мной мужчина. — Антон, последний момент. Вы понимаете, что на нас ополчится вся империя. Все те, кто пропустил кусок мимо рта. Вы уверены, что справитесь?

Я лишь поднял бровь.

— Понял, вопрос снят, — тут же сдал назад инженер. — Мне потребуется неделя на полноценные тесты, а затем мы сможем сделать тестовый образец. Важный вопрос, кто будет машинистом вашего творения?

— Нашего, Константин, нашего, — поправил его я, отчего Сорокин кинул на меня изучающий взгляд и кивнул чему-то своему. — Дело в том, что пределы насыщения металлом души никто не исследовал. Это вам мои мысли вслух. Теоретически можно насытить разумом как один клинок, так и целую рельсу…

— Вопрос только в стабильности, количестве потерь и распределении энергии… — покивал Сорокин, увлечённый подсчётами в голове, и весело мне подмигнул. — Я тоже могу теоретизировать в этом плане, но благо теперь у нас есть настоящая возможность всё проверить.

— Но имейте ввиду, что душа, которую я помещу в клинок, не будет разумной в классическом понимании, — предупредил я.

— Как это? — озадаченно уставился на меня тот.

— Демон, это будет душа демона, она почти не отличается по разрушающим связи свойствам, но вот слушаться она не будет, — развёл руками я.

— Учту, — сухо кивнул Сорокин.

— Хорошо, тогда приступайте к работе. Я попрошу Софью, свою помощницу, заняться вашим обустройством и знакомством, — произнёс я, подводя итог.

— Спасибо, — ответил мне изобретатель, пожимая руку. — Будьте уверены, при таких вводных, я не разочарую.

— Не допускал даже тени сомнений, — честно ответил я.

Попрощавшись с Сорокиным, я отправился на поиски Софьи, но узнал, что она в городе по какому-то срочному делу.

На телефон пришло уведомление о том, что мне стоит вернуться на занятия.

Ещё раз вздохнув, я вышел из дома, направляясь к академии, где честно решил досидеть последнее занятие. Сам урок прошёл чинно. Лебедева не зверствовала, а дала всем студентам обсудить увиденное на выставке.

Я даже немного уснул без активного участия в изучении магии и в сотый раз спросил себя, что я тут делаю.

На выход шёл зевая во весь рот, но вовремя успел заметить взволнованный и ищущий взгляд Оксаны Фёдоровны…

Оксана оглядела студенток, которые добросовестно дописывали полученную информацию, обсуждая выставку и для острастки покачала головой, поймав взгляд особо громких, пусть занятие и подходило к концу.

Конечно, таким как они внимательность и кропотливость требовались больше остальных, всё-таки сейчас перед Лебедевой сидел целый курс будущих целителей. И пусть вела молодая преподавательница у них не от большой приязни к конкретно этому направлению, но свою работу она любила и работала с полной отдачей.

Опустив взгляд, Оксана убрала прядь фиолетовых волос за ухо и еле заметно улыбнулась сама себе. Улыбка вышла грустная, но тут уж ничего нельзя было поделать.

Маска, которую все вокруг видели, давно стала ей не мила. Лебедева уже долгое время прикрывалась легендой о том, что она является довольно сильным магом, а потому одарённым студентам рядом с ней становится дурно. Всё-таки ауру развившего свой потенциал миротворца тяжело переносить новичкам, которые только знакомятся с магией, так что такой реакции пусть и удивлялись, но не считали это чем-то слишком выходящим за рамки привычного.

Однако, как показала практика, особой чувствительностью к ауре Лебедевой обладали именно представители сильного пола, поэтому, чтобы не терять талантливую преподавательницу, было принято решение о том, что вести Оксана будет сугубо у женских факультетов, к которым как раз и относился конкретно этот курс целителей. С тех пор всё пришло в относительную норму, никто не жаловался на плохое самочувствие в её присутствии, новость потеряла остроту, преподавательский состав перестал считать Лебедеву какой-то особенной. Саму Оксану полностью устраивало то, что в природе особенности её ауры перестали копаться.

Переливчатый звуковой сигнал сообщил об окончании занятия, но ни одна из студенток не встала со своего места, пока Лебедева не хлопнула в ладоши:

— Благодарю за занятие, все свободны. Своё задание на отработку вы знаете.

Девушки поблагодарили преподавательницу, оперативно собрали вещи и заторопились на выход. Оксана устало выдохнула, смахнула бисеринки пота с висков и стала складывать бумаги и блокнот с планом занятия в сумку. Скоро в этом кабинете начнётся следующее занятие, которое будет вести другой лектор, так что следовало как можно скорее освободить место.

Да и у самой Лебедевой были конкретные планы на этот перерыв — стоило поговорить с Антоном Митрофановым. Поэтому она торопилась как можно быстрее закончить со сборами и в оставшееся время поймать юношу.

Повесив сумку на плечо, Оксана прошла по преподавательскому возвышению кафедры почти до самой двери. Пара ступенек — и долгожданный выход, но пришлось замереть и посторониться, пропуская студентов, уже прибывших на предстоящее занятие.