Измена. Я тебя (не) прощу (СИ) - Игонина Ольга. Страница 28

- Амбулатория или акушерский пункт должны быть в соседнем селе, - хватаю Артура. Его лицо в крови, он довольно улыбается.

- Мы с баб Настей тут останемся, - Иван вытирает с щеки кровь, не пойму свою или этого придурка, - А ты мчи с девчонкой. Я попробую вертолет найти, но... на это могут потребоваться деньги. Я не уверен, что медицина катастроф свой даст.

- Деньги не проблема. Ищи, - Обнимаю Лину, она стонет. Укладываю ее на заднее сидение.

Иван вяжет Артура, бабушка новой волной ругается матом так, что я даже в мужской компании такого не слышал.

- Господи, дай мне успеть, - шепчу в пространство. Я с Мирозданием почти на вы. Мне всегда казалось, что я сам всего достиг, грыз землю, рыл все своими руками. А сейчас ...

Давлю изо всех сил на газ, машина ревет, рвется с места.

- Лина, ты как? Мы едем в больницу.

- Болит живот. Я думала, вы не успеете, я думала, он меня убьет, - говорит тихо, еле слышно.

Доезжаем до этого фельдшерского пункта.

- Нужна помощь, срочно, -- кричу, вытаскивая Линку из машины.

- Что у вас случилось? - в дверях появляется женщина в белом халате. - Проходите скорее.

- Девушка беременная, ее избил муж, - кратко рассказываю историю.

- Вы?

Замечаю, что на руках ссадины, костяшки в крови.

- Нет, я ее знакомый.

Заношу Лину вовнутрь, женщина что-то спрашивает у нее, щупает живот.

- Вы ее ко мне, зачем привезли, ее в город надо.

- Так до города еще ехать и ехать. Вдруг что-то серьезное.

- Конечно, серьезно. Есть подозрение, что ребенка скинет. А чем я ей тут помогу? У меня таблетки от давления, от головы. Кровоостанавливающий укол сделала. Пусть десять минут полежит. И едьте, что есть мочи. А скорую вызову, пусть она вам навстречу поедет. Глядишь, чудо будет.

Глава 39. Капулетти и Монтекки

- Олег, я с вертолетом договорился, они к больничке летят. Врач на борту. Девчонка как?

- Какой-то укол ей сделали, говорят, надо узи, - никогда не думал, что меньше чем, в сотни километров от города в больничке может не быть чего-то сверх нужного.

- Так, пусть делают! Или ты денег зажал, - слышу в голосе издевку.

- Тут чуть больше, чем вагончик. Врач говорит, что у него только таблетки от головы, живота и давления, - почти в слово пересказываю наш разговор.

- Хреново. Ну ждите, за нами скоро патруль приедет. Хотя я б его лучше в лесочке прикопал, чтобы меньше возни было. Если поможешь... - Иван куда-то отвлекся.

- Закопать? - что-то свело в горле, начал кашлять. - Ты серьезно?

- Я имею виду, если твои адвокаты, очень полезные люди подключатся к делу, что Чернышову не отвертеться. Иначе в суде будет доказано, что девчонка сама на кулак налетела.

- А, конечно! Я этой твари не дам ходить по земле. Надо его матери позвонить, сказать, что придурка ее поймали, раньше чем он... Кажется, я слышу вертолет.

Быстро загружаем Линку, через десять минут уже в больнице. У входа нас встречает бригада с каталкой. Я думал, такое только в кино показывают.

Надо бы кого-то из родственников Линки предупредить, только если отцу звонить?

- Вы супруг? - подходит женщина в халате. Лицо строгое, сосредоточенное.

- Я ее друг, - может, надо было сказать, что муж? Скажет она мне теперь что-нибудь?

- Хорошо, друг. Смотрите, шансы сохранить ребенка минимальны. Мы делаем, что возможно, все в руках сами знаете кого. Остается ждать и надеяться. Мы предложили девочке альтернативы, молодая еще, а здесь последствия могут быть разные. Она отказалась.

На телефоне высвечивается неподписанный номер.

- Скажите, ради Бога, что вы успели, - женщина рыдает. Начинаю понимать, что это Линина свекровь.

- Лина в больнице, которая на Азоревича. Шанс сохранить ребенка минимальный. Артура везут в отделение полиции. Спасибо, что вы позвонили. Он бы ее убил.

- Надеюсь, вы не посадите моего мальчика? - вот так вопрос, конечно, посажу. И сделаю так, чтобы его отправили туда, где вечная зима.

- Не хочу вам врать. Я пока не знаю, что будет дальше, нужны показания Лины. Я не юрист, не могу спрогнозировать всю ответственность.

