Девятнадцать сорок восемь Том II (СИ) - Вишневский Сергей Викторович. Страница 11

— Понимаю, — хмыкнул Орлов.

— Поэтому, не примите за оскорбление, но я бы… я бы предпочел отказаться, — произнес Фирс слегка дрогнувшим голосом.

Парень уже не первый раз прокручивал мысль в голове о работе, которую ему предлагали. И чем дольше он занимался кофе тем сильнее убеждался, что он поступил правильно.

— Что же, ожидаемо, — кивнул Семен Дмитриевич. — Я думал о том, чтобы выделить тебе должность с окладом побольше, но увы. Без образования и реальных знаний, это будет выглядеть… как минимум странно. К тому же, такие должности являются ключевыми и на них должны находиться профессионалы. Думаю, ты меня понимаешь.

Фирс кивнул.

— И такой вариант я тоже предусмотрел, поэтому решил подстраховаться с вариантами тебя отблагодарить, — произнес Семен Дмитриевич и достал из кармана ключ с брелком-пультом, который положил на стол. — Специально для тебя заказал. Енисей, Сибирского автопромышленного комплекса.

Фирс непонимающе уставился на Орлова.

— Да, тот самый. Четыреста лошадиных сил, премиум класса. В полной комплектации, — с улыбкой произнес глава рода и самодовольно добавил: — Вообще, на них очередь, но имея кое-какие связи, можно… немного ее подвинуть.

Фирс растерянно хлопнул глазами, затем тяжело вздохнул и открыл было рот, но тут же его закрыл.

— Я видел, на чем ты приехал, — хмыкнул Орлов. — Без слез и не взглянешь.

— Понимаете, — осторожно начал Неогранный. — Дело в том, что содержать такую машину… очень дорого. Если с заправкой такой машины я справлюсь, то вот расходники и ремонт… Меня разорят.

Тут Семен Дмитриевич приподнял одну бровь и задумчиво уставился на парня.

— Вы в курсе моих планов и так же понимаете, что ваш подарок… Он получается «жалованный». Я не могу принять его и продать. Это будет оскорблением вас, — тщательно подбирая слова произнес парень. — Поэтому… Я пожалуй откажусь. Не поймите, за придирку, но иметь памятник, пусть и красивый, который будет просто стоять у моего дома… Мне бы не хотелось.

Глава семейства удивленно взглянул на супругу, затем на дочку и нехотя произнес:

— Понимаю, но и просто дать тебе денег, у меня не получится, — кашлянув произнес он. — В свете того, что мы планируем расследование и официальное движение дела, передача тебе денег, может выглядеть как подкуп. Даже с машиной я уже рискнул…

— Да, я понимаю, — кивнул Фирс. — Да и с деньгами я, пожалуй, разберусь сам.

— Что же… Тогда надо… Как-то тебя отблагодарить иначе. — растерялся Орлов и резко дернулся от удара супруги под столом. Взглянув на нее и обнаружив осуждающий взгляд своей второй половины, он тяжело вздохнул и взглянул на свои руки. — Не думал, что до этого дойдет, но… Никто не может сказать о нас, как о неблагодарных.

Тут глава рода стянул с пальца небольшое колечко из металла с голубым оттенком. Положив его перед Фирсом, он произнес:

— Вообще, аристократы не любят подобное делать. Есть те, кто специально не носит таких колец.

— Что это и зачем… — начал было Неогранный, но тут же вскинулся. — Вы хотите, чтобы я вступил в ваш род?

— Нет, — усмехнулся Орлов. — Это «Кольцо долга». Вернув его мне и попросив меня об услуге, я не смогу отказать, даже если к тому времени, я буду искренне тебя ненавидеть. Если твоя просьба будет в моих силах — я выполню ее.

Фирс взял в руки кольцо, отметил герб рода Орловых и аккуратно одел на палец.

— Это… неожиданный поступок, — осторожно произнес Фирс. — Спасибо огромное. Это больше, чем я мог бы себе представить.

— Рад, что ты это понимаешь, — хмыкнул Орлов, кинул взгляд на довольную жену и, взглянув на слугу кивнул ему. — Раз мы решили этот вопрос, думаю, пора приступать к ужину. Тем более у нас сегодня дичь.

Слуга тут же открыл двери в зал, куда тут же внесли три больших блюда, закрытые пузатыми крышками. Одно из них оказалось перед Фирсом, а спустя пару секунд слуга с невозмутимым лицом поднял крышку.

