90-е. Шоу должно продолжаться 3 (СИ) - Фишер Саша. Страница 13

— Поздравляю! — заорал он, кинувшись обниматься с Астаротом. — Я сразу был уверен, что вы пройдете, такой кипиш навели!

— Уже повесили решение, да? — чуть дрогнувшим голосом спросил Бельфегор.

— Будь спок, уже давже в общий список внесли! — заверил блондин, отлипнув от Астарота и похлопав Бельфегора по плечу. А к нам, тем временем, спешили другие-прочие патлатые парни. Все торопились встать поближе к тем, у кого на бэк-вокале пел сам Семен Вазохин по прозвищу Сэнсэй. Посыпались поздравления, заверения в дружбе и прочие внятные и не очень фразы. Тягостную тревогу с лиц моих «ангелочков» моментально смыло. Теперь они радостно улыбались, обнимались и купались, так сказать, в лучах славы и внимания.

Я отступил в сторону. Ко мне весь этот движ не относился, меня в лицо тут знали далеко не все. Я же не стоял на сцене в тот памятный вечер.

Так что я неспешно направился в сторону кафешки. Хотелось хлебнуть горячего чая и, может, бутер зажевать.

— Володя, постой! — окликнули меня. Я оглянулся. Меня торопливым шагом догонял Женя Банкин. — Я тебе сегодня все утро пытался дозвониться. Пойдем ко мне в кабинет, есть разговор…

Глава 7

Кабинет Банкина был заставлен какими-то коробками, мимо которых ему пришлось на свое место протискиваться. Что изрядно мешало ему держать авторитетный вид, хотя он очень старался. Выражение его лица было значительным и загадочным, прямо-таки кардинал Ришелье, современная редакция. Так-так, никак у нас какие-то тайны мадридского двора намечаются?

— Володя, я надеюсь, этот разговор останется между нами, — со значением проговорил Банкин и уставился на меня немигающим взглядом.

— Разумеется, ваше преосвященство, — я изобразил жестом, что снимаю шляпу и взмахнул ей в придворном псевдопоклоне.

— Володя, я не шучу! — возмутился Банкин.

— Я весь внимание, Евгений, — сказал я без улыбки.

— Как ты уже знаешь, ваш коллектив приняли в рок-клуб, — сухо сказал он.

— С порога сообщили, ага, — кивнул я.

— И в связи с этим я хочу с тобой поговорить, — медленно проговорил Банкин, не спуская с меня глаз.

— Только со мной? — переспросил я. — Или все-таки с нашей группой?

— С тобой, Володя, — сказал Банкин. — Потому что именно ты мозг вашего… хмм… Коллектива. Хоть на сцене я тебя и не видел.

— Хорошо, я слушаю, — я подался вперед и положил руки на стол.

— Когда я затевал всю эту историю с рок-клубом, я представлял его себе как место, которое выполняет миссию просвещения и единения, как бы пафосно это ни звучало. Мне хотелось, чтобы у молодых музыкантов, которые играют свою музыку, всегда было место, где их поймут и поддержат. Где они смогут получить признание и ответы на вопросы. Место идейного единения…

Я слушал Банкина, изо всех сил стараясь не меняться в лице. Кажется, он дословно повторял мне свою речь, которую говорил, когда выбивал под рок-клуб преференции у новокиневской администрации. Очень уж гладкие были фразы. И звучали сплошной демагогией. Я с важным видом кивал. И ждал, когда он перейдет к сути вопроса.

— … а теперь все, чего я добился за это время, может превратиться в… В ничто, — пафосно закончил он.

— Но почему? — спросил я.

— Видишь ли, Володя, далеко не все мыслят, как я, — Банкин развел руками. — И к сожалению, я поздно понял, что среди моего ближайшего окружения завелись люди, с которыми у меня диаметрально расходятся взгляды. Которые увидели в рок-клубе не более, чем инструмент обогащения. Мне кажется кощунственной сама идея, что членство в клубе может продаваться! Это же немыслимый ужас, никогда рок-музыканты не ставили во главу угла деньги! Для нас всегда главной была наша музыка! Наше творчество!

— Так у нас не то, чтобы дешевое творчество, — я пожал плечами. — Инструменты, звукозапись — все это стоит денег.

— Так вот поэтому я и создал клуб! — горячо воскликнул Банкин. — Чтобы у мальчишек, которые делают первые шаги, была возможность играть свою музыку, даже если у них ни гроша за душой нет!

— Да-да, я понимаю, — покивал я. Хотя до меня пока не очень доходило, к чему он ведет.

— Володя, чтобы вашу группу приняли, мне пришлось надавить на кое-какие… Рычаги. — сказал Банкин. — Как у основателя рок-клуба у меня есть право последнего голоса. И я им воспользовался.

— Гм… Я пока внутреннюю кухню рок-клуба не очень хорошо знаю, — сказал я. — Но у меня создалось впечатление, что нас прямо на старте втянули в какие-то интриги.

— Да-да, ты все верно говоришь! — Банкин хлопнул ладонями по столу. — Интриги! Я вложил в новокиневский рок-клуб не только душу, но и свой организаторский талант. Собрал в единый кулак ребят по-настоящему талантливых. Буквально за год мы доказали, что членство в рок-клубе — это настоящий знак качества. Что никакой халтуры, никакой лажи мы здесь не культивируем. И люди это поняли. Люди стали нам доверять. Ребятам чаще стали давать концерты. И, как «мухи на варенье», откуда-то слетелись люди, которые решили, что можно безнаказанно воспользоваться плодами моего труда. Понимаешь меня?

— Такое бесит, ага, — кивнул я.

— Володя, я с самого начала разглядел в тебе родственную душу, — доверительно сообщил Банкин. — Ты умный и великодушный парень, и твои ребята в последнее время очень выросли как музыканты. Вам, конечно, еще есть куда развиваться, но вектор вы выбрали верный. Да-да, я внимательно слежу за всеми мало-мальски заметными коллективами. Но пока вы назывались «Ангелами Сатаны» и всем занимался… Как его? Саша, кажется? Иметь с вами никаких дел не хотелось. Ты уж прости, я такой человек, бесхитростный, говорю, как есть.

— Я понимаю, — кивнул я. Ни малейшей обиды во мне, ясен перец, не шелохнулось. С чего бы? Я как раз его отлично понимал. Плюшевые сатанисты, каковыми были мои «ангелочки» раньше, у меня не вызывали вообще ровным счетом никаких нежных чувств.

— Так вот, Володя, — Банкин сцепил руки в замок. — Долгое время я занимал в клубе пассивную позицию. Ну, то есть, я занимался делами, обивал пороги высоких кабинетов, чтобы выбить финансирование, помещения, площадки, репетиционные залы и прочие преференции, но мне даже не приходило в голову посмотреть, как говориться, себе под ноги. Это моя большая ошибка и просчет. И то, что произошло с твоей группой, получается что, открыло мне глаза.

Меня подмывало спросить, а что там все-таки произошло-то? Но я промолчал. Потому что на самом деле, мне было неинтересно слушать эти внутренние дрязги.

— Между прочим, прими мои аплодисменты, — сказал Банкин с некоторым даже уважением. — Я не знаю, как тебе удалось это провернуть, но сюрприз с появлением Вазозина на отчетном концерте… Это было что-то! — он несколько раз хлопнул в ладоши и покачал головой. — Если бы не это, мне, пожалуй что, не удалось бы продавить ваше вступление в клуб. Но сейчас я… В некотором роде… Рассчитываю на твою благодарность.

— Конечно, Евгений, — неопределенно кивнул я.

— Я намерен вернуть рок-клубу его главную идею, — с пафосом заявил Банкин и приосанился. — Я понял, что был слеп, и пока я пребывал в благостном неведении, у меня под носом пригрелся целый клубок змей, для которых рок-музыка — это всего лишь инструмент для зашибания денег. И для них, можно сказать, нет ничего святого! И я намерен этот клубок разрубить. И покончить со всем этим. И рассчитываю на твою поддержку, разумеется.

— Нет проблем, — я пожал плечами. — Правда, не знаю, чем я смогу быть полезен. Нас только-только приняли, мы еще, можно сказать, желторотые новички, почти никого не знаем. Ну, я имею в виду, лично.

— Не скромничай, Володя, — отечески улыбнулся Банкин. — Ты очень умный и очень деятельный юноша. Света о тебе отзывалась в очень… Восхищенном тоне.

— Рад стараться, ваше высокопреосвященство, — криво ухмыльнулся я.

— Володя, ты опять шутишь? — Банкин бросил на меня укоризненный взгляд.

— Какие уж тут шутки? — я развел руками. — У вас тут… Точнее, теперь, получается, у нас тут в клубе — настоящее гнездо интриганов, похлеще, чем у Дюма.