- Мы приедем. Только никому не говорите, что это я вам позвонила. Об этом никто не должен знать. Никогда!

Она отключает звонок. Чудеса. Сразу звоню своему юристу, чтобы запросили в службе связи звонки, чтобы не дали их удалить. Они нам еще в суде понадобятся.

По коридору бежит девушка, очень похожа на Лину, только чуть крупнее и как будто бы старше.

- Вы Олег? - останавливается у скамейки. Не дождавшись ответа, она кидается мне на плечи, начинает рыдать.

За ней подходит парень, наверное, мне ровесник, может, немного старше.

- Сева, - протягивает руку.

- Это вы нашу девочку из этого ада вызволили? - девушка садится на корточки и ревет. - Зачем она от нас ушла, могла бы с нами жить. И ничего бы не случилось.

- Алин, не надо ее хоронить. Очапается, - Сева помогает ей пересесть на скамейку.

- Ее жизни ничего не угрожает. Спасают ребенка, - говорю куда-то в воздух.

Сидим, в каждый думает о чем-то о своем.

- Это Линкина кровь? - сестра показывает на пятна на рубашке и рукавах.

- Ее мужа.

- Капулетти и Монтекки пожаловали, - Сева кивает на коридор.

Белецкие и Чернышовы в полном составе. Отцы с наглыми лицами, властелины жизни. Видно, что вчера бухали, а сегодня еще не чувствуют себя свежими.

Свекровь прячет глаза. Мать Лины останавливается, потом подходит и обнимает меня.

- Ты спас нашу девочку, - хороша актриса.

Белецкий протягивает руку, не спешу ее пожимать. Не понимаю, как вести себя в этой ситуации. Устраивать скандал в больнице, чтобы нас выгнали - не хочу. Молчать - не могу, все внутри переворачивается и лезет наружу. По морде бы всем дать, но точно не в этих стенах.

- Наш сын к какой плате? - Чернышов смотрит на меня быком. Но говорит уважительно. - С ним все нормально, ты несильно его покалечил?

- Чуть сильнее, чем ваши “гримеры”. Жить будет.

- В какой он палате? - переспрашивает, понизив голос.

- На нарах где-то. Его паршивая шкура меня не интересует.

- Ну и где эти твари, кому в рожу плюнуть? - громом раздается по коридору. Бабушка Настя, вся пыльная, грязная, тоже чуть в крови, видимо, об Артура вымазалась.

- Кто эта сумасшедшая? - “Капулетти и Монтекки” переглядываются, типа с чьей стороны родственница.

- Что пришли, совсем совести нет. Кто девкины родители.

Я бы на их месте не сознавался, уж сильно бабушка воинственно выглядит. Сева украдкой тычет пальцев в тещу и тестя.

- Она? - спрашивает у меня. - Вижу, что она. Она ж на тебя похожа, ты как своего ребенка могла продать, скатина. Какая ты мать! Свинья, ты бессовестная.

Вот это выступление! Я в восторге от этой бабушки. Даже после того, как все это завершится, стану ее названным внуком.

Вокруг собираются люди, снимают все на телефон.

- Женщина, вы что себя так ведете? Старуха сумасшедшая!

- Рот закрой, - баба Настя, - подносит кулак к носу матери Лины. - Это вы не люди, сажать вас надо! Ну ничего, мы с Ваньком этим и займемся!

Глава 40. Разговор с врачом

- Милая, дела твои не важные. Как самочувствие? Болит, тянет? - врач измеряет температуру, щупает живот, смотрит какую-то выписку. - Ты совсем еще молодая, да и муж, как я понимаю, у тебя-то еще дерьмо. Может, не будем тебя мучать? Срок маленький. Как я поняла, у тебя уже новые планы на жизнь, где твой дебил за бортом остается. Может, и память о нем не нужна в твоей жизни?

- Вы думаете, я без ребенка смогу его забыть?

Плохо понимаю, что происходит. Трясет мелкой дрожью, болит голова, в руке капельница. За дверью ссорятся мои, слышу крик матери, кажется, баба Настя всех затыкает. Все вокруг плывет, во рту сухо, облизываю губы, они горячие и шершавые.

- Сохраняйте. Делайте, все что можно! - страх за свою жизнь отходит на второй план. Странная моя беременность, я даже осознать толком не успела, что у меня будет ребенок. Все навалилось, что моя дурная голова переключилась на “более важные” вещи: как уйти от мужа, как выжить. Совсем не обращая внимания, что я уже не одна, фокус внимания на малыша не успел перейти. А теперь непонятно, перейдет ли.