— Запеченная курица, — с улыбкой произнес парень, но тут же погрустнел, покосившись на столовые приборы.

— Повторяй за мной, — тихо прошептала Алиса рядом.

— Нет это не курица, — с улыбкой произнес Орлов, наблюдая как другой слуга отрезает для него ногу птицы. — Это утка. Дикая.

Фирс, уже взявший, по примеру подруги вилку, с опаской взглянул на птицу.

— Судя по твоему лицу, ты не жалуешь дичь, — заметила супруга Орлова.

— Скажем так, я ее слишком редко ем, чтобы… полюбить, — постарался дипломатично ответить начинающий предприниматель. — Если быть точным, то никогда.

Слуга положил на его тарелку кусочек грудки птицы, а Фирс покосился на подругу. Та взяла нож и аккуратно отрезала кусочек. Парень тут же повторил за ней. Отрезал, насадил на вилку и с усмешкой произнес:

— Будем считать это местью… — После этого он отправил кусочек утки в рот. Несколько раз шевельнув челюстью, он хмыкнул о чем-то задумавшись и вслух негромко произнес:

— Хм… и на вкус дерьмо…

Эту фразу никто бы не заметил, если бы в этот момент не повисла тишина. Парень поднял взгляд и понял, что на него уставились все присутствующие, включая слуг.

Глава 4

В малой гостинной, у тлеющего камина, собралась небольшая компания. Глядя в открытый огонь, неспешно и неторопливо облизывающий несколько бревен, в креслах разместилось основное рабочее ядро Орловых.

По центру, вытянув ноги и задумчиво смотря на огонь, сидел Семен Дмитриевич. В руках у него был бокал с темно-коричневой жидкостью. Справа от него, с блокнотом в руках задумчиво разглядывал записи Фома. Слева же, смакуя и причмокивая, сидел контрактный маг рода Орловых — Захарченко.

— Ну, давай штурмовать, — вздохнул Орлов и заметив как нахмурился Захарченко, пояснил: — Мы с Фомой так называем совещания, когда нужно все разложить по полочкам — мозговой штурм.

Маг кивнул, а глава рода взглянул на своего безопасника.

— В общем, того что дал нам Фирс — недостаточно. Из всех источников нам известно только то, что Митин был личным помощником Падлова. Они особо не скрывались, но при этом никогда это не афишировали.

— То есть — он не сторонний «специалист»? — уточнил Семен Дмитриевич.

— Совершенно верно. Отсюда у нас есть четкое понимание, что он знает и знает много. Но есть нюанс… — тут Фома выразительно взглянул на Захарченко.

— С печатью все сложно. Обмануть ее не получится.

— В смысле? — уточнил Орлов.

— Печать основана на магии теней и тьмы. По сути в ней не написано, кто и что может. Она руководствуется совершенно другими категориями. Если человек понимает, что обманывает, то она начинает действовать, доставляя безумную боль. Причем, если человек не делает то, что ему сказали — умрет от болевого шока. Чтобы саботировать приказ, придется обмануть, но не хозяина, а самого себя. А это, поверьте, крайне непростая задача, тем более, что ты сам понимаешь, что собираешься обмануть. А вообще… Штука крайне крепка, но и на нее есть приемы. К примеру — артефакты. В нашей стране таких, кстати, — три.

— У кого? Сильно знатные семьи? — тут же взял стойку Семен Дмитриевич.

— Максимально знатные. Все три у императора, — кивнул маг.

— Плохо, — отозвался Фома. — Падлов и наша возня в провинции не тот повод, чтобы тревожить правящую династию. Думаю, запросят они за это крайне немало.

— Другие варианты? — спросил Орлов, отхлебнув из бокала.

— Другой вариант — некроманты, — отозвался Захарченко и видя как на него покосились, пояснил: — Убиваем Митина, находим профессионала некроманта, допрашиваем душу.

— Не то, чтобы я был против этого метода, — подал голос безопасник. — Но некроманты только у Бурановых. А эти медведи сидят себе в сибири, как в берлоге и нос не показывают. И с отношением к смерти, у них особые заморочки.

— Сложные, — кивнул Семен Дмитриевич. — Очень сложные люди. Могут помочь, могут и послать. А могут еще и проклянуть на дорожку…

Захарченко пыхнул сигарой и добавил: