Нечаянный брак - Андерсон Кэтрин. Страница 10

— Я справлюсь сама, — запротестовала она.

Но Клинт уже с легкостью оторвал ее от седла и бережно поставил перед собой.

— Я не хочу, чтобы ты справлялась сама. Здесь восемь мужчин, готовых в любую минуту помочь тебе. Не забывай об этом. — Его почти суровое лицо осветилось улыбкой.

Интересно, не потому ли он повеселел, что догадался о ее нескромных мыслях? Речел покраснела.

Поля шляпы бросали тень на его лицо, но она все равно заметила блеск голубых глаз и почувствовала, что не может сдвинуться с места. Да и не хочет. Клинт обладал способностью зачаровывать. Чем и как, было для Речел загадкой, однако стоило ему посмотреть на нее, и она становилась безвольной. Это же просто глупо.

— Мы бы немного прибрались здесь, если бы… гм… кого-то ждали. — Словно в подтверждение этих слов он пнул ногой мешок с мукой. — Ранчо отнимает много сил и времени, до остального уже руки не доходят. Я не хотел сказать, что ты здесь гость, Речел. Считай этот дом своим.

Клинт распахнул дверь в кухню, показавшуюся девушке на удивление запущенной. Всю середину комнаты занимал длинный стол, погребенный под горой немытой посуды. Если бы не тарелки с остатками пищи, Речел никогда не поверила, что за ним кто-то действительно ест.

— О, мой…

Клинт стиснул ее руку.

— Мы с ребятами поможем тебе навести здесь чистоту. А я постараюсь раздобыть доски для обшивки стен.

Насколько я знаю, женщинам нравится оклеивать их обоями, вешать картины и все такое.

В доме было сумрачно, возможно, из-за бревен, потемневших от времени. Кухня, разделенная перегородкой, служила также гостиной, к которой примыкали под углом жилые комнаты. На втором этаже была мансарда.

Если братья Рафферти собираются помогать ей с уборкой, то им понадобятся большие совковые лопаты. Правда, и с лопатами им будет нелегко. Вокруг, куда ни погляди, свалены груды хлама. Старые газеты, пустые консервные банки, грязное постельное белье, книжки, грифельные доски… Создавалось впечатление, что все это снесли из комнат в большую кучу, раскидали ее по полу, а потом разгребли узкие дорожки для ходьбы. Никогда в жизни Речел не видела такого ужасающего беспорядка.

Неожиданно среди этих руин возник черноволосый мальчуган. Протирая кулачком глаза, он уставился на девушку.

— Ты кто?

Когда он подошел достаточно близко, чтобы Речел смогла разглядеть, та сразу подумала, что еще не встречала столь привлекательного ребенка. На вид ему было около шести, и выглядел он так, как, по ее мнению, должен был выглядеть в этом возрасте Клинт: крепкий, жилистый, с гладкой кожей и копной непослушных черных волос.

— Ну, здравствуй. Меня зовут Речел. А тебя?

— Коди.

Он заморгал, пытаясь разлепить длинные черные ресницы, и внимательно оглядел ее. Причем с таким серьезным выражением, какого вряд ли можно было ожидать от мальчика его возраста.

— Мне почти семь лет, — прошепелявил он.

— Если не считать оставшихся девяти месяцев, — уточнил Клинт. — А чем ты занимался? Спал в гостиной, малый?

— Вчера никто меня не разбудил, чтобы я пошел наверх. — Коди поправил подтяжки. — И не называй меня «малый», Клинт. Я уже большой.

Речел не смогла подавить улыбку.

— А я думала, тебе не меньше восьми. Ты очень высокий для своих лет.

Коди довольно улыбнулся, продемонстрировав нехватку передних зубов.

— — Клинт говорит, что я достаю ему только до колена.

— Ну, если учесть, на какой высоте находятся его колени, ты совсем не маленький, — дипломатично заметила Речел и взглянула на Клинта. — Вы не говорили, что ваш брат такой… — Она чуть не сказала «маленький», но вовремя спохватилась.

— Взрослый? — быстро подсказал он.

— Вот именно, — улыбнулась девушка.

— Теперь видишь, почему я не возражал против женитьбы… — многозначительно сказал Клинт.

Да, познакомившись с Коди, она поняла, что старший брат готов на все ради счастья мальчугана. Даже разыгрывать из себя жениха под дулом пистолета.

Но дело в том, что он непременно пожалеет об этом, узнав о ее плохом зрении, и тем более когда увидит ее в очках. Толстые стекла испортят внешность любой женщины, будь она хоть первой красавицей в мире. Речел убедилась на собственном опыте, что красивые мужчины хотят иметь такую же красивую спутницу, а с очками на носу она выглядит настоящей уродиной.

В кухню, застегивая на ходу брюки, спустился мальчик постарше, увидел Речел и остолбенел.

— Черт побери, Клинт! — Он быстро справился с оставшимися пуговицами. — Мог бы предупредить, что у нас будут гости.

— Познакомься с Дэниелом. — Клинт взглянул сначала на девушку, потом кивнул в сторону брата. — Ему всего четырнадцать, а ворчит он, как восьмидесятилетний старик. Не обращай внимания на его слова. К сожалению, у меня не доходят руки намылить ему шею.

«Да, мыло тут явно бы не помешало», — подумала Речел, ибо когда-то серая майка юноши стала уже коричневой.

— Здравствуй, Дэниел, — улыбнулась она. — Рада с тобой познакомиться.

— И я.

Видимо, хорошие манеры братьев — еще одно упущение Клинта.

Она стояла, глядя на окружающий ее беспорядок и чувствуя полную беспомощность. Клинт решил жениться, так как ему нужна в доме женщина, и не скрывал этого.

Проще говоря, он предлагал ей жить здесь, а взамен Речел должна выполнять обязанности экономки и кухарки.

Многие женщины на ее месте пришли бы в ярость.

Они хотели, чтобы мужчина восхищался их внешностью, любил за черты характера и женился по велению сердца.

Но Речел давно отказалась от иллюзий, поэтому не чувствовала себя оскорбленной предложением Клинта. Напротив, она была приятно возбуждена и к тому же надеялась его заинтересовать.

Тревожило Речел другое. Ей было четыре года, когда умерла мать, поэтому хозяйство в доме Константайнов вела нанятая отцом экономка миссис Радклифф. Она не допускала вмешательства в свои дела, никогда не просила девочек помочь ей, поэтому знания Речел в области домашнего хозяйства были крайне ограниченными. Точно следуя рецепту, она могла приготовить какие-нибудь нехитрые блюда, а здравый смысл, как она надеялась, поможет ей в уборке. Но белье? Несколько раз она прополаскивала свои чулки, но, кроме этого, никогда ничего не стирала, не отбеливала и не гладила. Хотя предложение Клинта и казалось ей заманчивым, она вряд ли подходила для такой роли.

С другой стороны, ей выпал шанс — может быть, единственный — получить в дар то, о чем мечтает большинство девушек: молодого красивого мужа, при виде которого у нее сильнее билось сердце, а по телу бежали мурашки.

До сего времени Речел могла рассчитывать лишь на какого-нибудь второсортного жениха вроде Лоусона. Играть роль жены священника, притворяться, что ей не нужно и не хочется никаких удовольствий. Но теперь благодаря иронии судьбы она может иметь большее. Гораздо большее. Каждый раз, вспоминая поцелуй Клинта, она дрожала от неясных предчувствий.

Это безумие! Неужели последний случай так ничему ее и не научил? Разве она настолько глупа, что хочет снова пережить такую боль? Ведь рано или поздно кто-нибудь из братьев застанет ее в очках, и Клинт узнает, что она почти слепа, а чтобы исправить недостаток, должна носить уродливые стекла. Тогда уже не будет одурманивающих поцелуев. Может, он выдумает любой предлог, лишь бы от нее избавиться.

Если только не… Возможно… О Господи, не стоит и думать об этом. Но она слышала о браках, которые начинались отвратительно, а затем оказывались счастливыми.

Даже отец как-то обмолвился, что мать Речел вовсе не горела желанием выйти за него.

Конечно, мама не была такой слепой. Или умолчать об очках? Без них она не могла обойтись, только когда читала, а она постарается не делать этого у всех на виду.

Если быть осторожной, по-настоящему осторожной, пройдут месяцы, пока Клинт узнает правду. Может, к тому времени она понравится ему настолько, что и очки уже не будут иметь никакого значения.

Пусть ее затея неосуществима, но попытаться стоит.